Война сердец (СИ) - "Darina Naar" - Страница 240

В третьей зоне была гардеробная. Там стояли два золотых комода для хранения постельного и нижнего белья; огромные, под потолок, шкафы для повседневной верхней одежды; вешалки и манекены для бальных и вечерних туалетов; полочки для шляпок, перчаток, туфель, вееров и зонтиков и деревянные сундуки.

О гардеробной Эстелла всегда мечтала — её наряды вечно никуда не умещались ни в родительском доме, ни в замке Рейес, и их приходилось распихивать по чемоданам и коробкам. Теперь же у каждой вещички было своё место и Эстелла могла часами крутиться перед зеркалом, примеряя то или иное платье.

Гардеробная соединялась с гостиной коридорчиком. Там стояли напольные вазы с цветами, а в глубине виднелась дверь в ванную комнату. Вот здесь был настоящий рай на земле. Ванна — круглое фарфоровое сооружение, похожее на гигантскую чашу, — стояла по центру. Вокруг неё разместились шкафчики и полочки со склянками с парфюмом, мыльными шариками, пахучими травами, морской солью, одеколонами, мазями и иными коробочками и баночками с притирками и припарками для того, чтобы бархатная кожа Эстеллы окончательно превратилась в персик.

Впервые попав сюда и изучив все склянки, Эстелла нашла баночку с засушенными листиками мяты. Открыв, вдохнула запах и едва не лишилась разума.

Тот самый аромат, родной, любимый, который она ощущала всякий раз, будучи в объятиях Данте. Как хорошо бы жилось им в этом доме, в этой спаленке, в этой уютной ванной! Как бы они любили друг друга на этой кровати!

Узенький и длинный балкон с вычурными перилами открывал вид на Пласа Доррего — площадь, что по выходным превращалась в ярмарку. Там высилась огромная статуя ангела с раскрытыми на всю ширину крыльями. Второй балкон, квадратный и просторный, напоминал асотею. Являясь продолжением комнаты, он выходил во внутренний дворик. Лучшего места для уединения и придумать было нельзя. После полудня Эстелла пряталась здесь от мира, сидя в плетёном кресле, укрытая тенью жакаранды, что дотягивалась ветвями до перил.

Как Ламберто и обещал, он уговорил Маурисио позволить Эстелле учиться. Маурисио колебался, но в итоге уступил натиску Ламберто и поддержавшего его Лусиано. Тот хоть и был консерватором, но Эстелла виделась ему девушкой умной и мало созданной для того, чтобы быть домашней наседкой. Было решено подыскать Эстелле место учёбы по окончании суда по делу об убийстве Фелиппе Кассераса.

Ни дядя, ни дедушка не сомневались — их адвокаты добьются справедливости. Так и вышло. На первом же заседании все шесть судей Эстеллу оправдали единогласно. Обвинения с неё были сняты, и, хотя следствие над истинным убийцей продолжалось в Ферре де Кастильо, ни Эстелле, ни её родственникам уже не было до этого дела.

Дядя Ламберто слово сдержал. Когда ужасы суда закончились, он подыскал для Эстеллы отличное учебное заведение — лучшую в Ла Плате Медицинскую Академию, куда Эстелла успешно и поступила. Учиться ей нравилось. Зарываясь в увесистые пыльные энциклопедии, девушка забывала обо всём на свете.

Первый год был самым сложным. Эстелла полностью отдавалась учёбе, прерываясь лишь на сон и еду, но мало-помалу жизнь вошла в колею. На следующий год, кроме изучения наук, у неё появились и иные увлечения: новые приятельницы из академии, что частенько приходили в гости; театры, рестораны, кофейни, скачки, которые Эстелла посещала вместе с Маурисио. Хотя последний отныне бывал в Байресе наездами. Повинуясь внутреннему голосу, что давал понять — Эстелла несчастлива с Маурисио — дедушка Лусиано выбил ему должность посла при дворе вице-короля. И теперь Маурисио катался по миру, отсутствуя на родине месяцами.

Когда Маурисио уезжал, Эстеллу всюду сопровождал дядя Ламберто — большой любитель светских мероприятий. Они посещали все театральные премьеры, побывали в опере и даже в казино. Ну и конечно не обошли стороной и балы при дворе вице-короля, где и дедушка, и дядя были завсегдатаями. Балы эти изумили Эстеллу своей роскошью и помпезностью. Ламберто, красивый мужчина, был ещё тот сердцеед — местные дамы с ума по нему сходили. Но он заводил лишь лёгкие интрижки со светскими красавицами или наведывался для низменных любовных утех в бордель. Но ни к одной женщине Ламберто не питал глубокой привязанности.

