Golden Age (СИ) - "Kaisa123" - Страница 24

Вставать было настолько лень, что Эдмунд решил уступить самому себе и заснуть прямо так, одетым. Очень уж сладкой была окутывающая его полудрема… Которая разрушилась, стоило кому-то постучать в двери. «Может, притвориться, что меня нет?» - мелькнула предательская мысль. А вдруг это принесли вести о том, что лорд Доган осознал свое неподобающее поведение и приполз к нарнийскому королю на коленях, моля о прощении? Мальчик не мог такого упустить и потому со стоном сел. По его хриплому, уже сонному возгласу двери открылись, и внутрь заглянул мистер Тумнус. За ним проследовал рыжей тенью Лис.

- В чем дело? – устало осведомился Эдмунд. Фавн был серьезен, а еще очень, очень бледен. Король нахмурился, прогоняя дремоту и сосредотачиваясь.

- Очень плохие новости, Ваше Величество, - произнес Лис, садясь точно напротив. Мальчик поджал губы. Что может быть хуже выбешивающего его посла и несвоевременной болезни Питера? Тумнус застыл рядом, нервно дергая парадный шарф. – Корабль.

- Что корабль?

- Корабль тархистанцев сделан из тех же досок, что и потерпевший крушение у наших берегов. Дриады, с которыми я разбирал обломки, узнали эту породу дерева, - произнес Лис мрачно. Эдмунд непонимающе нахмурился. Затем его глаза расширились от изумления.

- Подожди-подожди! Ты уверен?

- Абсолютно, мой король. Такого рода заявления не делаются голословно. Это слишком серьезно.

- Если… Если корабль тархистанский, то он не может быть рыболовным. И если он не военный, то…

- То только один человек может рассказать, что именно это был за корабль. Тот, кто до сих пор скрывал его истинное предназначение, - произнес мистер Тумнус. Мальчик помолчал, о чем-то напряженно размышляя, и вдруг рявкнул:

- Стража! – в покои тут же ворвались два вооруженных фавна. Безопасность во время дипломатических приемов была на высшем уровне. – Онура ко мне! Немедленно!

***

Сьюзен с самого утра отправилась к Питеру, чтобы узнать о его самочувствии. Лекари успокоили девочку, сказав, что жар немного спал. Однако Верховный король, еще не придя в себя, рвался из постели, и удержать его было невероятно трудно. Сьюзен и сама не знала, как нашла нужные слова, чтобы образумить брата.

- Ты что, не доверяешь Эду? – спросила она, уже теряя терпение. Питер, если вбил себе что-то в голову, становился невероятно упрямым, впрочем, как и все Певенси. Немного отдохнув и избавившись от тумана в голове, Верховный король стремился выполнить свой долг, а не отсыпаться. И хотя его мучил хриплый, надсадный кашель и до сих пор держалась невысокая, но температура, пыла его это отнюдь не убавляло. Заданный сестрой вопрос немного осадил чересчур ответственного юношу, а Сьюзен добавила не терпящих возражений тоном: - Он справится. Или ты в него не веришь?

- Я верю, но… Тут не в одной вере дело, - государь Нарнии шмыгнул носом отнюдь не по-царски. По нему видно было, как он переживает – за брата, за страну, за то, что отсиживается в стороне, пока вершатся великие дела. Сьюзен покачала головой. Хотя Питер и Эдмунд сильно отличались друг от друга, младший король также метался в отчаянии, когда старший уехал на войну. И удержать обоих не были способны никакие цепи. – Там такое начнется, разве ты не понимаешь? Я просто обязан присутствовать.

- А что такое? – насторожилась девочка. Питер с недоумением нахмурился.

- Ты не знаешь? Эд тебе не говорил?

- Нет… – Сьюзен вдруг прищурилась. Младшему брату строго-настрого было запрещено навещать Питера. Не хватало еще, чтобы и последний нарнийский король заразился и слег. Конечно, это была довольно жесткая, но вынужденная и разумная мера. Судя по немного растерянному взгляду государя, Эдмунд в очередной раз плюнул на советы и поступил по-своему. – А тебе?

