Под покровом тайны (СИ) - "Робинзон" - Страница 23

   Насыщенные учебой и лекарскими делами, июль с августом пролетели незаметно

   Хмурым дождливым утром я попрощалась с бабулей, мы долго обнимались, плакали, и потом, пока телега, на которой я ехала с дедом Евсеем не скрылась из вида, она стояла у калитки и махала платком.

   Я хлюпала носом еще долго, и перестала только, когда мы въехали в лес. Там у приметного места попросила остановиться.

   Дед Евсей хмыкнул и сказал, что нужно дома в нужник ходить. Но, тем не менее, лошадь придержал . Я прошла метров сто в глубь леса и вытащила из дупла золотой самородок, завернутый в тряпицу.

   -Лена! Ты случайно не спишь? - прозвучал у меня над ухом голос попутчика,- я тебя спрашиваю, а ты не отвечаешь.

   Я очнулась от своих размышлений и слабо улыбнулась.

   -Нет, Паша, не сплю.

   Тот обиженным голосом заявил:

   -Оказывается, ты меня совсем не слушала!

   Чтобы ничего не доказывать, я просто повторила ему все, что он мне рассказывал последние пару минут.

   -Вот же паразит, - думала я про себя,- как надоел со своими линзами телескопами. Хорошо, что скоро выходить.

   Парень смотрел на меня, открыв рот.

   -Лена у тебя же идеальная память! Я сам не смог бы так повторить свои слова! - воскликнул он.

   -Тренируйся,- фыркнула я, - может, что получится.

   Сама же в это время бросила взгляд в окно, в котором мелькали домики очередной станции, и решила, что можно собираться. Через сорок минут я буду дома.

   За эти сорок минут Паша достал с просьбами написать ему мой адрес, он якобы так проникся моими талантами, что будет писать мне письма. Я сначала не хотела этого делать, а потом написала ему адрес Валькиной общаги в Выборге, пусть она со своими подругами сочиняют ему ответы, если, конечно, он не выкинет адрес сразу, как сойдет с поезда на Московском вокзале и выйдет на площадь Восстания.

   Поезд замедлял ход, я вытащила свой потрепанный рюкзачок и пошла к выходу.

   В рюкзаке среди моих, ставшими маловатыми платьев и блузок, лежал тщательно замотанный самородок.

   Паша увязался за мной, и все пытался помочь спуститься со ступенек.

   Я вышла на перрон и, махнув ему рукой, быстрым шагом пошла к входу в туннель.

   Когда вышла на привокзальную площадь обнаружила, что дождь идет еще сильней. Поэтому решила, что можно поехать домой не на автобусе.

   Отстояв короткую очередь, я залезла в "Волгу" и назвала адрес. Шофер включил счетчик, и я впервые в жизни поехала домой на такси. Поездка заняла всего пять минут.

   Заплатила по счетчику шестьдесят копеек, и довольная, побежала к подъезду. В кошельке оставалось еще целых полтора рубля.

   Дома, конечно, никого не было. Как обычно, я достала ключ из-под коврика и открыла дверь.

   В квартире ничего за это время не изменилось, даже пахло, как раньше. Проходя мимо трюмо, я по привычке посмотрелась в него. Рюкзак выпал из моих рук. Из зеркала на меня смотрела незнакомая стройная девушка. Вроде бы я, а вроде и не я. Рукава платья, которые были мне немного длинны, сейчас выглядели на три четверти. И само платье полностью открывало колени. Меня даже бросило в краску, когда я вспомнила взгляды соседа по купе.

   -Вот же дура! За два месяца, привыкла не обращать внимания на внешность,- пришло мне в голову,- за все время в зеркало только два раза смотрела. Что же делать? Мне же в школу не в чем идти!

   Немного подумав, я ринулась к своему шифоньеру, и точно! В нем висела новая школьная форма. Обо всем забыв, я начала ее примерять. Покрутившись снова у зеркала, решила, что кое-что надо будет подшить, сделать глубже вытачки, а так вполне прилично.

   -Какая мама молодец! - подумала я и, повесив форму в шкаф, принялась за неотложные дела.

   Разобрала рюкзак, разложила вещи, заварила чай, а когда уселась за стол, мне показалось, что все, что со мной произошло этим летом, просто приснилось. И только увесистый самородок на столе подтверждал, что все было на самом деле.

