Война сердец (СИ) - "Darina Naar" - Страница 245

Эстелла не знала ничего о судьбе Данте. Последнее, что она слышала о нём — то, что сказал ей Клем в день смерти Пии. Данте исчез, отдав ей лошадей и волшебный перстень. Хоть Эстелла и намеревалась искать его, но с чего начинать, она понятия не имела. Наверное, придётся поехать в «Лас Бестиас» и расспросить Клема о Данте. За столько лет он должен был что-то узнать.

Поздно вечером экипаж остановился у таверны «Весёлая тётушка» — невзрачного деревянного здания с плоской крышей и облезлыми кустиками акаций у входа.

Внутри таверна оказалась тесным помещением, обитым досками, с множеством столов и лавок, расставленных как попало. В верхние комнаты, предназначенные для ночлега, вела скрипучая деревянная лестница, а за кособокой внутренней дверью была кухонька, где готовилась еда и жутко воняло плесенью и луком.

Хозяйка таверны внешне соответствовала названию «Весёлая тётушка». Она была толстая-толстая, всё время смеялась и что-то жевала. Эстелле она напомнила хозяйку колбасной или кондитерской.

Девушка рассеяно поужинала жареной на углях камбалой, закусив её фруктами и запив мате, и уже собралась идти спать, но внимание её привлекла женщина, зашедшая в таверну. Это была цыганка. Довольно полная, закутанная в тридцать три юбки и шали и увешанная дешёвыми бусами, она вальяжно прогулялась вокруг столиков, предлагая всем погадать.

Перво-наперво она уломала на этот эксперимент сеньора средних лет. Разложив карты, долго изучала их под одобрение его спутников — бородатых и уже охмелевших мужчин. Эстелла не слышала, о чём говорила цыганка, но у неё возникла ребяческая мысль уговорить женщину погадать и ей. Вообще-то Эстелла не верила в такие вещи. Навряд-ли цыганка нагадает что-то умное, но развлечься же можно. Однако, Эстелла так и не решилась подозвать цыганку, пока та сама её не заметила.

— Не желает ли красавица, чтобы Чарген ей погадала? — сладостным голоском вопросила цыганка.

— Да, желаю! — объявила Эстелла, протягивая золотой эскудо.

— Красавица щедрая да богатая, сразу видать, — цыганка взяла деньги и села напротив.

Вблизи она оказалась молодой, с крупным носом и хитрыми пронырливыми глазками. И у неё торчал живот — цыганка была беременна. Разложив карты на столе, несколько минут она изучала их.

— Интересная у тебя судьба, красавица, — молвила она. — Карты говорят Чарген, что жизнь твою рисует большое чувство. Много лет живёт оно в сердце твоём. Это любовь к мужчине, мужчине, душа которого подвластна лишь ветру. Сколько бы времени не проходило, красавица, будет жить он в тебе, и не вырвешь ты его ни с болью, ни с кровью. Чарген повторяет лишь то, что говорят карты. Судьба так хочет, вы рождены друг для друга. Как бы далеко не разошлись ваши пути, вы связаны одной нитью. Но есть сейчас в твоей жизни и другой человек, — цыганка ткнула пальцем в одну из карт. — Этот ближе к тебе телом, а тот душой, красавица.

Эстелла вздрогнула. Она пока не верила цыганке, хотя и начала колебаться.

— А расскажите подробнее.

— Чего ты хочешь узнать у Чарген, красавица?

— О том мужчине, о первом. Увижу ли я его ещё?

Цыганка, перемешав карты, разложила их по-новой.

— Карты говорят Чарген, что скоро вы встретитесь, — поведала она. — Но сначала душа его придёт к тебе, и только потом он сам. Но второй мужчина явится вслед за первым. Заблудишься ты, красавица. И выбрать надо будет тебе между двумя мужчинами дважды.

— Ну и чушь! — недоверчиво фыркнула Эстелла. — Моё сердце давно уже всё выбрало.

Цыганка покачала головой.

— Карты не лгут. Чарген видит сумятицу. Ты окажешься на перепутье. Но потом один из мужчин уйдёт сам, чтобы вернуться в ином воплощении. Тогда ты будешь выбирать между тем, что ты считаешь правильным, и тем, что правильным считают другие, — она вынула из колоды ещё несколько карт. — Вот он, тот, кого ты любишь. У него два лица и он потянет тебя за собой. И только от тебя зависит, куда вы с ним пойдёте: в рай или в ад.

Сердце стучало у Эстеллы в ушах, в горле, даже в пятках, будто стало больше её тела.

— Мы с ним будем вместе?

— Или да, или нет. Карты уверяют Чарген, что никто не может разрушить вашу связь, кроме вас самих.

— А где он сейчас? Как он? Что вообще с ним происходит? — Эстелла и верила, и не верила цыганке, или ей хотелось верить в то, что та говорит о Данте.

Цыганка смешала колоду и разложила её в третий раз.

— Разлука с тобой убила в нём птицу, — выдала она. — Он любил летать, но ты обрезала ему крылья, красавица. Чарген видит одиночество. Он спас тебя от страшной беды, и ты сама этого не поняла. В прошлом Чарген видит темноту и много камней. Но сейчас вокруг него трава. Тело его на свободе, но душа скована льдом и черна. Ещё что-то хочешь спросить у Чарген, красавица? — цыганка внимательно уставилась Эстелле в глаза.

— Он... он... у него нет другой? — прошептала Эстелла.

Цыганка опять изучила расклад.

— Нет, красавица. Он один, а все прочие за стеной. Хотя три женщины увидят в нём свою радость и свою печаль.

— Три-и? — ахнула Эстелла, чувствуя как грудь кольнула жгучая ревность.

— Одна из них, как огонь, и стал он для неё всё равно, что заноза в сердце. Но он её презирает, — уточнила цыганка. — Вторая одержима тщеславием и он для неё, как свет во тьме, но он её не видит. А третья, как луна на небе, красивая, но холодная. Увидит она в нём подобие себе, но он её не знает. Ни одна из них ему не нужна. Нужна ему только та, что далека, как солнце. Ты нужна ему, красавица.

Эстелла не знала что ещё спросить, и с цыганкой распрощалась. А затем поднялась в верхние комнаты.

Наутро, после смены лошадей и кучера, она снова двинулась в путь. Какая же она дура, что поверила цыганке! Всем известно, что все эти цыганки-гадалки только деньги вымогают. Лишь такая идиотка, как она, могла попасться на эту удочку! Впрочем, она навряд-ли глупее Мисолины.

О Мисолине Эстелла размышляла всю ночь — беременная цыганка напомнила ей о сестрице. Удивительно, к кому-то жизнь сурова, к кому-то несправедлива, над кем-то насмехается, а с этой твари как с гуся вода.

Мисолина, по мнению Эстеллы, нагуляла где-то живот, а потом они с Роксаной решили выдать этого ребёнка за сына графа де Пас Ардани, дабы прикарманить его наследство.

Хитрый старик был не промах — чтобы жёны не претендовали на его денежки, он завещал своё огромное состояние несуществующему ребёнку. И супруга его могла получить наследство лишь в том случае, если бы родила ему дитя.

Мисолина ничуть не лучше Роксаны, такая же подлая, как и мать, и также гоняется за деньгами и титулами — так считала Эстелла. Не прошло и пары месяцев после свадьбы Берты, как сбежавшая Мисолина явилась обратно, голодная, оборванная и с уже большим животом. До родов она припеваючи жила в доме матери, и, верно, и она, и Роксана — обе потирали ручки в предвкушении кучи денег, что грозилась на них свалиться. Но когда пришло время Мисолине рожать, случилось нечто необъяснимое: сын Мисолины родился чернокожим. Эстелла едва не лопнула от смеха, узнав об этом из письма бабушки. У графа де Пас Ардани, аристократа в седьмом колене, в роду не было ни чернокожих, ни краснокожих, ни иных, портящих чистоту крови личностей. О чём и заявили некие алчные родственники графа, тоже жаждущие отхватить кусок от пирога. Мисолине никто не поверил, что чернокожий ребёнок является сыном её мужа. Её подняли на смех, обозвали дурными словами и выгнали из графского дома, пригрозив ещё и в тюрьму усадить за мошенничество.

Так Мисолина осталась не у дел. Роксана была вне себя. Впав в бешенство, она Мисолину избила и вместе с ребёнком выставила на улицу, захлопнув дверь прямо ей в нос.

Внучку и правнука приютила Берта. Однако, Мисолина вела себя странно. Она уверяла бабушку, что ненавидит своего ребёнка, называла его ублюдком и однажды чуть не утопила его, засунув в бочку с водой. Но Берта вовремя вмешалась. Через неделю Мисолина сложила вещички и удрала, оставив ребёнка на шее у бабушки. Явилась она лишь два года спустя и снова беременная. Берта понадеялась, что на сей раз внучка образумится. Не тут-то было! Родив девочку, Мисолина оклемалась и вновь сбежала, оставив и этого ребёнка у бабушки. С того момента никто о ней не слышал, а Берта была зла на неё и обзывала кукушкой, что побросала всех своих детей.