- Он забегал… Утром. На пять минут, – Питер, как и Люси, совершенно не умел врать. Он, конечно, не краснел и не запинался через слово, но подвох можно было понять по короткой заминке. Королева тяжело вздохнула. Верховный насупился. Хотя Сьюзен уже поняла, что Эдмунд наверняка тревожил брата ночью, государь ни в какую не хотел сдавать брата и потому сменил тему. – Он рассказал такое, что может спровоцировать между Нарнией и Тархистаном страшный конфликт! До войны может дойти, а я тут отсиживаюсь!

- Да что случилось-то? – не выдержала Сьюзен.

- Корабль, который… – надрывный кашель. - Который разбился о наши скалы, тархистанский. И знаешь, что он вез в южную империю? Рабов! Да-да, Онур все рассказал! Он был на том судне матросом, но побоялся признаться, попав к Нарнию, да еще и во дворец. Страшился наказания! Но теперь-то все вышло на чистую воду…

- Рабов?.. Что? Как? – не поняла девочка. Это немыслимо! Работорговля в Нарнии? Что происходит в этом мире? Разве она не запрещена? Сьюзен наморщила лоб и вспомнила законы их страны. Все верно, рабовладение и торговля живыми существами в Нарнии были нелегальны. Если Онур действительно молчал, то опасения его были оправданы: за такое нарушение полагается строгая кара. Вплоть до смертной казни…

- Тархистан захватывает рабов на Одиноких островах и увозит их к себе! – воскликнул Питер, треснув кулаком о раскрытую ладонь. Его глаза горели праведным гневом. – Нет, не так: на наших Одиноких островах! Пока в Нарнии властвовала Джадис, южане развернулись на все Восточное море! Понимаешь суть проблемы? Такого нельзя спускать с рук! Их необходимо поставить на место, но сделать это так, чтобы не спровоцировать войну.

- Эдмунд справится, - произнесла Сьюзен, толкая разошедшегося брата обратно на кровать. Она постаралась, чтобы эти слова прозвучали с большей уверенностью, чем она сама испытывала на этот счет. Питер в любом случае был еще не в состоянии вершить дела государственные, пусть и горячо возражал. Вылезет сейчас – проболеет еще очень долго, а этого нельзя допустить! Значит, Эдмунду придется разбираться с Тархистаном самостоятельно. Девочка, отвернувшись, нервно прикусила губы. Сумеет ли заносчивый братец соблюсти столь тонкий баланс между миром и враждой? Сможет ли отстоять интересы Нарнии, не ввергнув ее в новую кровопролитную войну? Королева знала, что этот вопрос решается именно сейчас, в зале для советов. Знал это и Питер.

***

Эдмунд никогда не думал, что будет скучать по Орландии и королю Луму, который в данный момент казался таким приятным и добрым человеком. Правитель союзной страны не казался ему особо симпатичным, но сейчас мальчик был готов проводить в беседах с ним хоть целые сутки – только бы не видеть тархистанцев! Препирательства с ними походили на сражение холодным оружием. Язык мог резануть не хуже ножа, а сам король Нарнии чувствовал себя на узком, заброшенном мостике, откуда так легко можно сорваться в бездонную пропасть. Каждый шаг следовало рассчитывать, каждое слово – подбирать тщательнейшим образом, иначе все. Конец. Ведь дольше молчать о гнусной работорговле он не может, не имеет права! Только вот как преподнести собственные требования, чтобы не развязать войну с могущественной державой?

Лорд Доган словно чувствовал перемены в собеседнике. На второй день переговоров он был необычайно любезен, словно ждал от Эдмунда подвоха. Что уж говорить, опытный дипломат был зорок на ловушки и осторожничал. Мальчик тоже старался не рисковать раньше времени. Это было трудно сделать, когда царевич Тархистана сверлит тебя неприязненным взглядом, так и провоцируя на конфликт.

С Рабадашем была связана отдельная история. Если лорд Доган был необычайно красноречив и ловок, то иноземный принц своим лишь видом мог довести Эдмунда до бешенства, а если начинал говорить… Справедливости ради нужно заметить, что неприязнь к нарнийскому королю у чужеземца вспыхнула с первого взгляда – и мальчик понятия не имел, чем ее вызвал. Он, конечно, та еще заноза, но чтобы сходу завести себе врага… Такого мастерства Эдмунд еще не достиг. Воздух, когда Рабадаш на него смотрел, звенел от напряжения. Разумеется, короля это очень раздражало, и очень скоро он ответил царевичу взаимностью.