Where Angels and Demons Collide (СИ) - "fifti_fifti" - Страница 51

Увидев, как темнеет от обиды взгляд Тома, Густав поспешил вмешаться в перепалку:

— Георг, остынь. Вам обоим это не помешает! Мы вчера все немного перебрали и… — он хотел вступить в разговор, видя, что Георг затянулся для новой трели, однако, стало уже поздно:

— Быстро рассказывай, где ты его подобрал! — не слушая друга, потребовал басист. — Ты начинаешь обманывать нас и это мне не нравится!

Обида кипела в душе Тома. Ему тоже очень много что не нравилось.

— Я не обязан перед тобой отчитываться, — остро прищурившись, процедил он. — Я уже сказал!

— Вот оно как, — Георг понимающе склонил голову. — Значит, решил поставить все на карту — группу, нашу дружбу. Ради чего? Пускаешь в нашу жизнь незнакомца, тащишь его к нам домой, К СЕБЕ В ПОСТЕЛЬ. Ты спятил, Том!

— Даже если это и так, какое твое дело? — голос гитариста звенел как натянутая струна.

Густ снова попытался вклиниться между двумя ребятами.

— Пацаны, хорош!

— Какое мое дело? Ну знаешь, Том... Конечно, катись она под хвост, давняя мечта и много лет работы ради какого-то сомнительного увлечения!

— Я сам могу принимать решения! Я буду делать, что хочу я, притаскивать домой кого хочу, иметь отношения, с кем хочу! И ты мне тут не указ!

Пятна гнева плясали перед глазами Тома, застилая обзор на рожу еще пять минут назад лучшего друга и уродуя его черты лица. Юный гитарист задыхался, кровь бросилась ему в голову и он, вообще не думая, что творит, бросился на Георга, заезжая ему кулаком куда попадется — в ухо, нос, лоб. Тот в долгу не остался, и вскоре клубок из кричащих и дерущихся тел уже катался по кухне, подметая табуретки, круша стол и снося с него посуду. Том не понимал, что происходит, пока люстра вертелась у него над головой, меняясь местами с полом и наоборот, а Георг наносил ему удары.

Что за нездоровый снобизм, о существовании которого Том не подозревал, проснулся в его друге? Какое право Георг вообще имел диктовать свои правила и, тем более, делать это в таком тоне? Том затруднялся с ответом. Обида, злость на эти едкие слова не давали ему дышать. Его крыша действительно ехала вниз, а Том катился туда же, нанося приятелю все больше ударов.

С одной стороны, он был готов признать — с появлением в его жизни Билла он действительно мало отдавал отчет в том, что творил. Но как лучший друг, Георг мог бы это поддержать! Они не могли найти никого так долго, почему нужно было делать из этого такую проблему? Том прицельным пинком отвесил басисту пониже спины, и друг кубарем откатился прочь. Он воззрился на приятеля с такой яростью, что кожа парня едва не зашипела.

— Значит, так, да? Сто лет дружбы ради пары дней траха, да, Том?

— Еще одно твое слово, и мы больше вообще не друзья! Это моя жизнь! Я делаю с ней что хочу! Я держу тут, кого хочу, и выгоняю, когда хочу, ты понял меня? Ты понял? — заорал Том, барахтаясь уже не в руках басиста, а в медвежьем захвате волокущего его прочь Густа. Георг снова попытался напасть, но Густав показал ему кулак и ловко выволок Тома из кухни, прежде чем драка пошла на второй раунд и закончилась травмами. Дверь кухни немедля заходила ходуном под ударами слетевшего с катушек нарушителя спокойствия.

— Так, все, брейк, идиоты. Вы слишком много выпили вчера! — отдуваясь и сопя Густ вволок Тома в его комнату. — Том, будь добр, прекрати создавать мне проблемы и брыкаться. Тебя очень сложно держать.

— Так и не держи, я пойду и быстренько сверну ему шею!

— Нет, сейчас ты побудешь тут, — Густ мощным толчком отправил приятеля на кровать. — Лежать!

Том побрыкался для виду, но в хватке Густава, тем более еще в не очень хорошем состоянии здоровья, отбиваться оказалось не так уж легко. Том злился, но первый прилив бешенства уже действительно его отпустил. Он вяло дернулся раз, другой. После этого опал на матрас и попытался дышать. Густ присмотрелся к нему и, отмерив по часам ровно минуту, окончательно отпустил.

— Ты все?

Том угрюмо молчал, вытирая рукой кровь с рассеченной губы.

