Каре для саксофона (СИ) - Иванова Милена - Страница 5

— Привет! Не виделись-то сколько! Всё из-за твоей Америки! Не может быть, мы с тобой в Монте-Карло?!

Насмешливый голос в трубке уверенно согласился: «Я тоже скучаю по волынке».

— Но-но! Это француз Сельмер Марк VI, мой любимый Альт! Прошу не путать с шотландским деревенским пузырём!

В пути ничего примечательного не происходило, кроме наличия странного субъекта, наблюдавшего за ней на остановках. Однажды этот тип даже заглянул к ней в купе, задержал взгляд на кольце и почтительно поздоровался. «Определённо кольцо начинает магически действовать на плотно сложенных мужчин, впрочем, и на меня тоже!» — подумала Ева, рассматривая чистый изумруд яркого глубокого зелёного цвета.

Поезд весело стучал колёсами, вагон мерно покачивало, от чего ложка в стакане позванивала, наполняя типичным дорожным сопровождением купе. За окном спускался сумрак, и лишь мелькающие время от времени фонари мешали накрыть окно тьмой.

Завтра Ницца!

Аэропорт. Стеклянные двери приветливо распахнулись передо мной, приглашая вовнутрь. Зал ожидания был наполнен — лето. Пробежав глазами электронное табло вылетов, я сразу же направился на регистрацию, до вылета рейса Аэрофлот-177 Москва-Ницца оставалось два часа. Где-то здесь меня должен был ждать Аркадий Борисович Свирский — клерк от Федерации спортивного покера России. Звучит, конечно, глуповато, покер сложно отнести к спорту, с таким же успехом можно было бы создать федерацию по ловле бабочек, или любителей морских свинок, но эти парни свой громадный куш в 90-ые, на волне демократии, срубили — молодцы. Именно они, почувствовав послабление, начали повсюду открывать покерные клубы и казино, где крутились рулетки и шуршали карты на зеленом сукне. Где денежные потоки избранных делали богачами, а остальных бросали на дно. Суммы были настолько умопомрачительными, что криминал, в конце концов, полностью затмил этот бизнес. Аркадий Борисович выжил. Это был высокий, крупный весельчак, лет шестидесяти, с землистым цветом лица — видимо, пошаливало сердце, — словоохотлив и коммуникабелен. К молодежи всегда относился по-отечески, передавая, как он считал, драгоценнейший опыт. Сколько я его знал, он никогда не доходил до призов. Но после вылета в первой половине турнира активно болел за оставшихся, вел какие-то переговоры с организаторами, устраивал встречи, словом, являлся представителем Федерации покера в России. Я звонил ему накануне уточнить некоторые детали турнира, и выяснилось, что мы летим одним рейсом.

У терминала уже суетился народ, его не было. Беглого взгляда было достаточно, чтобы выхватить из толпы отдыхающих двух мужчин, скромно ожидавших своей очереди несколько поодаль. «Мой размерчик», — подумал я. До турнира оставалось пять дней, и подобные встречи были не редкость, участники собирались со всего мира, а из России, где покерные турниры запрещены, и подавно.

Они были полной противоположностью друг друга. Первый — лет тридцати, высокий, темноволосый, с аккуратной короткой стрижкой, атлетического телосложения, холеной, чуть загорелой кожей, в дорогом летнем бежевом костюме. Он внимательно, со слегка высокомерной улыбкой слушал рассуждения второго, сопровождаемые активной жестикуляцией. Говорившему было за пятьдесят, но его активности можно было позавидовать. Худой, невысокого роста, с огромной блестящей лысиной, окаймленной седым пушком. В одежде он был менее изыскан: белая рубашка и слегка помятые светлые брюки, задний карман которых дразнящее оттягивало толстое портмоне. Около их ног стояли два «Louies Berry», удобных чемодана для коротких командировок.

Наконец, я увидел Аркадия Борисовича. Его полностью седая голова, как макушка айсберга над толпой, неуклонно приближалась ко мне.

— Миша, ты уже здесь, а я-то старый, чуть не опоздал, — причитал Аркадий Борисович, преодолевая последний разделяющий нас рубеж в виде толстой туристки в шортах и ядовито желтой футболке. — Ну, слава богу, успел, — выдохнул он, пожимая мне руку.

