«Она утонула...». Правда о «Курске», которую скрывают Путин и Устинов Издание второе, перерабо - Кузнецов Борис Григорьевич - Страница 7

Чтобы избежать повторов, я включаю экспертное мнение адмирала Олега Ерофеева и доводы, указанные в дополнительном постановлении Егиева, в те разделы книги, которые посвящены соответствующим аспектам трагедии.

Когда я правил последние строчки рукописи первого издания этой книги, позвонил мой старый знакомый из Генеральной прокуратуры и предупредил, что из печати выходит книга Владимира Устинова «Правда о „Курске“». Надо же, и у меня такое же название!

Поначалу возникла мысль: Устинов прочитал опубликованные в середине сентября 2004 года в журнале «Коммерсантъ-Власть» фрагменты из моей книги, а также статью Юлии Латыниной и оперативно отреагировал. Но я тут же отбросил ее — за несколько дней написать и издать книгу невозможно. Еще летом 2002 года, когда адвокат Дмитрий Гаврилин и мой помощник Дмитрий Раев ксерокопировали некоторые материалы из уголовного дела по факту гибели «Курска» и когда шло их первичное осмысление, кто-то из ребят сказал мне, что одновременно ксерокопируется еще один экземпляр уголовного дела.

На традиционной встрече в кабинете главного военного прокурора Александра Николаевича Савенкова я спросил:

— Зачем еще одна ксерокопия дела?

— Шеф собирается написать книгу, — ответил Савенков.

— Сам что ли?

— Сам, — ответил Александр Николаевич. — Он всегда пишет сам.

Когда я еще только знакомился с уголовным делом и прощупывал уязвимые места следствия, тот же Александр Савенков и Главком ВМФ Владимир Куроедов обхаживали меня, чтобы «помочь» мне сформировать позицию по делу. Тогда я о книге и не помышлял. В Израиле, где мы с женой отдыхали, почти неделю мы провели в беседах с моим старым приятелем Игорем Губерманом. К тому времени дело «Курска» прошло все круги судебного ада. Я рассказал Игорю обо всех перипетиях и получил мудрый совет: «Садись за книгу».

К октябрю 2004 года книга была почти готова, а 29 октября 2004 года появилось первое сообщение о презентации книги Устинова «Правда о „Курске“». Как только первые экземпляры устиновской книги появились в книжных магазинах, я купил ее, засел за чтение с карандашом в руках и только тогда осознал, какой бесценный подарок сделал мне генеральный прокурор! И хотя мой авторский договор по срокам предоставления рукописи издателю затрещал по швам, не воспользоваться подарком Устинова я не мог. В судебном процессе тоже адвокат выступает последним.

Посоветовавшись с издателем, я решил книгу концептуально не перерабатывать. Переделал подзаголовок. Первоначально он был такой же, как у Устинова, — «Правда о „Курске“». Но двух правд, двух истин быть не может. Появилась новая глава — «Диалоги с оппонентами», в которой опровергались основные доводы Устинова. Моя книга стояла на полках книжных магазинов рядом с книгой Устинова, и заинтересованный читатель мог сравнить и оценить, где правда о «Курске», где — полуправда, а где — ложь.

На прилавках магазинов книга простояла недолго — через пару месяцев она исчезла с полок, несмотря на немалый по нынешним временам тираж — 10 000 экземпляров. Еще какое-то время ее можно было купить в Интернете, но вскоре она закончилась и там. Запросы и обращения ко мне с просьбой подарить или продать книгу продолжают поступать до сих пор. Поэтому и выходит второе издание книги.

До гибели АПРК «Курск» советский и российский флот терял корабли, терял моряков, но ни потеря никогда ранее не вызывала такого общественного резонанса в стране и в мире. Никогда — и это я не раз повторял — не было столь масштабного и квалифицированного расследования. Никогда ранее материалы о гибели военных кораблей не становились достоянием публичной дискуссии такого масштаба.

