Тотальность иллюзии (СИ) - Борзых Станислав Владимирович - Страница 17

Человек представляет собой один из видов животных. Как и любые другие звери, мы обладаем рядом отличительных особенностей, касающихся нашего внешнего вида, нашей обеспеченности средствами выживания, доступной нам среды обитания, способами размножения и т.д. Каковы же они, и какие ограничения они накладывают на конечный результат, т.е. на общество?

Во-первых, наше физиологическое строение крайне специфично. Общеизвестно, что у человека отсутствует волосяной покров и более или менее действенные средства обороны и нападения. Кроме того, он передвигается на задних конечностях, имеет большой отстоящий палец, а также является обладателем довольно значительного головного мозга. Эти особенности предопределяют наш рацион питания, способы размножения, скорость передвижения, подверженность облучению со стороны Солнца и некоторые другие, не столь выдающиеся черты. Нельзя также забывать о долгом периоде зависимости в детстве и о слабо выраженном, но всё же присутствующем половом диморфизме. И последнее, но не по важности – наша социальная природа, в которую включены, помимо прочего, речь, развитая эмпатия, альтруизм и т.д. В общем и целом – это тривиальные заявления. Но из них следуют далеко не тривиальные выводы.

Приведу пример. Наши руки и ноги сгибаются в разные стороны. Это связано с тем, что нашими далёкими предками были земноводные. Передвигаться на четырёх конечностях гораздо удобнее, а эволюция имеет дело, как правило, с уже наличным материалом, поэтому люди выпрямились, но сохранили в себе эти черты. К чему я клоню? Прямо сейчас я сижу за столом, на котором находится ноутбук. Моё расположение в пространстве предопределено моей физиологией: так, мои локти покоятся на поверхности стола, тогда как колени согнуты под ним. Сделать данный предмет мебели, по сути, можно каким угодно, однако любая конфигурация не подойдёт потому, что он перестанет выполнять те функции, ради которых он предназначен. Именно поэтому, несмотря на огромное количество вариаций, столы, тем не менее, крайне похожи один на другого.

Если общество не будет учитывать наше строение, то оно попросту окажется несостоятельным. Именно вследствие данной причины мир вокруг нас настолько, как кажется, удобен. Впрочем, отчасти это также заслуга нашего животного начала. Как звери мы включены в природу со всеми вытекающими отсюда последствиями. Мы дышим воздухом, передвигаемся по более или менее ровной поверхности и т.д. Можно, разумеется, очень долго спорить о том, приспособлены ли люди к выживанию, но факты говорят сами за себя – если бы всё было не так, нас давно бы уже не существовало.

Во-вторых, и это связано с первым замечанием. Человек обладает рядом характеристик, которые ставят пределы его активности. Он не может, скажем, прыгнуть вверх на пять метров, или протянуть руку в сторону на три⁴. Выше я уже говорил о доступном нам диапазоне звуков. Общество должно учитывать данные рамки, вписывая себя в них, и оттого его манипуляции с окружением детерминированы жёсткой привязкой к этому основанию.

Например, дорожные знаки обладают совершенно конкретными размерами, а также рядом отличительных свойств. Полагаясь во многом именно на зрение, водители не заметили бы их, будь они не такими. Созидая или трансформируя окружающую среду, общество обязано учитывать все возможности человека с тем, чтобы конечный результат не слишком им противоречил. Конечно, повсюду встречаются неудачи и провалы, но, тем не менее, общий итог вполне удовлетворителен.

Здесь стоит задать один вопрос, ответ на который я дам позже. Почему, в частности, в европейской культуре почти все помещения или подавляющее их количество имеет четыре стены? Минимальным числом было бы три, наиболее эффективным в плане использования материалов – шесть, наподобие сот, но выбор был сделан в пользу именно четырёх. Почему? Некоторым приближением к разгадке являются наши способности. Мы физически не в состоянии проживать в двумерном пространстве, а множество углов нас бы, по-видимому, дезориентировало. Однако как бы оно там ни было – диапазон в данном случае очерчен. И уже в нём делается некоторый выбор.

