Война сердец (СИ) - "Darina Naar" - Страница 257

Эстелла хотела её обнять, но та отстранилась.

— О, Боженьки ради, не трогайте меня, сеньора! Я ж ухаживала за чумными, я тоже могу быть больна.

Крупные слёзы потекли по лицу Эстеллы. Да, ей было жаль дядю Эстебана и Арсиеро, и Норберто, и бедную Либертад, но больше всех Эстелле было жаль себя. Либертад хотя бы рядом с любимым, а она, Эстелла, не знает, где искать Данте и что вообще с ним. А вдруг он тоже болен? У девушки аж в глазах потемнело от этой мысли.

— Так зачем же вы приехали сюда, сеньора? — спросила Либертад, поправляя съехавший чепец. — Тут ведь самый настоящий ад. Чума никого не щадит. Это проклятие какое-то и никто не знает, когда ж это всё кончится!

— Я... мне надо... у меня тут дела, Либертад. Я должна найти кое-кого, — прошептала Эстелла.

— Ну нет! Неужто его, того длинноволосого? — нахмурилась Либертад. — Данте или как его?

Эстелла кивнула.

— Да вы чокнулись! — возмущению Либертад не было предела. — Пять лет уж прошло, а вы всё никак не уймётесь! Вы ж говорили, будто бы любите сеньора Маурисио.

— Маурисио? Маурисио?! Да я его ненавижу! Чтоб он сдох! Почему он не заболел чумой? Почему умирают хорошие люди, а твари живут?! — Эстеллу прорвало. Она закричала и затопала ногами, спугнув птиц с хлебного дерева, что раскорячилось неподалёку.

— Успокойтесь, сеньора! — Либертад оглянулась по сторонам. — Вы ведёте себя как умалишённая. Пойдёмте лучше со мной.

— А куда ты шла, Либертад?

— Я шла в дом вашей бабушки. Сеньора Берта ведь уезжает сегодня, я вам сказала же, сеньора. Я хотела с ней попрощаться.

— А она знает, что дядя Эстебан болен?

Либертад отрицательно мотнула головой.

— Нет. И не должна знать! Не проболтайтесь ей, Бога ради, сеньора, иначе она никуды не уедет! Останется тут и тоже заболеет. Нет-нет, этого нельзя допустить! Все, кто здоров, должен уехать, спасти свою жизнь. И вам, сеньора, тоже надо уезжать обратно. Бегите отсюда, пока это возможно.

— Я должна найти Данте! Я должна узнать что с ним, — Эстелла разглядывала эстрелью — куст розово-красных цветов, что формой напоминали звёздочки. Данте когда-то говорил, что она похожа на звёздочку, а эти цветочки — её тёзки. — Если он тоже болен, я останусь умирать с ним. Ты же не бросишь дядю Эстебана, Либертад, вот и я не брошу Данте.

На смуглом лице Либертад читалось отчаянье. И Эстелла подумала: ведь Либертад испытывает такие же чувства, как и она, Эстелла, — тревогу и боль. Но у Эстеллы ещё есть надежда, что с Данте всё хорошо, а у Либертад нет.

Эстелла надеялась повидаться с бабушкой перед её отъездом, но когда они с Либертад подошли к маленькому домику, вокруг которого раскинулся цветник, тот уже был заперт. Бедно одетый мужчина заколачивал окна досками.

— А где хозяева? — спросила у него Либертад.

— Да уехали они, уж с полчаса как.

— Как жа-аль! — протянула Эстелла.

Эстелла и Либертад ушли ни с чем. На углу Бульвара Конституции они попрощались. Эстелла, конечно, хотела навестить дядю, но Либертад ей категорично запретила.

— Да вы что, сеньора, сдвинулись? Вы ж этот, как его, фульдшер, а несёте чушь. Даже я, глупая служанка, знаю, чума — не игрушки. Это ж не простуда какая-то там. Не вздумайте даже и соваться в дом, а то ещё подцепите заразу.

На обратном пути Эстелла шла по аллее, не глядя вперёд. Она думала о Данте. Видела его как наяву, но разным: и с сияющими глазами, когда он признавался ей в любви; и коварным и обольстительным, как в подземелье; и обезумевшим, как в Книге Прошлого. Мысли её блуждали и путались, и Эстелла не разбирала дороги. И вдруг ощутила толчок — на кого-то налетела.

— Ой, извините, — Эстелла очнулась от грёз, увидев перед собой девушку в простонародном чепце и коричневатом платье в цветочек. Та, побледнев, таращилась на неё в упор. Эстелла присмотрелась и охнула — это была Мисолина.

