Кролик на счастье (СИ) - "N о я б р ь." - Страница 17

***

Николас украдкой наблюдал за Генри, тот казался ему совершенным существом. Король своих кузенов встретил очень тепло, словно они были самыми близкими на свете. Немного позже Луи рассказал братьям о том, что в дни их молодости, когда ещё был жив предыдущий король, Его Величество Ричард и князья Георг и Генри были вместе на войне. К тому же почти всё детство Ричард провёл с кузенами и был с ними близок даже больше чем с Кайлом и Сильвией.

От всех этих рассказов у Николаса сладко ныло сердце, он впервые чувствовал к кому-то такую сильную симпатию. Была ли это первая любовь или просто странное притяжение — он пока не знал. Николас немного побаивался больших приёмов, но отважно терпел их ради хотя бы минутки рядом с так понравившимся ему вампиром. Он каждый раз, сменяя свои балахоны на наряды Луи и заплетая длинные волосы в косы, говорил себе, что ничего не боится и готов изменить свою жизнь… И, каждый же раз разочаровываясь в результате, вновь надевал свои любимые туники и расплетал волосы, оставляя их распущенными.

Генри цинично разглядывал «замухрышку», при этом, разумеется, замечая все эти потуги понравиться ему. Вампир лишь снисходительно улыбался, когда вскользь улавливал сбивчивый трёп кролика-оборотня. Генри не верил в любовь, не верил в чувства. Он был из тех вампиров, что живут, наблюдая и обучаясь на чужих ошибках. За свою жизнь он видел много влюблённых, много предательств, много прекрасных юношей и девушек. Вампир с уверенностью мог сказать, что Николас даже не «середнячок», а болтливых он вообще на дух не переносил. Когда кролик, волнуясь, говорил что-то, Генри это скорее напоминало надоедающее жужжание мухи — не больше. Но, поскольку это был дражайший подопечный его любимого кузена, вампир отодвигал Николасу стулья, открывал перед ним двери и вежливо улыбался. Ричард ещё в первый день предупредил его, что следует сдерживать свой жестокий нрав перед его дорогими кроликами.

— Сегодня Георг пригласил меня прогуляться в городе, — воодушевлённо сообщил Джереми, возбуждённо сжимая руку брата.

На секунду сердце Николаса пронзила тоненькая игла зависти, но он не показал этого на своём лице. Мягко улыбнувшись, Николас обнял брата.

— Пусть твои мечты о счастье сбудутся, Джерри, — сказал он.

Джереми не стал говорить брату о том, что старший из князей тоже приглашал его на прогулку. Он знал, насколько больно будет Николасу, узнай тот, что его не выбрали… в который раз. И было совсем неясно, почему добрый и открытый Никки никому не нравился. Тот ведь был милашкой, как ни посмотри. Правда, одевался он странно — во всё чёрное, волосы отрастил почти до ягодиц. Порой в форме сердечка они тёмными волнами обрамляли его лицо. Джереми покачал головой — ещё ни одно живое существо не признало в его брате само совершенство. «Глупый вампирский князь, он ещё сто раз пожалеет, что не выбрал Николаса!» — с досадой подумал Джереми и поспешил на свидание с любимым.

Во дворце начались приготовления по случаю заключения союзнического договора с оборотнями. Николас помогал Лукасу в саду, думая о том, что Джереми проводит всё больше и больше времени с Георгом. Возможно, и ему стоило подойти к Генри?.. Но он никак не решался. Тот ему казался принцем из сказки, рядом с этим вампиром чувство робости и нерешительности не желало покидать кролика. Николас вздохнул, прикасаясь к белоснежным бутонам роз.

— Осторожнее, Никки, — предупредил его младший брат, — у этого сорта роз очень острые шипы.

— Вот скажи мне, Лукас, — нерешительно заговорил Николас, — если тот, кто тебе нравится… ну, оказывает тебе знаки внимания, но никак не решается сделать следующий шаг…

Лукас отложил садовые ножницы и внимательно посмотрел на старшего брата. Он в последнее время сам на себя не был похож: Лукас готов был поклясться, что никогда не видел Николаса таким тихим и неуверенным в себе. С тех пор как Джереми стал больше проводить время с Георгом, Николас заскучал и даже перестал шутить, а ведь он был самым болтливым и жизнерадостным из всех.

— Никки… — Лукас выдержал паузу, пытаясь правильно подобрать слова. — Иногда некоторые вещи… Они не такие, какими их видим мы, поэтому тебе лучше напрямую поговорить об этом с Генри.

— Как ты догадался, что я говорю о нём? — удивился Никки.

— Это неважно, — улыбнувшись, покачал головой Лукас. — Важно то, что я не узнаю своего болтливого брата. Поскорее приходи в себя и утомляй всех подряд своими рассказами.

Николас тоже улыбнулся. И столько лучистой искренности было в его взгляде, что Лукасу сразу стало теплей на сердце. Старший брат обнял его, со всей силы прижимая к себе, а затем решительно поднялся с земли, перепугав Персика — любимого щенка Артура.

— Я прямо сейчас пойду и поговорю с ним!

— С кем? — удивлённо спросил Сэмми, смотря вслед убегающему брату.

Он ловко схватил, решившего удрать, Персика и тяжело вздохнул. Артур научился ходить и теперь доводил весь дворец до нервных колик. А ещё будущий король научился требовательно кричать: «Сэмми!» — и все сразу понимали, что маленькому владыке срочно нужен его кролик. Лукас покачал головой и попытался вновь занялся садом, но из гостиной веранды прозвучал как раз тот самый недовольный, но властный детский зов.

А Николас в это время спешил в сиреневый зал, где обедал Генри. Его вело туда сердце — словно магнитом тянуло. Он безумно боялся, но твёрдо решил, что больше убегать не станет. В сиреневом зале Генри был один, слуги стояли за дверью, ожидая приказов господина. Николас решительно вошёл, плотно прикрыв за собой дверь. Конечно же, вампир не был удивлён столь порывистому визиту, поэтому с независимым видом продолжил свою трапезу.

— Князь, извините мне мою дерзость — я прервал ваш обед… Но нам нужно поговорить! — выпалил кролик, слегка запнувшись. Нервно откинув волосы за спину, он теребил край своего балахона, но при этом отважно не отводил взгляда от князя, хотя сейчас это было очень сложно.

— Прежде чем ты что-то скажешь, я предупреждаю: не принимай банальную вежливость за проявление чувств, — ровным и спокойным голосом ответил вампир, отпивая чай из фарфоровой чашки.

— Что?.. — опешил Николас, ему казалось, что кто-то ударил его в грудь.

— Мне чуть меньше лет, чем Ричарду, крольчонок, — усмехнулся Генри, посмотрев кролику прямо в глаза, — и я с первых мгновений понимаю, когда кто-то влюблён в меня.