В-третьих, и это уже проскальзывало выше, мы – животные. Можно, естественно, спорить по поводу того, насколько человек окультурен и, как следствие, вычеркнут из природы. Но в действительности культура не настолько противоположна природе, как это обычно представляется. Многие наши инстинкты вписаны в наше социальное бытие, что и неудивительно, особенно в свете того, о чём я говорю.

У всех людей существует естественные потребности. Мы нуждаемся в еде, питье, сне, партнёрах по совокуплению, поддержании температурного баланса наших тел, а также в некоторых параметрах окружающей среды. Наши желудки, как наиболее явные кандидаты для иллюстрации, представляют собой тривиальные материальные образования, функционирующие по жёстко заданным биологическим законам. Сколько бы ни упорствовала культура, но, скажем, метеоризм сохраняется, потому что он является неотъемлемой частью нашей пищеварительной системы.

Все те условности, которые выступают в качестве этикета, никогда не могли и на деле не перешагивали некоторый предел, заданный самой природой. Да, наше тело выделяет ряд секреций, но запретить ему это делать нельзя, да и вообще – попросту глупо. Обычно, люди стесняются обсуждать подобные темы. Стоит только сказать, скажем, о соплях, как тут же все смолкают или же невинно тупят взгляды. Но ведь от подобной реакции ничего не меняется – сопли продолжают нам досаждать. Манеры заставляют нас относиться к таким явлениям как к чему-то неправильному и предосудительному, но нашим организмам как-то плевать на то, что мы по этому поводу думаем или чувствуем.

Несмотря на весь прогресс, достигнутый в особенности западной технологической мыслью, мы почти ничем не отличаемся от своих далёких предков, вышедших когда-то из Африки. Что они думали о своей животной природе, мы никогда не узнаем, разве что будет изобретена машина времени, но есть смысл в утверждении, что наши тела остались прежними. И хочется нам того или нет, их биологическое функционирование жёстко задано. Мы видим сны, испытываем голод, сморкаемся и чихаем и совершаем многие другие поступки, на которые повлиять крайне сложно.

Однако есть ещё одно важное дополнение. Мы стареем и умираем потому, что живём. Этот факт, как правило, никак не затемняется. Смысл нашего бытия определяется нашей же конечностью, и огромные пласты культуры посвящены именно данной стороне нашей физиологии. Тела имеют ограниченный срок годности, да к тому же подвержены многочисленным неприятным воздействиям извне. Это, как представляется, плохо. Не то, чтобы совсем, но было бы лучше, если бы мы могли наслаждаться пребыванием тут подольше. Так, по крайней мере, считается в ряде культур.

Я сейчас озвучу, наверное, крамольную мысль, и всё же я считаю, что смерть необходима. И связано это даже не столько с конечным количеством ресурсов, сколько с тем, что в противном случае жизнь была бы напрасна. Хотя это имеет косвенное отношение к нашей теме, важно подчеркнуть следующее. Социальное устройство любого общества ориентируется на то, что люди приходят из и уходят в небытие. Вечное пребывание человека на планете не предусмотрено ни в одной культуре. Её устройство обязательно учитывает данный факт. Именно поэтому, например, так важны вопросы наследования или же обряды захоронения.

Кроме того существенен сам срок нахождения человека на Земле. Несомненная разница в потенциальном количестве ожидаемых и проживаемых лет между разными культурами мало что значит. В среднем индивид располагает не таким уж и огромным запасом, а потому принуждается к тому, чтобы им как-то распорядиться. Вообще говоря, сам смысл жизни связывается с её ограниченностью. Имея приблизительно – с учётом привходящих факторов – одинаковые отрезки времени, мы успеваем или, наоборот, тратим впустую то, что нам дано. Отсюда берут начала различного рода соревнования и сравнения, которых, по понятным причинам, не было бы, если бы люди существовали вечно.