Эстелла, будучи представлена новому, только вступившему в должность вице-королю Хоакину дель Пино и Росасу, со временем превратилась в истинно придворную даму. Но она не выносила совместные посиделки с кумушками, что сводились к перетиранию чужих костей и вытряхиванию грязного белья всех, начиная от вице-королевы и заканчивая конюхом. Поэтому Эстелла всё чаще стала примыкать к компании мужчин. Девичью нежность её сменила кокетливость кошечки, манеры сделались мягче, и сама она расцвела, подобно бутону розы. Эстелла научилась играть в вист, посещала скачки, делая ставки, на равных обсуждала с мужчинами их результаты и отпускала колкие шуточки, которые в дамском обществе не воспринимали. Мужчины были покорены и даже наличие у Эстеллы супруга не останавливало их перед попытками ухаживаний. Про маркизу Рейес слагали легенды, но Эстелла оставалась глуха и к комплиментам, и к ухаживаниям. А женщины лопались от яда, ожидая, когда же эта мнимая её добродетель падёт ниц.

Но Эстелла никогда и не была добродетельной — она принадлежала лишь одному мужчине, с двенадцати лет и на всю жизнь, и другие её не интересовали. Как бы её не мучил Маурисио и не искушали светские денди, это не изменилось в ней ни через полгода, ни через пять лет. Она часто перечитывала записку Данте, ту, что он послал с лошадьми и кольцом. Но смысл её так и оставался загадкой.

Когда Маурисио появлялся в особняке, он хоть и принуждал Эстеллу исполнять супружеский долг, но не осмеливался на большее в страхе, что она нажалуется Лусиано или Ламберто. Но Эстелла всё равно пила снадобья, восполняя их запасы у местного аптекаря.

Спустя пару лет их супружества Маурисио заговорил о наследниках. Он сыпал упрёками: дескать, пора бы ей уже родить ему сына. Эстелла отмалчивалась, корча дурочку и продолжая пить снадобья. Но Маурисио поплакался Ламберто и тот предложил отвести Эстеллу к доктору на осмотр. Эстелла жуть как этого испугалась. Если доктор попадётся грамотный, а не какой-нибудь шарлатан вроде доктора Дельгадо, все её хитрости мигом раскроются. Она отказывалась идти на осмотр, уверяя, что ей стыдно. Тогда Ламберто позвал доктора на дом. Тот, осмотрев Эстеллу, со скорбной миной поведал: маловероятно, что она сможет иметь детей. Даже если забеременеет, не факт, что выносит. А если и выносит, не факт, что родит, ибо роды для неё чреваты последствиями.

Эстелла удивилась этому вердикту — её никогда ничего не беспокоило в плане здоровья, если не считать моментов близости с Маурисио. Но для неё такой диагноз не явился трагедией. Как девушка умная, а теперь ещё и медицински грамотная, она считала материнство лишь одной из функций женского организма, но не главной целью всей жизни.

Маурисио, однако, новость ошарашила. Он был крайне раздражён, увидев, что Эстелла не плачет и не бьётся в истерике после ухода эскулапа. Когда в ответ на его прямой вопрос: почему это она не расстроилась, что не сможет подарить ему наследника, Эстелла пожала плечами, он залепил ей оплеуху.

— Тварь! Всю жизнь мне сломала! Если бы я знал, что ты неполноценная, я бы никогда на тебе не женился! — выдал Маурисио и ушёл из комнаты, оставив её одну.

А Эстелла ощутила зловещую радость. Слава богу! Хоть в этом ей повезло. Но снадобья она пить не перестала — бдительность никогда не помешает — в академии им часто рассказывали о нежданной беременности после двадцати лет бесплодия.

С той поры Маурисио как подменили. Он никогда не был ласковым, хоть и говорил Эстелле, что любит её. Но теперь его любовь и вовсе ветром сдуло: он стал презрительно холоден и многократно оскорблял супругу. Она и обманщица, и потаскуха, и недоженщина, и его не достойна. Эстелла же предложила Маурисио развестись и найти себе наседку, которая родит ему десятерых.