В деле «Курска», которое будут изучать историки флота, конструкторы будущих субмарин, дети и внуки подводников, не должно быть ни капли лжи. Полуправда, которая хуже лжи, порождает безнаказанность, поощряет безответственность и халатность. А это ведет к новым потерям. Гибель девяти моряков на «К-159», по моему глубокому убеждению, — результат того, что о «Курске» не сказана вся правда. Кстати, так же считал бывший в то время министром обороны Сергей Иванов.

Атомная подводная лодка проекта 627А «Кит» затонула 30 августа 2003 года при буксировке на утилизацию. Погибли 9 человек.

Несколько слов о самом расследовании. Целый ряд следственных действий и экспертиз вызывает у меня чувство профессионального восхищения. (Кто-то может счесть такой тон при таких трагических событиях неуместным.) Например, с точки зрения криминалистической тактики, осмотр отсеков «Курска» — не что иное, как новое слово в практике. Осмотр ведется по-объектно. Сначала вырабатывается маршрут движения следователей, специалистов и понятых при осмотре отсека. Затем осматривается и описывается положение тел моряков. В осмотре участвуют специалисты — судебные медики. При повторном движении по тому же маршруту с участием специалистов по устройству корабля осматриваются и описываются механизмы и приборы, фиксируется состояние каждого из них: внешний вид, целевое назначение, положение вентилей, показания приборов. При третьем прохождении осматриваются и описываются книги и журналы, снаряжение, а также другие предметы, привнесенные в отсек извне. Специалисты дают пояснения.

Следует отметить также тяжелейшие условия — значительную часть осмотра вскоре после подъема «Курска» приходилось делать в противогазах.

Представьте себе, что нужно осмотреть и описать каждую квартиру 6-этажного 6-подъездного дома в условиях, когда большинство этих квартир и комнат завалены искореженными конструкциями, трубами, кабелями. Я ни секунды не сомневался в том, что за этот криминалистический подвиг рядовые следователи должны быть награждены государством. Не могу не отметить координирующую роль бывшего заместителя главного военного прокурора Юрия Яковлева, который, в отличие от Александра Савенкова, не стал телезвездой, но его организующая рука ощущалась в каждом томе уголовного дела.

Юрий Яковлев, в 2000 году — заместитель главного военного прокурора.

Особо следует отметить высокий профессионализм руководителя следственной группы Артура Егиева, который определил и охватил все разделы и направления, которые необходимо изучить при расследовании катастроф такого масштаба. Были изучены конструкция корабля, его история с точки зрения установления причин катастрофы и условий, при которых она стала возможной, дана оценка состояния вооружения, включая торпедное оружие, условий хранения и эксплуатации боезапаса.

Следствие тщательно исследовало вопросы, связанные с подготовленностью экипажа к применению оружия, с борьбой за выживание, с использованием средств спасения. Большой раздел расследования был посвящен оперативной подготовке самих учений, выбору полигона, дана оценка действиям руководителей учения по проведению ПСО, состоянию средств спасения и еще многого другого, что может иметь отношение не только к установлению причин гибели, но и тем условиям, которые привели к трагедии. К сожалению, и Егиев был ограничен в выборе таких причин. Военно-промышленный комплекс — священная корова, недостатки и провалы которого озвучивать запрещено.

Приведу несколько примеров. Для спасения экипажа на корабле имеется всплывающая спасательная камера, объявленная чуть ли не апофеозом конструкторской мысли. Но ее расположение обеспечивает выход только 70 % экипажа, остальные подводники в аварийной ситуации оказываются отрезанными от нее.

На сайте Александра Викторова avtonomka.org опубликована рукопись вице-адмирала Валерия Рязанцева «В кильватерном строю за смертью». Он также участвовал в качестве эксперта в оперативно-тактической экспертизе, которая проводились в ходе предварительного расследования по делу гибели «Курска». Экспертизы с участием Валерия Рязанцева отличаются высоким профессионализмом и честностью. На выводы экспертизы с участием вице-адмирала я ссылался и в первом издании этой книги. По сути, экспертиза Валерия Рязанцева отвечала на вопрос «Был ли „Курск“ готов к участию в учениях, к стрельбе перекисно-водородной торпедой?»