Мумия - Коллинз Макс Аллан - Страница 18

– Ничего, вечно это продолжаться не может, – успокоил товарища Дэниэлс, впервые подавая голос.

Ветерок из пустыни дул не просто прохладный: его смело можно было назвать холодным, что, впро­чем, характерно для ночей на Ниле. Очень скоро О'Коннелл обнаружил, что на верхней палубе нико­го нет, кроме Эвелин Карнахэн. Луна светила доста­точно ярко, и, пользуясь этим, Эвелин читала кни­гу. Сейчас молодая женщина была без шляпы. Она устроилась за плетеным столиком, на котором сто­яла чашка чая, и увлеченно поглощала произведе­ние Форстера «Путешествие в Индию». О'Коннелл бросил свой рюкзак рядом с ней, и она вздрогнула от неожиданности.

– Простите, – тут же извинился Рик. – Я не хо­тел вас пугать.

Гордо подняв подбородок, Эвелин тут же заявила:

– Единственное, что меня пугает, мистер О'Кон­нелл, так это ваше полное незнание правил этикета.

Рик неопределенно пожал плечами:

– Простите, я действительно не захватил с собой ни одного вечернего костюма.

– Я имела в виду совсем другое.

– Что же?.. Надеюсь, вы не обиделись за то, что я вас чмокнул тогда, в тюрьме?

– Что значит «чмокнул», мистер О'Коннелл?

– Ну, поцеловал.

– И это вы называете поцелуем?!

Эвелин снова углубилась в книгу, а О'Коннелл, по­жав плечами, опустился на колени у своего рюкзака и начал вынимать оттуда различные предметы, в основ­ном оружие: два револьвера, несколько охотничьих ножей, штуцер и с полдюжины динамитных шашек.

Эвелин удивленно приподняла брови и, оторвав­шись от книги, произнесла:

– Наверное, я что-то неправильно поняла? Зна­чит, мы едем на войну?..

– Нам с вами уже удалось пережить несколько не­приятных моментов, если можно так выразиться... Послушайте, в последний раз, когда мне пришлось заглянуть в ваш драгоценный Город Мертвых, получи­лось так, что всех, кроме меня, убили.

О'Коннелл устроился за плетеным столиком на­против Эвелин. Оружие было разложено у его ног. Те­перь оп принялся доставать из рюкзака большие пат­роны и не спеша заряжать штуцер.

– Я полагаю, что некоторые меры предосторожно­сти все же будут нелишними, – согласилась девушка.

Рик поднял голову и посмотрел на нее:

– Вы успели заметить группу американцев, путе­шествующих вместе с нами?

– Этих грубиянов во главе с профессором?

– Ну да. Они самые.

Она быстро кивнула:

– Да, я их заметила. Кстати, и узнала одного из них. Это египтолог доктор Чемберлен. Раньше он ра­ботал при музее Метрополитен в Нью-Йорке, но по­том там разразился какой-то скандал и профессор был вынужден уйти. Там началась какая-то шумиха насчет разграбления гробниц или что-то в этом роде, я уже не помню.

– Догадайтесь, за какими сокровищами он решил поохотиться на этот раз, – усмехнулся О'Коннелл.

Не может быть... Хамунаптра? Какое дикое, чу­довищное совпадение!

– Я не верю ни в Санта-Клауса, ни в дикие совпадения... Но...

Эвелин нахмурилась:

– Что «но», мистер О'Коннелл?

– И все-таки там что-то есть.

– Простите, не поняла...

– Под песком.

– Ну конечно, есть. Невообразимые сокровища, которые так притягивают моего брата. – Она вздох­нула и печально покачала головой. – Боюсь, что Джонатан немногим лучше этих ужасных американцев, охотящихся за богатством.

– А что же так притягивает вас?

Эвелин постучала пальцами по обложке «Путеше­ствия в Индию»:

– Одна книга.

– Книга.

– Да, но вам меня не понять. Это уникальная вещь... А что, по вашему мнению, еще может там на­ходиться?

О'Коннелл смотрел на поблескивающую воду Нила, а пароход тем временем продолжал настойчи­во преследовать луну.

– Что-то очень древнее, мисс Карнахэн, древнее, чем сама цивилизация… зло.

– Зло?

– Да-да, зло. Туареги и бедуины считают, что над этим местом довлеет проклятье. И ваша Хамунаптра на их языке означает «Двери в ад».

