Сократ и афинская демократия - Зберовский Андрей Викторович - Страница 6

При данной схеме не только формально, но и вполне реально даже самую высшую власть в Афинах мог получить небогатый и незнатный человек, такой, например, как великий политик и полководец Фемистокл. Главное, чтобы его биография соответствовала следующим требованиям: он должен быть рожден только от полноправных афинских граждан, быть приписанным к какому–либо дему, иметь собственность или в Афинах или Аттике, получить общеобязательное среднее образование, не уклоняться от службы в армии и быть лояльным существующему политическому строю.

Легко заметить, что данным требованиям в Афинах соответствовала большая часть мужского населения (составляющего около сорока тысяч человек), которая без особой конкуренции, сменяя друг друга при ежегодном вытягивании жребия на камнях или бобах, легко замещала все выборные афинские должности. При этом легко подсчитать: суммируя ежегодно избираемых 500 человек городского Совета и 6000 судей–гелиастов, мы получаем сумму граждан, равных примерно одной шестой части всего афинского гражданства. Что, таким образом, и позволяет нам считать афинский политический режим начала–первой половины V века до н. э. действительной демократией, властью всего гражданского населения, то есть граждан, приписанных к демам. Все граждане Афин в течение своей жизни, без каких- либо усилий со своей стороны, обязательно хотя бы несколько раз становились должностными лицами и своим голосованием реально определяли основные направления афинской внешней и внутренней политики.

Скажем больше: спецификой афинской демократии (как и демократии в других античных полисах) являлось то, что граждане не только могли стать городскими магистратами или судьями, они были обязаны становиться ими тогда, когда староста дема вытаскивал их персональный камешек из той урны, где он ежегодно перемешивался с камешками остальных членов дема. И тот факт, что во власти участвовали совершенно все афинские граждане, и при этом Афины V века до н. э. в целом развивались и процветали, позволяло всем членам общины пребывать в абсолютной уверенности, что политика и управление страной — дело в сущности несложное, принципиально не отличающееся от тех обычных дел, которыми афиняне занимались в быту, в мастерской или в процессе торговли.

Те же граждане, которые, занимая те или иные выборные должности, не только выполняли свой общественный долг, но и старались заниматься политико–административной деятельностью более или менее профессионально, считали это не только своим долгом, но и призванием, могли стремиться к достижению должности стратега. Стратегов каждый год выбирали всего десять, их избрание нередко происходило в жесткой конкурентной борьбе, и, самое главное, именно эта должность соответствовала тому, что мы сейчас называем «большая политика»: стратеги вели дипломатические отношения, являлись военноначальниками, вели наиболее важные заседания Народного собрания.

Удивительным для современного понимания политики является то, что в Афинах периода Клисфен — Перикл, а это почти семьдесят лет афинской истории (508–440‑е годы до н. э.), в полисе не было никаких четко выраженных политических партий. Те нередко фигурирующие в литературе указания на афинских «демократов» и «аристократов» вплоть до эпохи после Перикла являются совершенно условными и по существу означают не принципиальную разницу в политических воззрениях стратегов, а, скорее, их происхождение. Так, «демократ» Фемистокл в быту был склонен к барству, а «аристократ» Аристид вел себя подчеркнуто демократично [1]. И их внешняя политика по отношению к аристократической Спарте и внутренняя политика по отношению к демосу была совершенно тождественной.

Говоря же об этом, следует специально подчеркнуть: главной причиной отсутствия в демократических Афинах периода их расцвета каких–либо политических партий являлось вовсе не само наличие демократии как политического режима, а то, что в этот период истории полиса отсутствовали такие сколько бы то ни было существенные противоречия между социальными слоями афинского гражданства, какие бы вызвали к жизни необходимость ведения политической и идеологической борьбы с возможными противниками.

Поясним этот тезис, являющийся для поставленных нами в работе целей, достаточно важным. Дело в том, что историю формирования в Афинах демократического устройства по сути можно рассматривать как сложный процесс взаимодействия между различными социальными стратами, в котором нами выделяются несколько этапов.

Этап первый. Выделение в общине аристократической элиты.

Этап второй. Начало разложения общины под действием товарноденежных отношений, разделение рядовых общинников на бедняков, середняков и богачей при сохранении прочных позиций земельной аристократии (Эпоха до Килона).

Этап третий. Окончательная потеря общиной внутреннего социального равенства: разделение общинников на кабальных рабов, пелатов–бедняков, узкий слой середняков, небольшую группу богачей, консервативную группу землевладельцев–аристократов и новую группу аристократов, усвоивших рыночные ценности, стремящихся адаптироваться к новому (Эпоха Килона- Драконта).

Этап четвертый. Формирование временного компромиссного союза (перед реформами Солона) из всех слоев общества в борьбе против монополизировавших политическую власть земледельцев–аристократов.

Этап пятый. Победа компромиссного союза над земледельцами- аристократами, формирование новой тимократической цензовой элиты из смеси аристократов разных групп и богатой верхушки полиса, ликвидация кабального рабства, но не ликвидация колоссальной имущественной пропасти между беднейшими, средними и богатыми слоями гражданского коллектива (Эпоха Солона).

Этап шестой. Нивелирование различий между аристократией и богатейшими слоями общества ввиду их равной отдаленности от политической власти в период правления Писистрата, постепенное затирание разницы между бедными и средними слоями афинского общества благодаря активной государственной политике в интересах беднейших слоев.

Этап седьмой. Равное допущение к политической власти (в ходе реформ Клисфена) сразу двух крупных социальных групп: альянса аристократии и богатой верхушки полиса и союза растущего среднего класса и активно поддерживаемой государством за счет постоянного военного заказа группы бедного населения.

Так вот, в первую половину V века до н. э. (то есть в тот период, когда родился и мужал Сократ) в Афинах происходило то, что описывается нами под понятием «седьмой этап формирования и существования афинской демократии». В афинском обществе, так же как и в любом другом классовом обществе, имелись группы людей, чье социальное и имущественное положение существенно отличалось друг от друга. Однако, благодаря предшествующему историческому пути полиса и реформам Клисфена, их отношение к процессу управления своей родной общиной, на тот момент времени стало совершенно тождественным, одинаковым, в том смысле, что представители всех этих групп имели равные возможности для непосредственного участия в принятии и реализации важных политико–административных решений.

И здесь хочется обратить внимание читателя вот на что: в

предшествующем абзаце мы не говорим о том, что равные возможности для непосредственного участия в принятии и реализации политикоадминистративных решений имели целые социальные группы! Ни в коем случае! Стоит еще раз подчеркнуть: равные возможности для

непосредственного участия в принятии и реализации политикоадминистративных решений в демократических Афинах имели вовсе не целые социальные группы, а только индивиды, которые могли принадлежать к совершенно любым социальным группам в рамках всего гражданского коллектива.

То есть афинский социум как раз самым активным образом препятствовал тому, чтобы участие в политике принимали сразу целые социальные группы! Препятствовал хотя бы просто потому, что он когда–то это уже проходил и хорошо помнил: перетягивание социально–политического канала различными политическими группами всегда чревато тем, что какая–то из конкурирующих групп его все–таки перетянет, а ее лидер тут же попытается создать такой режим личной власти, при котором плохо может стать уже совершенно всем участникам пресловутого политического «перетягивания».