Too expensive for you (СИ) - "ToBeContinued..." - Страница 28

– А кудрявый свои манатки собирать не планирует? – спросил Микки, подходя к кофеварке, чтобы налить долгожданную кружку ароматного напитка и залпом осушить ее, наслаждаясь пряным вкусом, вспоминая, что зубная щетка Липа так и осталась лежать на раковине.

– Что? – обернувшись к брату, переспросила девушка.

– Я говорю, хуйло твое лупоглазое когда свалит из нашего дома? – уточнил Милкович, подмечая, что даже капля кофеина способна подарить его мозгу способность придумывать красноречивые эпитеты, так подходившие старшему Галлагеру.

– Лип остается, – ответила Мэнди, возвращая свое внимание к дверце машинки, что норовила открыться при каждом новом повороте барабана.

– Схуя ли? – удивился Микки. – Договоренность была на неделю, – нахмурился он.

– Я предложила ему остаться, – пояснила девушка. – Все равно он у нас проводит все свое свободное время, да и у них дома не так много комнат. Лиаму нужна кровать побольше, а ставить новую некуда…

– А с какого хера нас это должно ебать? – возмутился брюнет, направляясь к холодильнику, что благодаря усилиям рыжего теперь был полон, чтобы достать все необходимое для приготовления сэндвича. – Если его предки не слышали ничего про резинки, это его проблемы, нехер ему тут делать, – проговорил он, доставая упаковку хлеба. – Вы ж, блять, и так сношаетесь, как кролики озабоченные, только и успевай подмываться, стонете на весь дом, орете как будто вас режут, а теперь еще и храп его слушать по ночам?

– Лип не храпит, – ответила Мэнди, широко улыбнувшись, прекрасно понимая, что брат, в принципе, не против того, чтобы ее парень остался у них. В противном случае, количество матерных слов, адресованных ей, было бы, как минимум, в десятки раз больше. – А регулярности нашей половой жизни можешь не завидовать, ты сам проебал свой шанс на потрахаться сегодня ночью, – добавила она, усмехнувшись, ухватившись за шанс снова вернуться к интересующей ее теме, из-за фразы, неосторожно брошенной брюнетом.

– Пусть уебывает следом за конопатым, – сделав вид, что не заметил последнего комментария сестры, проговорил Микки, откусывая первый кусок приготовленного бутерброда, и запивая его новой порцией черного напитка. – Или платит за жилье, – сказал через мгновение, решив получить хоть какую-то выгоду от неизбежного переселения кудрявого в их дом, о котором говорило не терпящее возражений выражение лица девушки напротив. – Блять, дай помогу, – не выдержал Милкович и, подойдя к сестре, ударом ноги прижал разболтанную дверцу машинки.

– Спасибо, – кивнула девушка, поднимаясь с пола, растирая затекшие руки. – И за Липа тоже, – добавила, выхватив у брата его завтрак, чтобы откусить смачный кусок сэндвича и запить его кофе из кружки Микки.

– Блять, Мэндс, – возмутился брюнет, закатив глаза.

Еще несколько попыток дозвониться до ебучего Майка также не увенчались успехом, а стрелки часов неумолимо бежали по циферблату, приближая наступление вечера, каждым новым движением раздражая молодого человека, сидевшего на диване, крепко сжимая телефонный аппарат в своей руке.

– А когда Деббс этой стерве коктейль на голову вылила? – услышал Милкович знакомый голос ебыря сестры, сопровождаемый скрипом открывающейся входной двери, пропускающей в дом двух Галлагеров, увлеченно обсуждающих что-то.

– Нет. Карл и его лобковые волосы на куске пиццы того идиота все же на первом месте, – ответил рыжий брату, рассмеявшись.

– Привет, – заметив заинтересованный взгляд голубых глаз, направленный на них, поздоровался Филлип.

– Привет, – кивнул Йен, скинув кроссовки.

– Ага, – ответил Микки, наблюдая за молодым человеком, проходившим в гостиную, снимающим куртку и шапку, что полетели на диван рядом с ним, внимательным взглядом рассматривая лицо рыжего, определенно, довольного проведенным в кругу семьи днем, и широкой улыбкой, растянувшей его тонкие губы.

– О чем речь? – спросила Мэнди, выходя из кухни и подходя к своему парню, чтобы поцеловать.

– Небольшая перепалка с соседним столиком, – ухмыльнулся Лип, обнимая девушку. – Кажется, очередная забегаловка навсегда закрыла свои двери для семьи Галлагер, – добавил он. – Сколько тебе нужно на сборы? – спросил кудрявый уже у своего брата.