   Однако рассиживаться было некогда. Скоро придут родители, и надо включаться в будни- разогревать ужин. Пошарив по холодильнику и буфету, я нашла, все, что мама приготовила к моему приезду.

   Поставила разогреваться картошку с мясом на газ и начала резать салат.

   Когда вытирала глаза после резки лука, в прихожей раздались шаги. Я бросила нож и побежала встречать маму. Следующие пять минут мы обнимались, целовались. Потом передавала приветы от бабушки и вытащила из рюкзака огромный пакет сушеных грибов.

   -Понятно,- с улыбкой заметила мама,- пишут по Северо-западу неурожай грибов, а у бабушки Аглаи, как всегда полные корзины.

   -Конечно,- подтвердила я, не вдаваясь в подробности, что все грибы собрала за час в Заповедье. А потом несла домой две огромных корзины замаскированные листьями.

   Именно в этот день я и ухитрилась незаметно для бабушки вынести небольшой самородок. Хотя он был небольшой только по размеру. На дореволюционном бабушкином безмене он вытянул на три фунта.

   Мы не успели закончить с поцелуями, как домой зашел папа.

   -Ну, что наша лягушка-путешественница приехала?- спросил он уже от дверей.

   Увидев меня, он восхищенно завопил:

   -Мать, ты только погляди на Ленку - красавица! Софи Лорен отдыхает вместе Лоллобриджидой!

   Мама укоризненно глянула не на меня, а на него. Папка, не обращая внимания на мамины взгляды, подошел, обнял меня и закружил по комнате.

   Однако, так легко, как раньше, ему это не удалось.

   Он поставил меня на пол и с удивлением сказал:

   -В тебе доча весу хорошо прибавилось, чем это тебя там Аглая Никаноровна откармливала!

   -Вот-вот,- вступила мама в разговор,- подумай Лазарь, где деньги будем брать? Я форму покупала на вырост, а Лене она только-только придется. Я думаю, ей нужно будет весь гардероб менять.

   Я слушала разговор и решала, показать самородок сейчас или отложить на вечер, чтобы не портить момент встречи. И пришла к выводу, что сделаю это завтра, поговорю с папой на работе, послезавтра уже будет проблематично, все-таки первое сентября.

   Наш ужин затянулся допоздна. Я рассказывала, как провела время, загорала, купалась, и периодически ловила на себе задумчивый папин взгляд. Казалось, что он все время хочет что-то спросить, но не решается.

   Уже около десяти вечера, когда я намылась в ванне, и расхаживала по комнате в одной сорочке, расчесывая волосы, он постучался и зашел ко мне.

   Леночка,- как-то неуверенно начал папа,- нам с мамой кажется, что ты о многом умалчивала, когда рассказывала о пребывании в деревне. Ты прости мое любопытство неуместное, может, у тебя там появилась любовь?

   Я ожидала всего, что угодно, но не такого вопроса и сразу засмеялась. Потом, продолжая смеяться, рухнула на кровать и начала болтать ногами.

   Папино лицо разгладилось, видимо этот смех, объяснил нелепость таких подозрений.

   -Ну, прости, дочка, просто по тебе было заметно, что стараешься что-то скрыть, а кроме этого, мне ничего не пришло в голову,- начал он оправдываться.

   Я сочла этот момент вполне подходящим и достала самородок.

   -Пап, я вот о чем хотела поговорить,- сказала ему, протягивая увесистый слиток.

   -Это золото?- спросил папа. Его лицо сразу стало серьезным.

   -Я пожала плечами.

   -Не знаю, папа, случайно нашла в лесу. А где мне было его проверять? Но если по весу судить, так, наверняка, золото.

   -Ну, и что ты предлагаешь?- спросил он, - ты нашла, тебе и решать.

   Я затараторила:

   -Мне кажется, его надо продать, может он тысячи три стоит, ты же хотел мотоцикл купить, мама ковер, ну, и бабушке надо помочь.

   -А тебе, ничего не нужно?- вновь спросил отец.

   Я замялась.

   - Хотелось бы купить платье красивое, часы, и еще хочу готовальню. Помнишь, я тебе показывала в ученическом магазине.