Война сердец (СИ) - "Darina Naar" - Страница 112

А Данте едва не задыхался. Как может Эстелла у него под носом кокетничать с этим маркизом? К тому же, он ощущал дикую усталость — ритуал трансформации забрал много сил. А этот разлюбезный эстеллин отчим устроил допрос. Данте и сам удивлялся, насколько уверенно он врёт. Сказал, что приехал из Маракайбо; что его отец — латифундист и занимается разведением крупного рогатого скота; что у него море земель и золота. Конечно, Данте понимал, что россказни его шиты белыми нитками и однажды раскроются, но ради Эстеллы он готов на всё.

— Ваша Милость, а как вы относитесь к отмене рабства на территории Франции и её колоний? Глупость, правда? — спросил Эстебан у Данте.

Данте мало разбирался в политике, но нужные ответы ему подсказывала личина Салазара. Да, сейчас в нём два человека, две личности, и Салазар, надо отдать ему должное, помогал выходить из самых тупиковых ситуаций.

— Вы абсолютно правы. Это невероятная глупость! — сказал Данте.

— Мы все в негодовании. Не хотелось бы, чтобы эта участь постигла и нас, — вмешался Арсиеро. — Представьте, виконт, если эта пропаганда независимости цветных и чёрных достигнет своего апогея и доберётся до нас, мы останемся без рабов. Кто же будет нас обслуживать? Нелепость!

«Ах, как красиво! А с виду приличные люди, — зло подумал Данте. — Лицемеры! Говорят о справедливости, честности, лояльности, а сами боятся остаться без бесплатной рабочей силы. Хорошо бы этих рабов побыстрее освободили, чтобы эти толстосумы, наконец, пошевелили хотя бы одним пальцем».

— А вот моя мать так не считает, — Эстебан состроил скучающее лицо. — Она ныне отдыхает в Гваделупе, а там как раз отменили рабство. Представляете, виконт, чёрные ходят по городу в гражданской одежде. Даже занимаются торговлей наравне с белыми. Они и в церкви молятся вместе с белыми, и теперь все вынуждены пожимать им руки. Немыслимо!

— Да-да, абсолютно с вами согласен, — растерянно пробормотал Данте.

С этими людьми ему явно не по пути. И как Эстелла тут живёт? Как же она выросла достойным человеком в такой клоаке? Надо забирать её отсюда! Но Данте разумом понимал, что Эстелла, как бы она не отличалась характером от своих родственников, привыкла к богатству. Скатерть из тонкого хлопка, фарфоровая посуда, серебряные кубки и столовые приборы, роскошная мебель, дорогие наряды... Он не достоин её, и он не сможет дать ей жизнь, к которой она привыкла. Всё, что у него есть, — его безумная любовь и его магия. Но ни то, ни другое не поможет в мире, где царит культ золота и титулов.

Эстелла же готова была выть, так хотела она прогнать Маурисио. Данте поднял на неё глаза, и она прочла в них боль. Он ревнует, ужасно ревнует, и он прав. Со стороны кажется, будто она кокетничает с Маурисио. Маркиз к ней так наклоняется, чуть ли не дышит прямо в ухо.

— Маркиз! Маурисио, будьте добры, не наклоняйтесь ко мне так близко, — сердито попросила Эстелла. — Это неприлично! Мы находимся в доме моих родителей, и на нас все смотрят.

— О, да, простите меня, Эстелла, вы правы! — ответил он. — Каюсь, я забылся. Вы так безумно хороши, что я не могу устоять. Вы — совершенство. И я уже говорил вам, что люблю вас. Вы мне тогда не ответили...

— Вы хотите ответа? Я могу ответить сейчас! — Эстелла снова поймала отчаяние в синих глазах. — Я скажу честно и прямо. Если вы умный и добрый человек, Маурисио, а я уверена, это так, вы меня поймёте. Я вас не люблю. И я не хочу за вас замуж. Я благодарна вам, что вы сюда пришли и помогаете мне. Я уверена, вы ещё встретите девушку, которая оценит вас и полюбит. Вы хороший человек, но мой ответ: нет.

Как только Эстелла облекла свои чувства в слова, ей стало легче. Маурисио позеленел.

— Значит, сеньорита думает, что я из тех мужчин, с которыми можно играть? — спросил он.

— Вовсе нет, маркиз. Я с вами не играю и не играла.

— Но вы дали мне надежду.

— Возможно, невольно. Простите меня, если это так. Но теперь я сказала вам правду.

— Вы любите другого?

