Благородство не порок (СИ) - "Marlu" - Страница 14

— Как прошел ваш день? — Люциус удобно устроился в кресле и положил ногу на ногу. Высокая прямая спинка не давала откинуться, и поза как всегда получилась весьма высокомерной.

— В трудах и заботах, — ответствовал Поттер и тоже закинул ногу на ногу. — Сотрудница внезапно ушла в отпуск, и пришлось вот… — Голос изменил Гарри, выдержать направленный на него взгляд светло-серых, обжигающих глаз было нереально тяжело.

— Сочувствую, — бархатным тоном произнес Малфой и отпил из бокала.

В зале повисла тишина, нарушаемая только треском поленьев в камине. Она была почти осязаема.

Гарри сидел и делал над собой усилие, чтобы не броситься к мужу, чтобы не встать перед ним на колени и просить, просить прощения за свое поведение, за бестолковость и недальновидность, но понимал, что воспринято это будет по всей видимости негативно. Или с равнодушным недоумением, что еще хуже.

Ситуация плавно зашла в тупик.

— Как прошла командировка? — к удивлению Гарри, первым нарушил молчание Люциус.

— Сложно судить о результатах по первому опыту, — туманно отозвался Гарри, вспомнивший заветы мистера Рикетта. — Прошу прощения за вопиллер, пера и бумаги под рукой не случилось.

Люциус с тоской посмотрел сначала в опустевший бокал, потом на Поттера, задумчиво изучающего дно пустого стакана, и озадачился вопросом кто и когда подменил ему мужа? Ведь вот этот правильный до зубовного скрежета молодой человек просто не мог быть тем Поттером, которого он пусть и немного, но знал раньше.

— Еще виски? — предложил Малфой, лелея мечту напоить мужа и тогда уж посмотреть, что из этого выйдет.

— Пожалуй, — легко согласился тот, подумав, что может, если напиться до положения риз, то ситуация перестанет выглядеть так безнадежно.

— Поттер, — спустя вечность и не менее полулитра отличного огневиски произнёс Люциус, — Адене уже давно восемь, ты знаешь?

— Конечно, — удивлённо ответил Гарри и попытался сесть ровнее, но тело слушаться не хотело и убеждало хозяина, что вот этакой расслабленной медузой сидеть гораздо удобнее.

— Нужно ей купить волшебную палочку, — не стал говорить околичностями Люциус.

— Но ей же в школу еще рано. Палочку в одиннадцать покупают. Министерство…

— Поттер, эти идиоты из Министерства просто идиоты! Во всех чистокровных семьях детей начинают учить владеть магией лет с шести, когда у них начинаются спонтанные выбросы. И детям польза, и родителям спокойнее, — Люциусу захотелось дать себе оплеуху или побиться головой о пол, супруг сидел выпрямившись, сложив руки на коленях — ни дать ни взять на слушаниях в Визенгамоте.

— Но ведь это запрещено и отслеживается, — широко распахнул он глаза.

— Гарри, — Малфой впервые назвал мужа по имени, — пожалуйста, выслушай, это очень важно, — он опустился перед Поттером на корточки, взял холодные ладони в свои и, пристально глядя в глаза, тихо заговорил: — Гарри, ты знаешь, чья она дочь. И ты не можешь не понимать, что ее ожидает в школе. Если Адена начнет учить азы вместе со всеми, то окажется в заведомо проигрышной ситуации, а скорее всего на положении изгоя. Ты думаешь, она выдержит прессинг и насмешки со стороны других чистокровных, когда они поймут ее несостоятельность в элементарных вещах? Если бы я мог защитить ее хоть как-то, но…

— А отправить во Францию, например? — Гарри искал выход из положения.

— Мне и дочери запрещено покидать пределы Британии, — горько сказал Люциус и наклонился, скрывая лицо под рассыпавшимися волосами.

— Но ведь палочки отслеживают, насколько я знаю. До совершеннолетия…

— Поттер, — вскинулся Малфой, — мы говорим о незарегистрированной волшебной палочке, которую никто отслеживать и проверять не будет!

— Дай мне слово, что не используешь во вред…

— Поттер, я могу дать хоть непреложный обет! Только для тех целей, что я озвучил. Ни для чего больше!

— Хорошо, — согласился Гарри, — я постараюсь решить этот вопрос как можно раньше, — мысленно проклиная Риту, которая так не вовремя свалила в отпуск, уж она-то точно была в курсе, где и как подпольно продают магический инвентарь.

