Трезвенная жизнь и аскетические правила: Толкование правил преподобных отцов Антония, Августина и Ма - Вафидис Эмилиан - Страница 60

Любовь, которая «никогда не перестает», должна стоять выше всех вещей, использовать которые нас принуждают временные затруднения.

Замечательное выражение — «временные затруднения». Временные затруднения — это когда у меня сломался обогреватель и я тут же зову эконома, чтобы он посмотрел, в чем причина поломки, или когда перестала греть батарея и я тут же иду в рухольную просить теплый свитер, чтобы не замерзнуть. Все это обнаруживает наш непомерный и непроходимый эгоизм, наше самообожествление. Святой Августин побуждает нас не поддаваться обольщению, но стремиться к вечно пребывающей любви. Найдем себе такое служение, которое действительно будет приносить пользу братству. Пролитие пота и монашеское сознание — вот мерило нашей духовной жизни.

Если кто-то из мирян подарит своим детям, близкому или дальнему родственнику в монастыре одежду или другие нужные вещи, то получивший их не должен это скрывать. Пусть он передаст вещи игуменукоторый сделает их общим достоянием, так что можно будет отдать их тому, кто в них нуждается. (5.3)

Блаженный Августин считает вопрос личной собственности в монастыре настолько важным, что снова и снова к нему возвращается. Если, говорит он, твои дети, родители или друзья дарят тебе что-то, не принимай этого тайно, то есть без благословения. Иначе ты покажешь, что ни во что не ставишь свое монашеское достоинство. А хуже всего самому напрашиваться на подарок или радоваться тому, что подаренная вещь разрешит твои «временные затруднения», и уже задним числом просить благословения. Ты должен не только отдать подарок игумену, но и не соглашаться взять его себе. Итак, отдай вещь игумену, чтобы он сделал ее собственностью братства, а потом передал тому, кто в ней нуждается.

Святой Августин думает о пользе и единстве братства, а не о разрешении индивидуальных проблем братьев. Братья не будут ни в чем нуждаться, если среди них будет мир и единство. Что бы ни пожертвовали монастырю, оставь это тому брату, у которого есть в этом нужда. Не унижай себя и не нарушай свою связь с Богом, присваивая себе вещь под тем предлогом, что она тебе нужна. Первый, кто не имеет на нее права, — это ты. В монастыре нет индивидуумов, есть только общее тело, братство. Итак, святой с корнем вырывает из нашей обмирщенной души последнюю надежду на то, что можно от кого-либо получить подарок. Он не дозволяет рассчитывать на это и пресекает самое пожелание.

Только так монастырь может жить в любви, как одно тело, одна семья. В наше время трудно встретить такую духовную чуткость инока по отношению ко всей братии, а между тем именно она соответствует святоотеческому духу, и только так подобает жить монашескому братству. Возвышенное устроение души встречается часто, а вот такую чуткость и внимательное отношение к ближним еще поискать надо. Обычно мы бываем внимательны к себе, а не к ближним.

Затем святой опять возвращается к разговору об одежде.

Когда вам скажет игумен, стирайте одежду или сами, или отдавая специально назначенным для этого братьям. Остерегайтесь, чтобы чрезмерная забота о чистоте одеяния не привела со временем к нечистоте души. (5.4)

Нас удивляет, что святой занимается такими приземленными вопросами. Но все они непосредственно связаны с духовным устроением человека. Не случайно и апостол Павел, и пророки, и все святые, и Сам Господь говорят об одежде человека. Одежда — это отражение человеческой души.

То, как часто надо стирать одежду, опять же решает игумен. В последних правилах святой все время говорит о роли игумена, и поэтому может возникнуть недоумение: «Неужели игумен должен назначать ответственного даже за стирку? Не лучше ли ему исполнять свои обязанности, а не заниматься всем подряд, так что ему некогда будет ни поесть, ни отдохнуть?».

