Под покровом тайны (СИ) - "Робинзон" - Страница 24

   -Понятно,- задумчиво сказал папа,- надо же! Найти в лесу самородок, везет некоторым! Сдается мне, что здесь без Аглаи Никаноровны не обошлось.

   Он открыл дверь и позвал маму.

   -Варя иди сюда, пожалуйста,- надо нам важный вопрос обсудить.

   Мама тоже уже готовилась ко сну и зашла в комнату с недовольным выражением лица.

   -Ну, говорите, какие проблемы без меня не решаются,- буркнула она.

   Папа молча показал ей на самородок.

   -О господи! - тихо сказала мама и села на стул,- так и знала, что твоя поездка ничем хорошим не закончится, это ведь золото?

   Папа подбросил самородок в воздух и сказал:

   -Если это, действительно, золото, оно будет стоить тысяч пятьдесят минимум.

   Я открыла рот от удивления.

   Папа глянул на наши лица и усмехнулся.

   -Я думаю, здесь немногим больше килограмма. Если сейчас грамм золота стоит от сорока до шестидесяти рублей, в среднем пятьдесят, вот и умножьте пятьдесят на тысячу грамм.

   -Мне ощутимо поплохело.

   -Пятьдесят тысяч рублей даже представить нельзя эдакие деньги! На них можно целых пять Волг купить!

   -Вот такие дела,- продолжил папа,- все очень серьезно, поэтому считаю, что надо оформить этот самородок, как клад. Пусть нам отдадут только четверть от его стоимости, зато будем спокойно жить.

   -Конечно Лазарь, так и сделаем,- тут же согласилась с ним мама,- завтра же пойдем в милицию и сдадим золото. Не нужно нам неприятностей.

   -Я, пожалуй, покажу самородок Бергману завтра, перед тем, как в милицию идти,- сказал папа,- пусть посмотрит, может это не золото вовсе. А что-нибудь типа медного колчедана. Вот веселья наделаем в милиции.

   Мама нахмурилась.

   -Не нравится мне твой Бергман, - сказала она,- вечно глазки бегают, и руки потные.

   Папа засмеялся.

   -Не знаю насчет глаз, а ювелир он замечательный, и опыт большой имеет. Сразу определит, что это за штука у нас в руках.

   -Лазарь, не ходил бы ты к нему, пусть лучше в милиции посмеются. Не нравится мне твоя затея,- в ответ настойчиво сказала мама.

   Я же переводила глаза с одного родителя на другого и не знала, что сказать. Этого Бергмана, про которого сейчас говорили, я не знала и не видела никогда.

   -Может и правда, папа, - сказала я неуверенно,- пойдем сразу в милицию.

   -Нет уж!- решительно заявил тот,- не хочу дураком выглядеть. Завтра с утра отпрошусь на пару часов, потом пойдем с тобой, сначала в ломбард к Бергману, а от него в милицию. А сейчас ложимся спать. Время позднее.

   Засыпала я плохо. Посреди ночи проснулась, как что-то толкнуло. Сердце стучало, как сумасшедшее. Мне только, что приснилась растрепанная встревоженная бабуля, она грозила пальцем и кричала:

   -Зачем взяла проклятое золото! Не будет в нем счастья! Спрячь его и никому не показывай! Одно горе горькое будешь горевать!

   Я лежала в постели, плакала, ругала себя за глупый поступок. Но все же через какое-то время сон вновь меня сморил.

   Солнечным утром, все уже не казалось таким страшным. Мы позавтракали втроем, помечтали о том, что купим на полученные деньги, мама ушла первая, а потом мы с папой отправились к нему на работу. Там он отпросился у директора на полдня, и мы пошли в сторону ломбарда.

   Идти было недалеко. Ломбард у нас был в старом здании восемнадцатого века, в котором сейчас был городской архив, а с другой стороны в подвале и располагался ломбард.

   Мы спустились вниз по широкой лестнице, и попали в небольшую комнатку с единственным окошком и стальной дверью в этой же стене. В комнатке не было ни души.

   Папа сунул голову в окошко и крикнул:

   -Мойша, привет! Смотрю, у тебя никакого перевыполнения плана в этом месяце не предвидится.

   В окошке показалась голова в больших очках в роговой оправе.

   -А Лазарь, привет! Это ты так шутить изволишь?- сказала голова и продолжила говорить на идише, который я не понимала.

   Почти сразу стальная дверь загремела и открылась.

   Мы с папой вошли в проем, и Бергман мгновенно закрыл за нами дверь на замок.

   Невысокий лысый еврей явно обрадовался, что может поболтать со старым знакомым.

   -Он усадил меня за стол, налил стакан какао, рядом положил заварную булочку.

   -Кушай детка, а мы с твоим папой пока поговорим,- погладив меня по плечу, предложил он.

   Папа пристально посмотрел на него и сказал:

   -Нет Мойша, пусть Лена тоже присутствует - это важно для нее.

   Он вытащил из портфеля сверток, развернул его, и выложил на стол мою находку.

   У папиного собеседника от изумления открылся рот.

   -Он неверящим тоном спросил:

   -Лазарь, это то о чем я думаю?

   Папа пожал плечами.

   -За этим и пришли, удостовериться,- объяснил он.

   Бергман дрожащей рукой снял с полки набор флакончиков и пипетку.

   Он капнул пару капель жидкости на самородок, и, схватив лупу начал разглядывать это место.

   Руки у него продолжали дрожать, а на лысине выступили крупные капли пота.

   Закончив с осмотром, он положил самородок на странные весы.

   Взвесив его, он повернулся к папе и сообщил:

   -Ну, что тебе сказать, да это золото, правда, с небольшой примесью серебра.

   Предлагаю его купить за девять тысяч рублей, и заметь, не спрашиваю, откуда оно у тебя.

   Я молчала, но про себя думала:

   -Ну, давай, папочка, соглашайся, пожалуйста, все равно нам больше никто не даст.

   Девять тысяч казались мне сейчас невообразимо большой суммой.

   Папа молча завернул самородок в тряпицу и сунул в портфель.

   -Нет Мойша, спасибо за экспертизу, а золото мы сейчас с Леной в милицию сдадим. Сколько нам за него дадут, столько и хорошо.

   -Ты, что с ума сошел!- закричал Бергман и снова перешел на идиш.

   Он продолжал кричать, брызгая слюной, но на папу это не действовало.

   Когда мы уходили, он крикнул вдогонку уже по-русски.

   -Дочку бы пожалел, затаскают потом по допросам!

   На это папа ответил.

   -Ну, наверно, без этого не обойдется. Зато когда будем тратить деньги, никто не скажет, что мы их украли. Я предпочитаю жить с чистой совестью и не скрываться ни от кого.

   Мы вышли во двор, и я на секунду остановилась, привыкая к дневному свету.

   -Идем на остановку, - предложил папа, и мы пошагали к ближайшей автобусной остановке. Ехать предстояло, чуть ли не через весь город.

   Подошли мы к остановке в тот момент, когда от нее отходил переполненный людьми автобус.

   -Какой номер уехал,- спросила я у мальчишки, который не смог влезть в двери.

   -Да четверка ушла,- досадливо ответил тот,- теперь минут двадцать надо ждать.

   Я за два месяца уже отвыкла ждать автобус и предложила идти пешком, но папа сказал, что все равно на нем будет быстрее. А ему еще надо возвращаться на работу.

   Автобус пришел раньше, чем предсказывал мальчишка и мы с удовольствием уселись на свободные места.

   Поездка заняла около двадцати минут, наконец, папа скомандовал выходить.

   Мы вышли из автобуса и по липовой аллее пошли к городскому отделу милиции.

   Неожиданно мне стало зябко, появилась нехорошее предчувствие.

   -Вот они!- послышался шепот из-за толстого дерева.

   И сразу из-за него выскочило двое мужчин в надвинутых на лоб кепках.

   Один из них вырвал у папы портфель, и они побежали в ближайший двор.

   Я стояла, как столб и ничего не делала. Зато папа бросился за убегающими ворами и ловко повалил одного из них на землю.

   Убегающий с портфелем вернулся и два раза ударил папу в спину ножом. Затем поднял второго, и они опять бросились удирать.

   Тут раздался дикий женский крик:

   -Убили! Убили!

   Этот крик привел меня в чувство. Я ринулась к папе. Он лежал навзничь и тяжело дышал.