— Это не имеет значения, — вспыхнула Эстелла.

— Тогда почему вы мне отказываете?

— Потому что я вас не люблю.

— Ох, Эстелла, вы так наивны! Браки в наше время редко заключаются по любви. Чаще любовь приходит уже в браке.

— Ошибаетесь. Любовь либо есть, либо нет, — тихо, но твёрдо промолвила Эстелла.

— Так всё же, у вас есть другой мужчина? — не успокаивался Маурисио. — Может, это он, тот виконт? Он уже дырку на вас протёр, смотрит и смотрит, — он указал на Данте.

— Это не важно!

— А действительно, не важно! — Маурисио стал резок. — Вы, Эстелла, ещё дитя. И вы можете любить, кого вам заблагорассудится. Всё равно вы выйдете замуж за меня. Потому что я так хочу!

— Я же сказала вам: нет! — огрызнулась Эстелла.

Маурисио улыбнулся.

— Позвольте вам напомнить, сеньорита, вы здесь ничего не решаете. Последнее слово всегда остаётся за родителями. Вы выйдете замуж за меня. Или за графа де Пас Ардани. Тогда я подожду, когда в «Городских ведомостях» появится некролог о кончине графа или графини де Пас Ардани. Если он околеет раньше вас, в чём я сомневаюсь, я опять к вам посватаюсь. Но если же вы умрёте раньше, в чём я не сомневаюсь, потому что этот человек — монстр в обличье овечки, я принесу цветы на вашу могилку. Подумайте. Либо вы станете моей, либо будете страдать. У вас ещё есть время подумать.

— А я не знала, что вы чудовище, — прошипела Эстелла сквозь зубы.

— Я не чудовище, Эстелла. Но я не привык отступать. Я вас люблю и вы будете моей. Или не будете ничьей.

— Это всё пустые слова. На самом деле вы не знаете, что такое любовь. Любимым желают счастья, пусть и не с вами рядом. А вы не любите, в вас играют ваше Эго и чувство собственности. Вы мне глубоко неприятны, маркиз. И я больше не желаю вас видеть никогда! Вы убили сейчас те проблески симпатии, что я к вам испытывала. Дядя Эстебан, — окликнула Эстелла, — давайте поменяемся местами, мне здесь дует прямо в спину.

Эстебан, вопросительно оглядев Маурисио, пересел к нему, поменявшись с племянницей местами. Теперь от Данте Эстеллу отделял лишь угол стола. Оба покрылись румянцем, и Данте до скрежета в зубах захотел обнять девушку, наплевав на всех.

— Дорогая, что случилось, почему вы сбежали от Маурисио? — тихо спросил Эстебан, наклоняясь к Эстелле.

— Он сказал мне гадость. Он мне не нравится!

— Но маркиз такой любезный. Не верится, что он мог вас обидеть, — изумился Эстебан.

— А вот обидел.

Либертад принесла десерт — вишнёвое мороженое, но аппетита у Эстеллы не было — Данте теперь находился в такой опасной близости, что она чуть не лопалась от эмоций. Нет, она не должна всем демонстрировать, что влюблена в него! Но чувства были сильнее разума, и Эстелла то и дело поднимала на Данте глаза. Он тоже гипнотизировал её взглядами: колкими, горячими, завораживающими. Глаза Данте менялись: то светлели, напоминая лазурь, то темнели, как ониксы.

— Эстелла, Эстелла, перестаньте! — шепнул дядя Эстебан на ухо племяннице.

— Что? — не поняла девушка.

— Очень откровенно переглядываетесь. У вас на лицах всё написано. Будьте осторожней. Если Роксана узнает, что он вам нравится, наш план полетит к чёрту!

— Почему?

— Разве вы не понимаете? Да ваша мать удавится, но не допустит брака по любви. Она поэтому так и торопится выдать вас за кого попало: боится, вдруг вы станете счастливой. Надо действовать наоборот: вы всех должны убедить, что виконт вам не понравился. Так что хватит на него пялиться!

— Но ведь он восхитителен, дядя!

— О-о-о, да вы совсем помешались! — улыбнулся Эстебан.

— Но он ведь вам понравился, правда? — с надеждой спросила Эстелла.

— Пока сложно сказать. Хотелось бы познакомиться с ним поближе. Но на сегодня впечатление хорошее, очень приятный юноша. Воспитан, умен, галантен, только излишне загадочен. Что-то есть в нём странное, но женщины любят таких, — Эстебан хитро прищурился. — Перестаньте на него глазеть! — повторил он, хихикая себе под нос.