Белый слон (СИ) - "Ginger_Elle" - Страница 17

С Андреем они пошли в «Синий туман», клуб, принадлежавший Глебу Арнольдовичу. Никита выбрал это место в качестве благодарности его владельцу за помощь, а также потому, что там он мог не расплачиваться сразу, а попросить записать на его счёт. Но был в посещении «Тумана» и небольшой риск: там его многие знали, и была некая вероятность, что кто-нибудь ляпнет мимо кассы, например, про то, что Никиту содержал колбасный король Бусыгин, которому он и был обязан своим внешним благосостоянием.

Когда они только приехали, народу в клубе было мало, музыка играла тихо и ненавязчиво, и можно было спокойно поговорить.

Откуда-то из туманной глубины помещения нарисовался Глеб Арнольдович в своём неизменном галстуке-бабочке в мелкий горошек, расцеловал Никиту как дорогого гостя, успев при этом сладострастно погладить по спине, и проводил их с Андреем за столик, полускрытый от посторонних глаз тяжёлыми синими занавесями. Глеб Арнольдович тут же порекомендовал Андрею какое-то сухое вино — «на ваш вкус!», которое наверняка стоило сумасшедших денег. Никита усмехнулся: всё произошло в точности так, как он ожидал.

Никита, который ехал в клуб с твёрдым намерением прижать Андрея к стенке и добиться от него окончательного согласия на покупку Мелюзины, после первого же бокала вина обнаружил, что он действительно прижимает Андрея — в самом что ни на есть прямом смысле слова — но не к стенке, а к спинке дивана.

Сначала они говорили о какой-то ерунде: местах, где были, застройке Москвы и убогой лужковской архитектуре, любимой еде, даже немного о лошадях, а потом Андрей накрыл Никитину ладонь своей. Пальцы у Андрея были прохладными — он только что держал бокал, но Никиту словно обожгло. Прикосновение было необыкновенно чувственным.

Андрей тихонько поглаживал его ладонь большим пальцем и смотрел Никите в глаза. Тот пару секунд думал: пытался просчитать, как сейчас будет правильнее отреагировать, но потом послал все расчёты к чертям. Он не хотел думать — он хотел прижаться к Андрею всем телом, вдохнуть его запах, расстегнуть ему брюки и залезть в трусы…

Он перекинул ногу и оказался сидящим у Андрея на коленях. Не дав ему опомниться, Никита сжал его лицо ладонями и, не позволяя двигаться, начал целовать.

Вкус вина с его языка и губ казался особенно терпким и пьяным. Никита целовал Андрею глаза, лоб, брови, подбородок и вкусную, сладкую ямочку на нём, по которой его уже давно так и тянуло пройтись языком.

В первое мгновение слегка опешивший от такого напора Андрей обхватил Никиту руками за пояс, плотнее прижав к себе. Никита был не против — он навалился на Андрея сильнее и начал слегка двигать бёдрами.

Тот застонал.

— Я хочу тебя… Никита, я… Господи, как же я тебя хочу!

— Я тоже, — Никита тёрся бёдрами о жёсткий стояк Андрея. — С того раза в гостинице.

Пальцы Андрея сжали задницу Никиты и развели ягодицы в стороны. Никита, мимолётно подумав, не порвёт ли Андрей его новые белые джинсы, опустился ещё глубже и ниже. Даже просто двигаться и чувствовать под собой твёрдый член было приятно, так приятно, что кровь буквально закипала в венах, а что будет потом…

— Ты специально это делал?

— Что? — не понял Никита.

— Строил из себя пай-мальчика… Все эти разговоры о работе…

— Да я, по-моему, вполне понятно намекал, что не против.

Они опять начали целоваться. Никита чувствовал, что его затягивает какой-то бешеный водоворот — и каждый последующий круг всё ниже, и всё короче. Он не обманывал Андрея: он на самом деле безумно хотел его. Хотел его поцелуев, его слов, его прикосновений, его тела. И сейчас он совершенно искренне, без всякого притворства и планов, позволил бы Андрею оказаться сверху. Это был один из тех редких моментов, когда ему было всё равно — он просто хотел этого человека, как угодно.

Это ничего не меняло: он уже давно решил, что сделает всё так, как захочет Андрей, — чтобы угодить ему и продать эту долбанную лошадь. Но ему, к счастью, даже не придётся притворяться, что ему нравится, когда его трахают в задницу…

— Пойдём? — спросил Андрей.

— Тут есть…

— Нет, — оборвал его Андрей. — Я не люблю это. Извини, но… Мне кажется, это не для нас, — Андрей вёл кончиками пальцев по щеке выпрямившегося и замершего в лёгком замешательстве Никиты. Его пальцы повторяли линию скулы, подбородка, изгиб верхней губы. — Я хотел сказать, что хочу, чтобы мы встречались… по-настоящему. Перепихнуться в туалете или здесь в номере — это не для нас, понимаешь? У нас должно быть иначе. По-настоящему. Без… — Андрей окинул взглядом синие шторы и видимый из-за них кусок полутёмного зала с шестами для стриптиза и разноцветными огнями на полу — пока неподвижными.

— Да, я понял, — беспомощно улыбнулся Никита. Ему и без того нравился Андрей, а эти слова как-то особенно сладко и больно тронули что-то внутри; Никите стало радостно и стыдно, потому что он-то задумывал всё это ради лошади. По крайней мере, сначала.

— Поедем к тебе? — спросил Андрей.

Никита внутренне подобрался, а его пьяную и стыдную радость как рукой сняло.

— Может, к тебе. До тебя ближе, — Никита потянулся рукой за бокалом с вином, оставшимся на столике за его спиной.

Когда он откинулся назад, Андрей крепче придержал его за бёдра и, нагнувшись, поцеловал в верхнюю часть живота, в то место, где сходились посередине рёбра. Даже через рубашку это было круто… Вернее, было бы круто, если бы Никита не был в панике.

— Ко мне нежелательно, — Андрей покачал головой. — Приехал брат. Он звонил из аэропорта, сейчас уже у меня. Ночью ускачет куда-нибудь, но сейчас…

— Он не знает?

— Знает. Я бы вас познакомил, он в этом отношении… нормальный. Он на двенадцать лет меня младше, так что, можно сказать, вырос с этим. Но заниматься сексом, когда он дома… — Андрей поморщился. — Я к такому не готов.

— Ясно, — напряжённо улыбнулся Никита.

— Он не со мной живёт, — пояснил Андрей. — Просто в Питер прямого рейса не было, а раз уж оказался в Москве, то решил задержаться на день-другой. Думаю, тебе тоже будет не очень уютно, пока он дома, — у меня не очень большая квартира, так что лучше к тебе.