====== Глава 24. Две сложные натуры ======

— Мисолина? — Эстелла оторопело хлопала ресницами. — Это ты? А ты знаешь, что мы тебя потеряли? Бабушка думает, что тебя уже нет в живых.

— И что? — закатила глаза Мисолина. Несмотря на простой наряд и непонятный для Эстеллы образ жизни, спеси и высокомерия она не утратила. — Вы же все только этого и ждали. Хотели от меня отделаться и желали мне смерти.

— Какой бред! — вознегодовала Эстелла. — Никто никогда не желал тебе смерти, это всё твоя мнительность.

— Да ну? — губы Мисолины расползлись в кривой усмешке.

— Ты ведёшь себя ужасно! К тому же ты дрянная мать. Ты бросила на бабушку детей! — не без удовольствия ужалила сестрицу Эстелла.

— Каких детей?

— Которых ты родила.

— Как родила, так и забыла, — бесстрастно поведала Мисолина. — Я уже и не помню, как они выглядят. Мне они не нужны. Если тебе их так жаль, можешь забрать их себе, а можешь выбросить в речку. Я аристократка, я вдовствующая графиня и за мной нет грехов.

Мисолина всегда была не подарок, но Эстелла сочла, что это уж чересчур. Раз у неё хватило безрассудства родить ненужных детей, то она должна нести за них ответственность. А то раскидала их как кукушка.

— А где ты сейчас живёшь? — спросила Эстелла настороженно.

— Тебе-то какое дело?

— Да, вот знаешь, действительно никакого! — разозлилась Эстелла. — Но мы как-никак сёстры, а в городе чума, а ты слоняешься неизвестно где. Поэтому я и спросила. Я подумала, что тебе нужна помощь. Но раз нет, так нет. Прощай, — и Эстелла рванула в сторону, намереваясь уйти.

— Подожди! — окликнула её Мисолина.

Эстелла выпрямилась с видом инфанты, удостоившей внимания крестьянку. Мисолина подошла к ней.

— Я знаю, нас сложно назвать сёстрами, — она взглянула на Эстеллу исподлобья. — И я прекрасно знаю, что ты меня ненавидишь...

— Я тебя не ненавижу, — оборвала Эстелла. — Просто я не знаю, как с тобой разговаривать. У нас с тобой нет ничего общего. Я к тебе по-человечески, а ты как всегда. Ты с детства слышишь только себя.

— А себя ты считаешь святой, да? — огрызнулась Мисолина. — Я отношусь к тебе также плохо, как и ты ко мне. Ты махровая эгоистка, сестрёнка. Ты всегда заботишься сначала о себе, потом о себе и опять о себе, но изредка снисходишь до других.

Эстелла захохотала так, что с неё слетела шляпка. Тёмные локоны игриво рассыпались по плечам и спине. Девушка поймала шляпку и, встряхнув волосами, нахлобучила её обратно.

— Мда... а ты нисколько не изменилась, всё такая же невыносимая. Ладно, я не хочу ссориться, — примирительно сказала Эстелла. Убеждать Мисолину в чём-либо — себе дороже. — Мы с тобой никогда не были близки, да и навряд-ли будем, но предлагаю пойти ко мне домой. Глупо разговаривать посреди дороги.

Мисолина, кивнув, последовала за сестрой. «Ну и видок у неё», — Эстелла украдкой рассматривала уставшее лицо Мисолины. Они залезли в экипаж и, спустя четверть часа, уже стояли у замка Рейес.

— Хорошо ты устроилась, — завистливо выдала Мисолина, заходя внутрь.

Эстелла угрюмо промолчала. Знала бы Мисолина в каком аду она живёт, зависть встала бы ей поперёк горла. Хотя она же всегда радовалась чужим несчастьям. Вряд-ли что-то изменилось.

Маурисио всё ещё отсутствовал, что Эстеллу и обрадовало, и насторожило. А вдруг он что-то задумал против Данте? Он же знает про него всё, он сам сказал. Может, Маурисио выяснил где Данте сейчас и отправился его убивать? От этих мыслей по спине Эстеллы побежал холодок. Данте явно уже запытали и убили, а она тут нянчится с Мисолиной. Если бы она знала где Данте, она бы всё бросила и побежала к нему!

Когда Эстелла и Мисолина зашли в дом, Мио кинулся им навстречу. Мисолина взвизгнула, отстраняясь (она не любила животных).

— Это мой питомец, его зовут Мио, — объяснила Эстелла, гладя лисёнка. Тот блаженно урчал. — Не бойся его, он очень ласковый, но если ты его обидишь, он отгрызёт тебе руку или ногу, — добавила она злорадно, вспомнив нападение Мио на Маурисио.

Мисолина не ответила, хмуро косясь на зверька, и так и не подошла к нему.