Белый слон (СИ) - "Ginger_Elle" - Страница 31

Никита смотрел на него и думал, что сейчас настал какой-то особый момент, вроде остановившегося времени, и надо сказать что-то особенное. Но он не смог — чувство вины не пускало: он боялся, что даже самые правдивые его слова автоматически превратятся в ложь.

Он просто снял рубашку.

Они сидели друг напротив друга на кровати, и Андрей провёл большим пальцем вдоль одной ключицы Никиты, потом другой, обвёл сосок и слегка сжал. Никита смотрел на его открытое и внимательное лицо и чувствовал, как прибывает, поднимается всё выше, словно вода во время наводнения, горячее и нетерпеливое возбуждение. Прикосновения Андрея к его коже были дразнящими — тот словно дул на огонь, и Никита больше всего на свете хотел, чтобы Андрей сейчас взял в руку его член, потому что напряжение и желание в нём было невыносимым… Или — ещё лучше — чтобы Андрей лёг перед ним, раздвинул ноги, выгнувшись и подставляясь, и позволил войти в себя… Или бы вошёл в него… Сейчас было без разницы. Никите нужно было чувствовать Андрея рядом, одним целым с собой. Ему отчаянно нужно было взаимопроникновение, и обладание, и то чувство, которое они вызывали, — самое близкое к любви, что Никите было известно.

Никита пододвинулся к Андрею вплотную. Он обхватил пальцами сразу свой член и его, так что блестящие от тягучей смазки головки соприкасались, и начал несильно, словно пробуя, надрачивать. Потом он подался вперёд ещё сильнее, и Андрей прижал его лицом к своему плечу.

Никита застонал и почти всхлипнул, так это было хорошо.

Пальцы Андрея коснулись его спины пониже шеи и провели две вертикальные линии.

Значит, он заметил татуировку; странно, что ничего не сказал. Рука Андрея двигалась по спине Никиты, массируя и разглаживая сведённые от возбуждения мышцы.

Никита тёрся лбом о плечо и шею Андрея и шептал:

— Фак, как хорошо… Как же заебенски хорошо!.. — Он разжал руку. — Но мы, вроде, не два школьника, да?

— Хочешь продолжить по-взрослому? — усмехнулся у него над ухом Андрей.

— А ты нет?

Никита выпрямился и потянулся за презервативами, которые лежали на прикроватном столике. Он оторвал один и зажал в кулаке: отдать его сейчас Андрею значило отдать и позицию топа тоже. Он знал, что отдаст, потому что не может пойти наперекор Андрею, но оттягивал этот момент до последнего.

Андрей провёл рукой по его плечу, а потом опять посмотрел на спину. Между лопаток были вытатуированы два старинных резных ключа, зеркально развёрнутых затейливыми бородками в разные стороны.

— Это что-то значит? — спросил Андрей, перемещаясь так, чтобы лучше рассмотреть.

— Надеюсь, что ничего. Просто понравился рисунок, — признался Никита.

Андрей прикоснулся губами к татуировке, провёл языком вдоль одного ключа вниз и вдоль другого вверх.

— Красиво, — сказал он, целуя Никитину спину всё ниже и поглаживая её пальцами.

Никита немного наклонился вперёд. Пальцы Андрея теперь сжимали его задницу.

Он вспомнил вдруг: Влад говорил, что татуировку надо было сделать ниже, на крестце, что это было бы сексуальнее. Что это значило бы, что он хочет, чтобы его вскрыли. Вошли в него. Выебали.

Никиту вдруг бросило в жар, и он понял, что вот сейчас он действительно хочет этого.

Он нащупал руку Андрея и вложил в неё презерватив:

— Трахни меня.

Андрей стоял на полу, а Никита перед ним на коленях, на самом краю кровати, широко разведя ноги. Андрей брал его сначала размеренно, осторожно, не вводя член на всю длину, но постепенно загонял всё глубже.

Пульсирующее, распирающее ощущение от члена внутри, сильное, на грани приятного и отвратительного, заставило Никиту уронить голову между упёртых в кровать локтей и застонать. Это всегда начиналось именно так — и возбуждение пропадало. А потом становилось или расслабленно-хорошо, сладко, и хотелось, чтобы член двигался ещё и ещё, бесконечно, или же он пытался поймать это чувство и не мог и лишь ждал, чтобы всё скорее кончилось.

Сейчас Никита был настолько возбужден, что этого колебания на грани почти не было: его сразу резануло пробирающим до костей удовольствием, и он насаживался на член Андрея с торопливым, лихорадочным желанием. И стоило Андрею, подстраиваясь под него, убыстриться, как Никита снова повышал темп.

Закончилось всё тем, что Андрей просто стоял, придерживая Никиту за пояс, а тот сам двигался и бился о него задницей, нанизываясь на член резко и глубоко. В этом было что-то настолько страстное, горячее и откровенно животное, что Андрей не мог сдерживаться долго. Он пытался, как мог, оттянуть оргазм, но от судорожной тесноты вокруг члена, бешеных рывков Никитиной спины и задницы перед глазами и смачных шлепков кожи об кожу терял волю и всякий контроль над собой.

Он наклонился к Никите и правой рукой нащупал жёстко и напряжённо торчащий член, горячий, подрагивающий. Никита, до того тоже не молчавший, застонал громче и даже немного замедлился — движения стали чуть плавнее. Он слегка прогибался в спине, и его член мокро, тянуче прокатывался внутри сжатой ладони Андрея.

Андрей кончил на пару секунд раньше, во время оргазма продолжая стискивать брызжущий семенем член Никиты.

Тяжело дыша, так что каждый вдох покачивал его влажное от пота тело, Андрей вытянул свой член, придерживая за края презерватив, — в Никите было безумно тесно. Безумно тесно и безумно приятно.

Андрей сходил в ванную сполоснуть руки, а вернувшись, тяжело упал на кровать рядом с Никитой, который уже удобно устроился на подушке, разве что одеялом не накрылся.

— Я сегодня спал меньше пяти часов, — сказал Андрей. — У меня сейчас такое состояние… Даже не знаю, вроде невесомости…

— Будешь спать? — спросил Никита.

— Нет, — Андрей перекатился на живот, а голову повернул к Никите. — Нам есть чем заняться.

Никита привстал на одном локте и провёл рукой по плечу и спине Андрея: