Аппарат - Прибытков Виктор Васильевич - Страница 13

Никому неизвестные письма Сталина. Их несколько. Все адресованы Анастасу…

Приведу одно из них полностью. Оно того стоит не только из-за своего уникального содержания, но и по другой — пока «таинственной» причине, о которой скажу позже…

«Здравствуй, АнастасI

1) Твою записку о валютной «реформе» и ответ Брюханова читал. Я думаю, кто мы не можем и не должны проводить в данный момент никакой валютной реформы. Ты хорошо отмечаешь в записке отрицательные результаты нашей «системы». Но предлагаемое тобой средство («девальвация») выходит далеко за пределы поставленной задачи и влечет за собой (обязательно повлечет) целый ряд отрицательных финансово-экономических и политических результатов, которые (т. е. результаты) будут усугублены в условиях нынешних затруднений. Ради чего, собственно, нужна вся эта тряска? Из-за запроса американцев насчет леса?..»

Я с удивлением взирал на ровные карандашные строчки, начертанные рукой Сталина. Листки, похоже, вырывались из его «генсекского» блокнота. Ручкой Сталин не пользовался. Только карандашом — синим или простым. Но что безмерно поражало — это абсолютная грамотность. Тут не то, что в собрании сочинений не было никакой редакторской или корректорской правки, а запятые стояли на своих местах!

«…Кстати, у тебя в Америке сидят сплошь паникеры, не умеющие еще вдобавок скрывать свою панику перед врагами. Но запрос американцев пустяки: Америку можно обойти другими путями. Может быть из-за того, что перепродают червонцы концессионерам? Но разве у нас нет средств локализовать эту штуку другими путями?..

2) Я думаю, что кредитная блокада есть факт! Этого надо было ожидать в условиях хлебных затруднений… Немцы особенно вредят нам потому, что они хотели бы видеть нас совершенно изолированными, чтобы тем легче принудить нас пойти на монополию немцев в наших сношениях с Западом (в том числе и с Америкой). Стало быть: а) нельзя доверять немцам (Крестьянский тем и плох, что слепо верит немцам), б) надо глядеть в оба и иметь выдержку, не пугаться трудностей, ибо паника перед трудностями не облегчает, а усугубляет трудности, в) лучше сжать импортный план и выкроить резервы, чем сдаться немцам. Только при этих условиях мы сможем сохранить свободу действий на Западе… Атмосфера может несколько облегчиться теперь при двух условиях: а) если подпишем говеный пакт Келлопа, который (т. е. пакт) имеет для нас то значение, что может в некоторой степени связать Польшу (а также Англию) в смысле нападения на СССР и тем несколько нейтрализовать нынешние отношения тревоги и неуверенности, б) если нам удастся вывезти хотя бы ячменя миллионов на 20–30 рублей.

3) Думаю, что с хлебом у нас будет трудно еще недели две — три. Потом будет лучше. Может быть, это к лучшему? Почему? Потому, что сбережется хлеб и в конце года у нас могут оказаться резервы. Главное выдержать эти 2–3 недели, сжаться и выдержать. Надо теперь же направить работников по хлебу на Волгу, в Казахстан, на Урал, в Сибирь. ЦЧО (Центрально-Черноземная область — прим. автора), Украина, Севкавказ, которые от нас никуда не убегут, тоже, я думаю, раскачаются.

Словом, держись и не унывай — наша должна взять.

Твой И. Сталин

28/VIII.28

P. S. Мне кажется почему-то, что, несмотря на серьезность болезни, Серго вылезет. Сообщи об его здоровье, как только получишь сведения.

И. Ст.»

Анастас!

Твою записку получил. Видимо, с хлебом дела пойдут. Приходится признать, что Бухарин теряет возможность повести „форсированное наступление на кулака“ путем нового повышения цен на хлеб. Можешь ему сказать, что я вполне понимаю его положение и почти-что соболезную.

Был в Абхазии. Пили за твое здоровье.

Да, чуть не забыл. Теперь самое главное (самое главное!) вооружиться плюшкинской скупостью и не разбазаривать заготовленный хлеб. Нужна большая выдержка. Держись!

Жму руку.

Твой Сталин.

17/IX (год не указан)

Письмо получил.

1) На счет Ай-Ви-ли ничего не могу сказать. Лично я против свидания. Не знаю как думает об этом Н.(?)Б. Но отказать прямо сейчас, пожалуй, невыгодно. Лучше всего будет, если напишешь ему, что я нахожусь вне Москвы и нужно прежде всего списаться со мной, чтобы можно было сообщить ему (Айвили) мое согласие или несогласие.

2. Беленького следовало бы поставить на заготовках. На каком именно посту — это ты сам должен решить.

Жму руку.

Сталин

9/ VIII (Год не указан)

P. S. Форсируй во-всю эскпорт хлеба. В этом теперь центр.

Ст.

К письму приложен листок из другого блокнота с расчетами по хлебу (без подписи, но написанный той же рукой). Вот его содержание:

I) Трехмесяч. запас прод. хлебов (100 м. п.), как неприкосновенный запас (независимо от мобфонда), накопить не позже, как к 1-ому января.

2. План заготовки за год составить по линии продовольств. хлебов, а не только зерновых.

3. Украине дать год. план не менее 180 м. п. прод. хлебов, Сев. Кавказу — 50 м. п.

Письмо И. В. Сталина А. И. Микояну от 26 сентября 1928 года

Анастас!

Письмо получил. Как бы хорошо ни пошли хлебозаготовки, они не снимут с очереди основы наших трудностей, — они могут залечить (они залечат, я думаю, в этом году) раны, но они не вылечат болезни, пока не будут сдвинуты с мертвой точки техника земледелия, урожайность наших полей, организация сельского хозяйства на новой основе. Многие думали, что снятие чрезвычайных мер и поднятие цен на хлеб — есть основа устранения затруднений. Пустые надежды пустых либералов из большевиков! Что касается залечивания ран, то я думаю, что хлебного кризиса в этом году не будет, и мы сумеем кончить заготовительный год „так на так“ с некоторым запасцем. Этого для нас мало, очень мало. Но это все-таки лучше, чем заготовительтный кризис.

Насчет Стомолякова Молотов ничего еще не писал. Если с Парижем не выходит дело, я не возражаю против его назначения твоим замом.

Об Угланове поговорим по приезде в Москву. Он оказался, к сожалению, безнадежным путаником и в политических, и в организационных вопросах. Жаль, очень жаль.

Жму руку.

Твой Сталин.

26. IX.

Записки Сталина к Микояну касались разных периодов жизни — сначала дружественные, товарищеские отношения, со временем заметно охладевали. Сталин и Микоян отдалялись друг от друга. Но во всех этих письмах красной нитью проходит одна тема: хлеб, хлеб, хлеб…