Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 2. Ученик Хогвартса (СИ) - "Рада Девил" - Страница 19

— Думаю, если мы поймем, почему у меня такая необычная палочка, то поймем — почему у Гарри оказалась ее сестра, как сказал Олливандер. И не зови его Гарриком в моем присутствии. Тоже еще, нашел себе друга.

— Олливандера зовут Гаррик. Я уже несколько лет помогаю ему с очень редкими зельями, используемыми для изготовления волшебных палочек. Заметь, рецепты этих зелий являются собственностью его семьи. Ты представляешь уровень доверия?..

— Стоп. Вот то, что нужно. Уровень доверия. Точно. Сев, ты не подвергнешь опасности этот самый уровень доверия со стороны Олливандера, если поинтересуешься, какого драккла он изготовил такую странную палочку? — Том снова помахал своей волшебной палочкой перед глазами.

— Почему ты считаешь ее странной? Не пойму. Но при случае спрошу Гар... Олливандера об этом, — Снейп усмехнулся. Его забавляла необычная ревность Тома ко всем, кто удостаивался доброго отношения и фамильярного обращения от Северуса. Исключением был только Дамблдор. Его имя в разговоре всегда ассоциировалось с не очень приятными, а временами и ужасными поступками, значащимися за этим магом. — Кстати, он сказал, что получил первое перо от Дамблдора, так сказать, в обмен на некоторые сведения. Не секретные, но... Он не уточнял, — Северус неопределенно помахал рукой. — Только вот откуда перо взялось у Альбуса, он не знает.

— Фоукс появился у Дамблдора после того, как я окончил Хогвартс. Где-то в то время, когда его признали Великим волшебником. По крайней мере, раньше я об этом фениксе ничего не знал и не слышал. Как тогда Дамблдор мог принести перо Олливандеру? Либо он скрывал ото всех своего волшебного питомца, либо Фоукс тогда ему еще не принадлежал. Почему мне кажется это таким важным? Северус, ты же знаешь, что интуиция меня очень редко подводит? Поговори при случае с Олливандером. Но только так, чтобы это не выглядело... — Риддл сделал паузу, подбирая слово. — Чтобы он не заметил твоей заинтересованности. Не думаю, что к нашим расследованиям стоит привлекать чье-то внимание. Поговори с ним. Вдруг что-то выяснишь. Следует, пожалуй, узнать, когда он получил второе перо феникса, которое пошло на сердцевину для волшебной палочки Гарри. Все, хватит об этом. Лучше скажи, как тебе понравилось представление с совой, устроенное нашим примерным мальчиком на пару с внуком Абраксаса. Было бы неплохо, если бы они подружились. Воспитанные и разумные друзья Гарри не помешают. Малфои всегда были опорой для нашего движения. Древний и уважаемый магический род. Очень сильный и умеющий отстаивать свои права.

— Ты так считаешь? Я говорю об их вероятной дружбе. Хотя ты, возможно, и прав. Малфой сейчас занимает далеко не последнее место в Министерстве Магии, являясь консультантом в нескольких его отделах. И за последние годы он помог устроиться на теплые местечки нескольким нашим, — Северус увидел скептически приподнятую бровь партнера и поправил сам себя: — бывшим нашим. Может быть, «бывшим». Том, мне сложно сказать, что бродит в головах членов нашего общества. Люциус всегда был честолюбив и жаден до власти. Но вместе с тем, он уважает законы магического мира, истинные его законы, а не придуманные пришлыми недоумками.

— Если предположить, что сын Люциуса хоть немного пошел в него, то это будет весьма полезное знакомство для Гарри. Хитрость и изворотливость не такие уж и плохие качества, как трубит об этом Великий и Светлый. Вспомни. Дамблдор добился заключения в Азкабан некоторых наших сторонников по сфабрикованным делам. После случая с Поттерами в Годриковой Лощине, он так заморочил всем мозги, что и Министерство, и Визенгамот чуть ли не с радостью плясали под его дудку. Для этих стервятников в фиолетовых мантиях, что постоянно заседают в Визенгамоте, было достаточно всего лишь наличия на предплечье нашего знака оповещения для того, чтобы отправить главу древнего рода на пожизненное заключение в Азкабан. Вот тогда-то Люциус и показал пример, подхваченный другими нашими соратниками, попавшими под арест. Он клялся самой Магией, что никогда по собственной воле и без принуждения не согласился бы на то, чтобы ему поставили Темную Метку. Когда магический откат не последовал после его клятвы, заседателям Визенгамота пришлось его отпустить, признав действующим под принуждением. И все потому, что они не хотели верить предыдущим жертвам Дамблдора, твердившим, что на руке у них никакая не Темная Метка, а только лишь древнее средство связи. Люциус клялся в отсутствии того, чего действительно не было. Это все равно, что поклясться, что никогда не был на луне. На Метку он бы не согласился, но на знак оповещения его согласие не вызывало сомнения. Хитер. Он спас жизнь и свободу себе и еще десяткам чистокровных магов. Дамблдор же перехитрил самого себя в вопросе с Темной Меткой. Это ведь была его идея заявить, что я клеймил своих сторонников, — Том бездумно крутил в руках стакан с остатками ароматного виски.

— О, да! Сколько потом домыслов ходило среди обывателей. Вплоть до того, что ты через эту метку мог всех наказывать, а еще отбирал магию у своих соратников, — Снейп, уже давно занявший место в кресле рядом с Томом, расслабляясь, вытянул ноги, довольно вздохнув. — А ведь всего-то нужно было почитать некоторые из твоих научных работ, которые в то время еще были доступны почти в любом книжном магазине. Это сейчас их все изъяли. Министерство передало все, что смогли отыскать, в Отдел тайн.

— Мои работы засекретили. Как думаешь, мне нужно гордиться этим или сокрушаться? — Риддл лукаво посматривал на Северуса.

— Гордиться. Однозначно. И сокрушаться из-за того, что сотни магов не имеют возможности приобщиться к мудрости твоих научных работ. Знак, — Снейп приподнял рукав мантии на левой руке, рассматривая жутковатую картинку. — Его ведь придумал Слизерин, насколько я помню?

— Да. Поэтому и само заклинание составлено и произносится на серпентарго. Он придумал его для связи со своими друзьями, когда исследовал болота на севере от Лондона. Учитывая опасность тех мест, маги предпочитали быть уверенными, что при необходимости они в любой момент смогут позвать друзей на помощь. После своих изысканий Слизерин дезактивировал знак, убрав его с рук колдунов, участвовавших в экспедиции. Именно для таких же целей и мы его применяли, — пожал плечами Том, будто удивляясь, как можно было предполагать что-то другое, глядя на знак? — Дамблдор воспользовался половиной правды, чтобы его ложь не выглядела слишком наглой. Собственно, как и все его теории, используемые для затуманивания умов. Я был единственным, кто среди всех наших сторонников знал серпентарго, поэтому только я мог поставить этот знак на руку всем желающим вступить в круг взаимопомощи.

— Я все еще помню, зачем это было сделано, Том. И все, кто носит этот знак, тоже помнят. Мы им не пользуемся уже много лет, но не забыли, для чего согласились на такую «красоту». Если кому-либо была нужна подмога, он произносил простенькое заклинание, направляя магию через свою волшебную палочку в знак. После чего все остальные, ощутив нагревание картинки, могли прибыть к нему, где бы он не находился, если только туда можно было аппарировать. Знак сам задавал направление перемещения. По крайней мере, он переносил нас в самое наиболее близкое место к нуждающемуся в нашем присутствии. Мы со временем даже научились по самому вызову определять, кому именно нужна помощь. Скорее всего, это было из-за индивидуальности потоков магии у каждого отдельного волшебника, — Северус поправил рукав. — Ты ведь не зря начал этот вечер воспоминаний? Решил рассказать Гарри правду? Готовишься морально? — Снейп очень хорошо знал своего партнера, чтобы заметить, что того что-то сильно гложет.

— Думаю, он уже догадывается. Хотя, как знать? Но Поттеру, определенно, до школы нужно признаться, — Риддл покусывал губу, выдавая свое волнение.

— Он поймет. Том, Гарри умный мальчик и все поймет правильно. Мне тоже немного страшно, но... Ты прав, пока Дамблдор не напичкал его своими сладкими сказками, мы должны ему открыть свою правду. А там уж, какие он сделает выводы — это его дело.