– Полчаса и выдвигаемся, – ответил Йен, направляясь к лестнице на второй этаж.

– Я хочу знать подробности, – проговорила Мэнди, провожая взглядом удаляющуюся спину рыжего и тут же переводя его на брата, поймав его за тем же самым занятием. – Пойдем на кухню, все расскажешь, у меня как раз сушка закончила работать, – указав Микки глазами в направлении лестницы, улыбнулась она, подхватывая Липа под руку, и потянув его в сторону кухни.

Десять минут, проведенных Милковичем на диване в попытках пресечь возникшее желание отправиться наверх вслед за Галлагером и самовнушением неискреннего равнодушия пролетели незаметно, увеличивая количество затушенных бычков в пепельнице еще на две штуки и уменьшая длину ногтя большого пальца руки на несколько миллиметров.

Еще пять были потрачены на то, чтобы придумать мало-мальски обоснованный предлог для похода на второй этаж, непременно, в бывшую комнату отца, что за неделю стала ассоциироваться исключительно с рыжим ебланом, что проводил в ней ночи.

И шестьдесят секунд, которые понадобились брюнету на то, чтобы, наконец, подняться и преодолеть несколько ступенек лестницы, а также десяток метров по тускло освещенному коридору.

– Лип остается жить у нас, – с какого-то хера именно с этой фразы Микки решил начать разговор, открывая дверь в спальню Галлагера.

– Да, он сказал, что Мэнди предложила ему, – обернувшись, ответил Йен, продолжая упаковывать сумку. – Только не был уверен, что ты согласишься.

– Как будто кто-то будет меня спрашивать, – проговорил Милкович, подпирая косяк плечом, наблюдая за рыжим, аккуратно складывающим очередную свою футболку.

Неловкое молчание повисло в комнате, нарушаемое лишь периодическим писком телефона Йена, оповещающем своего хозяина о скорой разрядке аккумулятора и шуршанием разноцветной материи, что запихивалась в огромную спортивную сумку в определенном порядке.

– Ты тоже можешь остаться, – едва слышно прошептал Микки, не сумев больше сдерживать мысли, крутившиеся в его голове подобно яркой разноцветной карусели, надеясь на то, что Галлагер не услышит обеспокоенности в его голосе и надежды на призрачное согласие.

– Я не могу, – поспешил отказаться рыжий, резким движением застегивая молнию, стараясь не думать о том, почему так дрожат пальцы, из последних сил борясь с желанием наплевать на все и принять приглашение брюнета, мысли о котором снова не давали уснуть сегодня ночью, вытесняя из головы неприятные воспоминания, заменяя их новыми еще свежими, непременно связанными с молодым человеком, что стоял за его спиной, нервно закусывая нижнюю губу.

Воспоминаниями о первой встрече, которой Галлагер считал небольшую перепалку у кассы супермаркета, не желая брать в расчет мимолетное пересечение двух пар глаз на ночной автостраде; о разговорах, что сначала больше походили на соревнование по выдумке ядовитых оскорблений, но с каждым новым днем становились все более спокойными и дружелюбными; о едва ощутимых прикосновениях, обжигающих холодную кожу и хлестких ударах, рассекающих ее; о неожиданном поцелуе у дальней стены небольшой спальни, от которой Йен все никак не мог отвести взгляда на протяжении всей сегодняшней ночи, крепко сжимая ладонь, что горела огнем после прикосновения к разукрашенным пальцам Милковича вечером в коридоре, ту, что продолжала покалывать и сейчас, желая вновь дотронуться до руки Микки, теребившей завязки спортивных штанов, привлекая внимание к едва различимой выпуклости под ними.

– Не могу, – замотал головой рыжий, пытаясь избавиться от так некстати вновь возникших мыслей, от которых едва ли удалось избавиться на рассвете. – Моя семья не должна ни о чем знать, – прошептал он, отворачиваясь к окну. – Мне нужно разобраться с этим самому.

– Блять, и как ты собираешься это сделать? – делая несколько шагов вглубь комнаты, спросил Микки, начиная раздражаться от упрямства молодого человека, и нежелания того посмотреть ему в глаза при разговоре. – Бабла нет, жить негде, работу свою блядскую и то проебал, – говорил Милкович, подходя все ближе. – Расскажи все Липу, вместе что-нибудь придумаем, – замирая в шаге от парня, ухватившегося за ручки сумки, проговорил брюнет. – Останься, – прошептал, опуская руку на плечо Галлагера, чувствуя, как дрогнуло тело рыжего от легкого прикосновения его пальцев к ключице.