— Густ, что на этого долбоеба нашло? Я ничего такого с Биллом не делал, мы просто дурака валяли, вот и все! — попытался пояснить он, усаживаясь ровно.

— Я знаю, Том.

— Знаешь? — удивленный такой покорностью, гитарист поднял голову.

Густ пожал плечами.

— Даже если бы это было не так, какая вообще кому разница? Твоя ошибка была в том, что ты не попытался ничего Георгу объяснить.

— Да ты же видел, какой он! — Том гневно указал рукой в сторону кухни. — Ему сейчас объяснишь!

— Видел.

— Буйный хрен.

— Он остынет.

— Свежо предание! Я никогда не просил носиться со мной как с маленьким!

— Том, — со свойственным спокойствием, Густ смотрел на него. — Мы всегда были твоими друзьями и хотели тебе самого лучшего. Поверь мне, Георг действительно волнуется за тебя. Он думает, ты не понимаешь, что делаешь.

— Волноваться за меня я тоже не просил! — резко ответил Том, отворачиваясь в сторону. Его все еще немного потряхивало от раздражения.

— Ну, это уже поздно менять, — барабанщик тяжко вздохнул.

— Вроде как. А что, ты разве не хочешь обвинить меня в предательстве и прочих грехах? Давай, я с радостью выслушаю твои претензии!

— Я не хочу тебя обвинить. Я считаю, что наша встреча с Биллом — это подарок свыше, — спокойно ответил Густав. — Тебя устроит такой ответ?

Том вытер кровь с разбитой губы и зажал виски руками. Его голова болела, а подбитая скула ощутимо наливалась синевой.

— Я в отстое по уши, Густ. Я не могу вам объяснить, почему я доверяю Биллу. Я встретил его пару дней назад и история про кузена такая же правдивая, как сказка про Красную Шапочку. Вот в чем заключается вся реальность! — честно сознался он, понимая, что Густав совершенно не собирается бросаться на него с обвинениями.

Глаза барабанщика понимающе блеснули.

— Поверь мне, мы знали это. Ты мог бы сразу нам сказать. И не лезть на Георга с кулаками!

— Он не поймет. Ты же видел, как его подбрасывало? Я и сам еще не до конца понял, что это такое, но... — Том обреченно поднял взгляд. — ...Меня, кажется, тянет к Биллу, Густав. Мне от него крышу совсем сорвало, видишь, что я делаю? Ведь Георг — мой лучший друг. Кроме вас двоих у меня вообще никого нет!

Густав, как и всегда, философски поправил очки.

— Том, делай то, что считаешь нужным. В конце концов, выбор солиста всегда заканчивался на тебе. Билл первый, кого ты не отмел сразу же. И если ты доверяешь ему... Мы тоже доверимся тебе, — Густ ободряюще опустил руку другу на плечо. — Георг выживет, ты не переживай. Он тоже погорячился, но не более того.

Том кивнул. Спасибо, хоть кто-то сохранял разум и рассудительность в этой странной ситуации. Он благодарно взглянул на Густава, радуясь, что тот тактично промолчал и не стал комментировать остальное.

— Спасибо, чувак, — Том тяжело вздохнул и прижал ладонь к щеке. — Скот, как же больно-то.

— Он успокоится. В первый раз что ли? Помиритесь.

— Меня бесит, что он так бесцеремонно врывается ко мне и считает нужным диктовать мне свои условия! — проворчал Том, впрочем, ощущая, как все бешенство откатывает от его словно волна. Моментальная ссора вдруг показалась чем-то глупым, совершенным в порыве абсолютной горячки.

— Я поговорю с Георгом. Как и ты, он был прав далеко не во всем, — спокойно пожал плечами Густав.

Том надеялся на это. Оглядевшись, он поискал глазами причину утренних разборок. Во всей заварухе он как-то забыл, что уже пятнадцать минут ничего не слышал о Билле. Того не было в радиусе видимости, и Том вскочил со своего места.

— Погоди, Густав. А где Билл?

Тот тоже осмотрелся и пожал плечами.

— Билл? — позвал Том.

Никакого ответа. Оба парня вышли в коридор. Входная дверь оказалась открыта. Кроссовки Алекса, которые Том вчера вчера дал Биллу, исчезли. Желудок ухнул вниз и разлетелся на ошметки, как шарик с водой, сброшенный с большой высоты. Том обернулся, посмотрев на друга такими глазами, какие тот мог припомнить у него только в день, когда ему сообщили, что он остался совсем один и что его родители больше не вернутся домой.