— Еще хорошо бы за ней первое время присмотреть в Хогвардсе, — пробормотал Люциус, поднимаясь, —, но я, как понимаешь, персона нон-грата. Из попечительского совета исключили, преподавателем на пушечный выстрел не подпустят.

— А-а, — мысли у Гарри ворочались уже с трудом, — ну я мог бы попробовать. Наверное, возьмут кем-нибудь. Написать можно и спросить. Только не в этом году, в этом я совсем не могу, да и Адены там еще нет.

— Можно просто попробовать отправить запрос и поинтересоваться вакансиями, — тихо сказал Люциус, боясь спугнуть удачу.

— Так и написать? — переспросил Гарри, увидев перед собой пергамент и перо с чернилами. — Может быть, лучше ты? У меня почерк плохой.

— И как это будет выглядеть? Письмо от Гарри Поттера, написанное почерком Малфоя? — возразил Люциус.

— Резонно, — согласился Гарри, прикрыв рот ладошкой и пытаясь подавить зевок, — тогда диктуй!

========== Глава 12 ==========

— Поттер! Не стучи, — пробуждение от громкого голоса над ухом было не самым лучшим началом нового дня.

— А я разве стучу? — задал вопрос недовольный Гарри, на которого разом накатили последствия вчерашних излишеств.

— А кто? Не я же! — Люциус шептал, но воспринималось это криком, еще бы — над ухом и при больной голове!

Они лежали на широкой малфоевской кровати, видевшей, наверное, рождение еще дедушки нынешнего главы рода. Люциус обнимал Гарри, а тот привычно лежал у мужа на плече. Рассуждая логически, никто из них ломиться в окно не мог.

Гарри открыл глаза. Вчерашний вечер помнился весьма смутно. Ужин вот был точно, потом пошли к камину и решили вроде бы поговорить? Наверное, до чего-то договорились, иначе не лежать ему в супружеской постели, а обживать конюшни, например, или спать в одиночестве в собственном особняке. Гарри пошевелился и сполз с уютного плеча в надежде устроиться на подушке, но ее не было, да и лежали они как-то странно — наоборот. Головами в изножье, и подушка, ничем не сдерживаемая, ожидаемо уползла сначала на банкетку, а потом на пол. Зато на стене в изголовье обнаружилась хорошо запомнившаяся картина. Олень. Задумчиво взирающий на происходящее.

Люциус тоже открыл глаза и посмотрел сначала на мужа, затем проследил за его взглядом. Наблюдать за меняющимся лицом, обретшим свою былую подвижность, ту, когда подростки еще не могут скрыть своих эмоций, было интересно. Растерянность сменилась удивлением, которому на смену пришло узнавание и недоумение.

— А, — сказал Поттер и замолчал, сверля глазами несчастное животное, — он зачем здесь?

Вопрос был очень хорош для шести утра, когда после вчерашних возлияний болела голова и в ней стучали сотни трудолюбивых молотобойцев. Люциус задумался. Даже находясь в более подходящем расположении духа и при ясном уме, он не смог бы сразу связно объяснить зачем притащил этот художественный объект домой. Ответ, который бы поставил его в невыгодное положение, сделал бы уязвимым — «показалось, что он тебе понравился» — не рассматривался даже в принципе.

— Мне показалось, что ему там одиноко, — после паузы выдал Люциус нечто, хоть сколько-нибудь похожее на правду, — думаю заказать ему в пару еще один, — Малфой даже в таком состоянии сообразил, что «портрет» здесь не подходит, — холст, — вывернулся он.

— А, — произнес Гарри, — понятно. А я думал…

— Что?

— Из-за патронуса, — Гарри увидел недоумение в серебристых глазах мужа и заторопился: — у меня патронус олень.

Малфой смотрел на мужа непроницаемым взглядом. Гарри занервничал, заерзал, чувствуя себя неловко. Как пустоголовый мальчишка, право! Как будто и не дрессировал его мистер Рикетт, не вбивал в голову основы и правила, чтобы не попадал в такие вот глупые ситуации.

— Да? — Люциус уловил тот момент, когда муж стал снова закрываться от него, надевая маску светского безразличия. Но непосредственность в муже прельщала гораздо больше, и он поспешил сказать: — покажешь?