— Да, еще только движение началось, — поторопился успокоить его я.

— Миша, а ты почему грустный, что-то случилось? — спросил он «с ходу в карьер».

— Во Франции опять жгут машины на улицах — беспредел просто, — сказал я первое, что пришло в голову.

— Княжество Монако — это далеко не Франция, хотя и рядом, организация безопасности лучшая в мире… расслабься, не грусти, — хлопая меня по локтю, оптимистично уверял Аркадий Борисович. И вдруг его взгляд упал на парочку, стоявшую поодаль. Он приподнял в приветствии руку и сухо поздоровался с ними. Потом, приблизившись ко мне и повернувшись боком, чтобы они не могли видеть его губ, тихо произнес: — Черт, вот их только нам и не хватало.

— Кто эти люди — игроки? — вторя Борисычу, так же тихо спросил я.

— Да, но очень плохие игроки, Михаил… — еще более понижая голос, прошипел Борисыч. — Поговорим об этом в самолете, если не будет докучать сосед с третьего кресла, а уж я постараюсь, с моей комплекцией положено два… — И он улыбнулся. — Борт импортный, должны предоставить.

И мы стали обсуждать мотели, где могли бы разместиться.

Боинг натужно пыжился, но легко разогнался и, оторвавшись от земли, начал набирать высоту. Заявление Аркадия Борисовича о расположении на двух креслах было удовлетворено, и нам относительно никто не мешал.

— Знаешь, Миша… — сразу став серьезным, начал он: — Это страшные люди, вернее они ими стали. В начале 90-х начинали вместе, только они в Москве, а мы в Питере. Работали над популяризацией покера, открывали клубы, организовали телепрограмму, пробовали турниры… Ну, сам знаешь, — Улыбка невольно пробежала по моему лицу. — Нет, не думай, все было легально и почти прозрачно… — засуетился Борисыч, отмахиваясь от меня рукой. — Но вот когда дело пошло в гору семимильными шагами, большие деньги их подломили, и они начали, как говорится, передергивать карты — работать по заказу. Вот тогда в бизнес ворвался крупный криминал, — Борисыч выдохнул, как будто сказал что-то запрещенное, и продолжил: — Мы сначала пытались как-то абстрагироваться от них, ввести спортивность, открытость, создали Федерацию, но все было тщетно. Они как паутина расползались по другим городам, в итоге накрыли и нас. Игорный бизнес превратился в теневую отрасль экономики. А тут еще эти… — оживился Борисыч. — «Автоматчики», заставили все своими «столбами», простому народу даже за угол сходить было некуда, высасывали у бедняков последнее, доконали дело окончательно. Но главное… — Борисыч склонился к моему уху и перешел на шепот: — После официального запрета они слились с международным криминальным синдикатом в этой сфере, и теперь от них можно ожидать чего угодно.

Внимательно слушая Аркадия Борисовича, я молчал, что, видимо, его несколько настораживало, а затем разряжая паузу, оптимистично произнес:

— У нас в России, на всякую гайку есть болт с винтом.

— Да, кстати, про Россию… — снова оживился Борисыч: — Ты, под каким флагом собираешься «куш рвать»?

— Думаю, под чужим… есть кое-какие мыслишки, — внося интригу, загадочно произнес я.

— Ой ли? Почувствовал вкус денег в Австрии, молодой человек, теперь «море по колено».

— Нет, просто негоже быть кроликом, когда кругом лисы! — еще больше запутывая в своих догадках Борисыча, констатировал я.

К тому же мне было известно по своим каналам, что престижный турнир в Монте-Карло с призовым фондом 15 миллионов евро действительно под пристальным вниманием синдиката, и они на нем готовят крупную аферу прямо под носом лучшей системы безопасности. Но что конкретно, не знал никто.

Самолет снижался, под нами были Альпы. Сейчас он сделает размашистую петлю над морем и благополучно приземлится в аэропорту Ниццы. Еще в Шереметьево мы выбрали отель «Metropole Monte Carlo Luxury» на 4 Avenuede la Madone, во-первых, он находился в двух кварталах от казино, что очень удобно, а во-вторых, очень дорогой, что давало шанс разместиться без проблем.