Эвелин снова изумленно выгнула брови:

– Вы правы. Я читала об этом. А на древнеегипет­ском это место называлось буквально «проход в под­земный мир».

О'Коннелл принялся чистить и смазывать револьверы, которые приобрел по случаю в магазине, зани­мающемся продажей подержанного оружия.

– Но из книг вы никогда не узнаете, что такое зло.

– Мистер О'Коннелл, дело в том, что я тоже не верю в Санта-Клауса, равно как и в проклятья. Однако я верю в то, что где-то под теми песками похоронена одна из знаменитейших книг в истории человечества, а именно Кни­га Амон-Ра. Она словно заколдовала меня, когда я еще была ребенком... Тогда мне о ней рассказывал отец...

– И что же вас так заинтересовало? Наверное, то, что эта книга сделана из чистого золота?

Эвелин чуть не передернуло от возмущения, по она сдержалась:

– Ну... да, конечно…

– И после этого вы будете утверждать, что не яв­ляетесь охотником за сокровищами?

Она напряглась:

– Мистер О'Коннелл, цели, которые я преследую, являются чисто научными.

– Ах вот оно что.

Лицо Эвелин приобрело более мягкое выражение: Рик сумел произвести на нее впечатление.

– Но я должна сказать вам… что, к вашему сведе­нию, Книга Амон-Ра была специально сделана из золота. Однако вы действительно кое-что понимаете в истории. Вот уж никогда бы не подумала...

– Скорее, я понимаю кое-что в сокровищах, – усмехнулся Ричард.

Луна отыскала в небе облако и спряталась за него. Лишившись возможности читать дальше и, видимо, несколько сбитая с толку разговором с Риком, Эвелин встала из-за столика:

– Не сомневаюсь в этом. Спокойной ночи.

Однако девушка не уходила. Она продолжала сто­ять на месте, очевидно, собираясь с духом, чтобы о чем-то спросить Рика.

– Вы что-то хотели мне сказать, мисс Карнахэн?

– Я думала вот о чем... почему вы все же поцелова­ли меня тогда, в тюрьме?

Он нарочито небрежно пожал плечами:

– Черт возьми, да ведь каждый приговоренный к смертной казни имеет право на последнее угощение, что ли...

Эвелин чуть не задохнулась от возмущения. Она широко раскрыла глаза, произнесла невнятно: «Ну-ну!» и быстро зашагала прочь.

– А что я такого сказал? – обратился О'Коннелл к самому себе, взял оружие и продолжил свое занятие.

Рюкзак был почти полностью заново упакован, и Рику осталось проверить только небольшой арбалет, чем-то напоминающий крохотное ружье, как в этот момент он уловил неподалеку от себя какое-то движе­ние и почувствовал, что он на палубе не один. О'Коннелл не спеша поднялся, перешагнул через рюкзак, затем резко повернулся, бросился в сторону и выта­щил из-за огромного ящика маленького человечка.

В его руке извивался, как хорек, Бени Габор, тот самый негодяй, который так коварно закрыл дверь перед носом своего «боевого товарища» в Хамунаптре. Сейчас Бени беспомощно улыбался, тщетно пыта­ясь освободиться. Он был одет в некое подобие черной пижамы с красными подтяжками, такого же цвета феску и легкие сандалии.

– Так ты, оказывается, жив! – просиял Бени, не­убедительно пытаясь выразить на своем лице радость и хлопая в ладоши. – Это настоящее чудо! Мой друг Рик выжил!

– Но только не благодаря тебе. – сказал О'Коннелл и приставил острие стрелы арбалета к шее Бени. Тот прижался к ящику и поднял руки вверх.

– Но как получилось, что ты остался в живых?

– Наверное, мне повезло, так же, как и тебе, Рик. Вокруг развалин бродили верблюды погибших воинов. Когда я понял, что опасность миновала, то потихоньку выбрался из своего укрытия и отловил себе парочку... Только убери эту штуковину от моей шеи, хорошо?

– Зачем? Почему бы мне не убить это жалкое со­здание?

Как бы неуютно ни чувствовал себя Бени, он все же попытался улыбнуться, хотя ухмылка у него получи­лась отвратительная.

– Потому что… наверное, это не понравится твоей спутнице. Она довольно привлекательна, ну, в смыс­ле, как может быть привлекательна учительница. Но только я посоветую тебе, Рик, быть осторожней. Ты сам знаешь, что тебе с дамами не очень везет... Они – твоя слабость.