Императрица снежной страны (ЛП) - Роулэнд Лора Джо - Страница 48

Венте застыла в ужасе перед Рейко, японкой, имевшей власть над ее жизнью и смертью. Она протянула дрожащую руку к Рейко. — Пожалуйста, — прошептала она. — Поверь.

Она взывала к милосердию Рейко и умоляла вспомнить про помощь, которую оказала Венте. Она призвала Рейко вспомнить краткие, но интенсивные отношения, которые возникли между ними, оказавшимися вместе в тяжелых условиях. Но Рейко повернулась к Венте спиной. Она не была абсолютно уверена, что Венте убила Текарэ или Сирень, но она была уверена, что настоящая дружба должна быть основана на доверии. Эта связь для нее была закончена.

Правитель Мацумаэ лежал на кровати, закутанный от подбородка до пальцев ног в одеяло, привязанное веревками к его телу. Он стонал и корчился, в то время, как Текарэ проклинала его, его же устами.

— Придет ли он в себя? — С тревогой спросил Гизаемон.

— Я не знаю, — сказал врач. Он старался придерживать акупунктурные иглы на голове правителя Мацумаэ, в то время как тот крутил ею из стороны в сторону. — Нет, если он сумеет навредить себе.

Гизаемон приказал Сано не вмешиваться, и тот стоял в комнате и смотрел на происходящее под конвоем солдат. Когда Текарэ овладела телом правителя Мацумаэ и предприняла попытки убить его, Сано и Хирата помогли удержать его, отвести в его покои и завернуть его в одеяло. Потом Гизаемон отослал Хирату обратно в гостевой дом. Теперь Сано смотрел в глаза Гизаемона.

— Посмотрите, что вы наделали, — с горечью сказал Гизаемон. Казалось, что от переживаний он постарел на десять лет:

— Это вы во всем виноваты.

Сано не было жалко Мацумаэ. — Правитель Мацумаэ убил Текарэ. Он заслуживает того, чтобы страдать. Ничего удивительного, что дух Текарэ убивает его.

— Он не убивал ее, — сердито настаивал Гизаемон. — Он невиновен.

— Он виновен во всем остальном, что случилось после убийства. — Сано думал о Масахиро.

— Вы так уверены, что вы правы. Но предположим на минуту, что вы ошибаетесь. Что произойдет с моим племянником?

Солдаты подняли голову правителя Мацумаэ. Тот зарычал, пыталась укусить их, и выл, когда доктор вставлял иглы.

— Честно говоря, мне все равно, — сказал Сано.

Но теперь, когда у него было время подумать, он был вынужден признаться самому себе, что дело против правителя Мацумаэ далеко не закончено. Правитель Мацумаэ так и не признался, а с других подозреваемых еще не сняты подозрения. Сано был недоволен тем, что поторопился с выводами. Смерть его сына заставила его забыть об объективности. Но он должен отделить убийство Текарэ от других преступлений правителя Мацумаэ. Честь самурая требовала от него, чтобы правосудие свершилось справедливо.

— Я точно узнаю, кто убил Текарэ, — сказал он. — Если это не правитель Мацумаэ, который хотел спастись от нее. Но не от меня, подумал Сано.

Гизаемон посмотрел на Сано с презрением. — Вы думаете продолжать расследование? Вы делаете только хуже для моего племянника. Врач как раз крутил пальцами иглы, стимулируя потоки энергии, проходящие через тело правителя Мацумаэ, который кричал будто под пыткой. — Если вы продолжите делать это дальше, то наверняка убьете его. Забудьте об этом.

Сано потерял счет, сколько раз его расследованиям мешали или закрывали их. Он был полон решимости продолжать расследование, потому что убийца дал толчок событиям, которые привели к смерти Масахиро и поэтому был так же виновен в его смерти, как и правитель Мацумаэ. А Сано хотел отомстить всем виновникам. Это было единственным, что могло принести ему и Рейко успокоение. Но он знал лучший аргумент, чтобы убедить Гизаемона.

— Это мой долг правителю Мацумаэ, — сказал Сано.

Гизаемон саркастически рассмеялся:

— Он сейчас не в той форме, чтобы переживать по этому поводу.

— Мы заключили сделку, — напомнил ему Сано.

— Я только что отменил ее.

— Что дало вам право?