Согласно монашеским уставам, действительно, нет почти ни одного вопроса, которым не занимался бы игумен. Он может это делать при помощи другого человека, но он обязательно должен обо всем знать и всем распоряжаться. Только в том случае, если в монастыре все исходит от игумена, во всем выражается его воля, дух и образ мыслей, — только тогда может сохраниться подлинное единство братства. Те, кто окружают игумена и действуют от его лица, выражая его волю и суждения, несомненно, облегчают ему жизнь. Однако если игумен сам не вникает в дела, то, хотя по видимости он освобождается от бремени, в действительности его проблемы и заботы умножаются в сотни раз. Замечено: если игумен, да и вообще всякий начальник, всякое ответственное лицо, хоть что-то упустит из внимания, то потом на его голову посыплются трудности одна за другой. Это нерушимый закон. Человек как будто бы избавляется от одной заботы, но увязает в сотне других.

Вообще, в любом человеческом обществе именно тот, кто стоит во главе, считается выразителем воли Божией. У евреев таким Божественным представителем был Моисей, в его лице Бог пребывал с народом. Даже после того как были избраны семьдесят старейшин, последнее слово всегда оставалось за Моисеем. Старейшины брали на себя разрешение мелких вопросов, ответы на которые были простыми и ясными. Но по всякому серьезному делу они обращались к Моисею, а следовательно, к Богу. Такой должна быть и деятельность игумена. Если решения принимает не игумен, то начинается неразбериха, и братство оказывается на краю пропасти.

В нашем случае такое обыденное дело, как стирка, может много сказать о человеке: его добродетелях и страстях, немощах и эгоизме — обо всем. Тем более видно человека, когда чистота одежды превращается для него в необходимость и он пристально следит за тем, чтобы на одежде не было ни малейшего пятнышка, чтобы она была отглаженной, с тщательно заутюженными складками. Такой человек не монах, более того, он не имеет и обычной человеческой рассудительности, потому что тратит силы на то, в чем нет никакого смысла.

Конечно, в самой по себе чистоте нет ничего плохого, все зависит от того, для чего мы хотим быть чистыми. Если мы стираем свою одежду ради братства, зная, что грязь неприятна ближним, вот тогда мы показываем подлинную чистоту нашей души.

Когда старец Амфилохий Патмосский видел в монастыре неопрятного брата, он говорил ему: «Ты большой подвижник и не подходишь для нашего монастыря». Так он побуждал человека или вести себя соответственно требованиям братства, или уйти. Если все братья ходят чистыми, а один неряшлив, то это показывает его эгоизм и внутреннюю неустроенность. Исключением из этого правила может быть только человек простой, не задумывающийся о своем внешнем виде. Но такой человек издает благоухание Святого Духа. А это редкое явление. Итак, мы должны быть опрятными ради братства, а не из личного желания носить чистую одежду.

Важно еще вот что. Если для того, чтобы постирать одну и ту же вещь, тебе нужно десять минут, а мне — три часа, то я нездоров. Но если ты мне все объяснишь, исцелишь мое внутреннее нестроение, то и я буду стирать ее за несколько минут. Именно поэтому святой говорит, что даже стирка одежды находится в ведении игумена. И в таких сугубо практических вещах проявляется душевное и телесное здравие человека, становится ясно, может ли он достичь совершенства.

Не будем запрещать мыться тем, кому по болезни это необходимо. Больной должен безропотно следовать предписаниям врача. Если он не согласен с врачом, пусть тогда лечится так, как ему скажет игумен. (5.5)

Чистота тела напрямую связана с тем, какую жизнь мы ведем. Если у тебя нечистые помыслы, то и твое тело будет издавать зловоние. Ты можешь вылить на себя целый флакон духов — но как только к тебе подойдет человек, имеющий хоть сколько-то духовного обоняния, он тут же поймет, что твоя душа нечиста. Каков человек внутри, таков он и снаружи; от собрата, а тем более от Бога, не скроешься. Отцам в древности это было известно, поэтому они и не считали обязательным мыться.

В наше время потребность мыться появилась не только из-за общего падения нравов, но и из-за изменения качества пищи. Современная еда загрязняет организм, душу и дух человека. Чем проще и естественнее ты питаешься, тем чище твой организм. И чем больше ты используешь приправ и усложняешь приготовление, тем более нечистым становишься, нечистым во всех смыслах этого слова. Итак, из-за того что в наше время изменилось питание людей, да и вся их жизнь и наклонности (даже одежда стала облегающей, изысканной), чистоте тела придается особенное значение.