— Теперь, когда мой племянник, благодаря вам, не в себе, я тут главный.

Минуту назад Сано не думал, что кто-то может быть хуже, чем сумасшедший правитель Мацумаэ, но теперь Гизаемон казался именно таким. Упрямый, тупой, озлобленный, он был подобен искре в пороховой бочке, которой был Эдзо. Кроме того, если правитель Мацумаэ не был убийцей, то Гизаемон был основным подозреваемым.

— Я старше вас в правительстве Токугавы, — сказал Сано, хотя он и знал, что это мало значило вдали от Эдо. — Я должен тут командовать.

— Вы и ваша маленькая группа людей? Не смешите меня. — Гизаемон ткнул в Сано пальцем. — Ваше расследование закончено. И вы здесь не нужны. Он кивнул солдатам.

Поспешность, с которой они бросились выполнять его приказ, давали понять, что Гизаемон уже зарекомендовал себя в качестве правителя. Сано сказал:

— Вы не можете вылечить вашего племянника, держа его связанным. Если его так оставить, то он умрет. Вам нужна моя помощь.

— Ваша помощь прикончит его скорее. — Голос Гизаемона наполнился новыми властными нотками. — Вам запрещается подходить к нему.

Когда солдаты оттаскивали упирающегося Сано из комнаты, Гизаемон добавил:

— Правитель Мацумаэ вам слишком много чего позволял. Я не такой. И не трудитесь угрожать мне вашей армией, сегуном или правителем Мацудайрой. Ваша армия далеко, и если бы сегун и правитель Мацудайра заботились о вас, они не послал бы вас сюда.

Солдаты привели Рейко в гостевой дом, когда все остальные его обитатели уже собрались там. Один из пришедших с Рейко солдат сказал:

— Ваша жена, почтенный канцлер, причиняла беспокойство. — Он толкнул ее на Сано. — Держите ее под контролем.

После того как Рейко допросила госпожу Мацумаэ в ванной комнате, та пожаловалась охранникам, которые нашли ее в комнате наложниц-эдзо и увели сюда. Теперь Рейко с облегчением увидела, что Сано цел и невредим, но ее скорбь по Масахиро не перекрывали никакие другие эмоции.

Сано скривил губы в подобие улыбки:

— Ты в порядке?

— Да, — ответила Рейко, хотя это было совсем не так. Ей казалось, что они живут в отдельных мирах, все дальше отдаляясь друг от друга:

— А ты?

— Да.

Она видела, что он не хотел беспокоить, так же, как и она не хотела обременять его, но усталость и печаль были видны на его лице. Рейко показалось, что так он будет выглядеть через двадцать лет, если они проживут так долго. Она старалась не думать, как она сможет прожить без Масахиро все это время, в течение которого она планировала наблюдать, как он вырастет, женится и подарит ей внуков. Она заставила себя сосредоточиться на том, что надо делать сейчас, в этих конкретных условиях.

Солдаты заперли ее и Сано в доме, в котором было также холодно внутри, как и снаружи. При входе Рейко и Сано сняли только сапоги и остались в пальто. Когда они шли к своей комнате, Рейко сказала:

— Я должна рассказать тебе, что я узнала.

Дверь комнаты, где остановились остальные мужчины, открылась, и появился Хирата:

— Что случилось?

— Я сейчас расскажу вам, — сказал Сано, сопровождая Рейко в их комнату. Было холодно, их кровати не были убраны и никакой еды для них не принесли:

— Похоже, слуги бросили нас.

Он открыл мангал и загрузил его углем. Рейко знала, что ему необходимо занять себя, но она не могла избавиться от ощущения, что его действия раздражают ее своей практичностью и обыденностью:

— Тебе обязательно сейчас делать это?

— Разве ты не хочешь, чтобы я нагрел это место? — Сано зажег угли и перчаткой раздувал огонь.

— Да, но мне нужно, чтобы ты послушал.

— Я могу слушать, когда работаю — ответил он голосом, в котором она услышала скрытое раздражение.

У них случались такого рода ссоры, но Рейко обнаружила, что хотя горе уменьшило положительные эмоции, оно усилило отрицательные, такие как обиды на мужа, который не обращает на нее должного внимания. — Просто остановитесь на мгновение. Это важно.

Сано осторожно закрыл крышку на мангале и отряхнул перчатку: