Сократ и афинская демократия - Зберовский Андрей Викторович - Страница 5

Первым из тех, кто попытался стать афинским тираном, оказался знатный и богатый чемпион Олимпийских игр Килон, который приблизительно в 640 году до н. э. захватил господствующую высоту Афин — Акрополь и, обещая облегчить жизнь людей, объявил себя единоличным правителем города. Однако, не создав под своими действиями серьезной социальной базы, Килон был свергнут другими аристократами, сумевшими быстро объединиться и отмобилизоваться под руководством Мегакла Алкмеонида. Килон был изгнан, а часть его людей перебита прямо в храме Афины на Акрополе, что было явным святотатством и потрясло современников тех событий, став вековым проклятьем рода Алкмеонидов.

Тот факт, что в ходе так называемой «Килоновой смуты» были грубо попраны религиозные традиции, а, самое главное, аристократы убивали не кого–то там, а точно таких же аристократов, как и они сами, заставил правящую группу эвпатридов своевременно осознать, что некоторые уступки демосу позволят не только снизить температуру общественного недовольства и лишить честолюбцев возможности его «оседлать», но и обеспечат самосохранение класса аристократической элиты, усилив его за счет новых удачливых богачей.

В 621 году до н. э. законодатель Драконт составил и записал (кодифицировал) обычное судебное право, тем самым обеспечив надежную юридическую защиту прав жизни и собственности набиравшему силу зажиточному афинскому среднему классу. Кроме того, судя по всему, Драконт дал возможность людям этого класса претендовать на занятие должности архонта, тем самым дав возможность участвовать в принятии решений по тем коммунальным вопросам, что финансировались за счет собираемых с них же самих налогов.

Законы Драконта существенно стимулировали экономическую жизнь Афин, в соответствии со всеми рыночными законами первоначального накопления капитала, одновременно увеличивая как число богатеющих, так и число нищавших. Одновременно с этим средний класс все время сталкивался с явным саботажем со стороны аристократии, не спешившей дать возможность афинским богачам и середнякам реализовать свое формальное право на власть на практике: архонтов и ареопагитов из числа богачей в Афинах все еще не было…

Бурное развитие экономики Афин на фоне стагнации коммунальноадминистративного устройства закономерно привело к тому перекосу между производственными силами и производственными отношениями, который всегда находит свое отражение в политической сфере, собственно говоря, ее и создает. Осознав, что усиливающийся конфликт между аристократами, с одной стороны, и бедняками и зажиточными афинянами — с другой, чреват открытым противостоянием, в 594 году до н. э. разбогатевший на международной торговле «новый аристократ» Солон выступает с программой таких широких реформ, которые получили название «тимократических», имущественных, цензовых.

Суть тимократии была предельно рыночной и сводилась к тому, что отныне высшие должности в Афинах могут получать наиболее богатые граждане, средние должности — середняки, а вот беднота входила в Народное собрание и участвовала в работе Народного суда — гелиэи. Поскольку богатыми гражданами в Афинах являлись как члены древних аристократических родов, так и новые разбогатевшие нувориши, то между этими социальными слоями фактически возник социальный компромисс: имея равный доступ к Ареопагу, должностям архонтов и к вновь созданному городскому Совету Четырехсот (Буле), аристократы и богачи больше не являлись конкурентами друг другу, вполне мирно слившись в одну элитарную правящую группу, начав родниться между собой посредством межсословных браков.

Середняки, получившие возможность избираться в городской Совет, также были вполне довольны. Поэтому неудивительно, что сформировавшиеся в ходе реформ Солона две политические партии — партия знати и богачей (Педиэи) и партия торгово–ремесленных середняков (Парады), успокоившись на достигнутом, в результате проиграли политическую борьбу третьей и самой агрессивной партии социальных низов (Диакриям), возглавляемой опять–таки отпрыском аристократического рода Писистратом. Используя недовольство тысяч выкупленных Солоном из рабства, но при этом так и не получивших ни земли, ни финансовой помощи представителей афинских социальных низов, Писистрат трижды приходил к власти (причем, первый и третий раз посредством вооруженного переворота), фактически целое пятидесятилетие определяя судьбу Афин.

Первый раз придя к власти примерно в 570 году и скончавшись в 527 году до н. э., тиран Писистрат совершил очень существенные социальные преобразования в афинском обществе. Имея четко выраженную задачу ослабить своих возможных противников — аристократов и богачей, Писистрат безжалостно изгоняет и лишает земельных наделов наиболее непримиримую часть первых и откровенно перекупает протекционистской торговой политикой вторых. Ничего не меняя формально, на уровне законодательства, Писистрат впервые вводит традицию государственной поддержки наиболее беднейших слоев демоса (осуществляя это за счет проведения больших государственных работ), кредитуя крестьян беспроцентными займами и активно выводя наиболее безземельных в новообразованные афинские колонии за пределами Аттики.

Парадоксальным образом, но итогом мудрой полувековой тирании Писистрата стал социальный мир между сословиями аристократов, богачей, укрепляющимися середняками и низшим (постепенно уменьшающимся численно) социальным слоем бедняков–фетов, мир, обусловленный в том числе и равной отдаленностью всех этих слоев от той политической власти, что была сконцентрирована в руках просвещенного тирана. Именно эти, в целом дружелюбные, отношения внутри афинского общества позволили отмобилизоваться этим слоям против невоздержанности и недальновидности сыновей Писистрата, принять обратно в Афины изгнанных некогда Писистратом аристократов-Алкмеонидов, и в 510 году до н. э. изгнать из Афин Писистратидов.

Придя к власти после непродолжительной борьбы внутри правящей элиты, потомок Алкмеонидов Клисфен в 508–507 годах до н. э. провел блестящую серию таких реформ, которые, собственно говоря, уже можно считать действительно демократическими. Он отменил цензовый принцип при комплектовании афинских органов власти, позволив претендовать на высшие должности совершенно любому, пусть даже небогатому, полноправному афинскому гражданину.

Отныне новорожденная афинская демократия стала выглядеть следующим образом. Все афинские граждане с рождения и до смерти были приписаны к какой–то одной из 10 крупных административных единиц — фил, и одной из примерно 100 мелких райончиков — демов. Ежегодно открытым голосованием на Народном собрании избиралась исполнительная власть (кабинет министров) Афин — совет Десяти стратегов, избираемых сроком на один год по одному человеку от каждой филы. Одновременно с ними методом слепой жеребьевки бобами избирали сроком на один год, по 50 человек от каждой филы, городской Совет Пятисот (Буле). Таким же образом избирали сроком на один год работавших в Народном суде–гелиэи 6000 присяжных судей–гелиастов, а также множество членов различных городских коммунальных коллегий. Помимо этого, совершенно все мужчины с 18 лет являлись полноправными членами Народного собрания Афин — высшего органа демократической власти.

Схема функционировния власти была предельно простой. Городской Совет оперативно писал законы или постановления по текущим вопросам, примерно раз в десять–двадцать дней (но не реже двух раз в месяц) собиралось Народное собрание, которое обсуждало и собственно принимало данные законы и постановления. Их исполнение возлагалось частью на сам городской Совет (на его ежемесячно обновляемый исполком — пританею из 50 человек), частью на стратегов. По окончании срока своих полномочий все должностные лица — магистраты — отчитывались в своих действиях перед Народным собранием, а в случае каких–то замечаний — перед Народным судом. Если работа во власти гражданина признавалась эффективной и добросовестной, его имя по–прежнему попадало в списки ежегодных жеребьевок и голосований по выборам должностных лиц, и, таким образом, его политико–административная карьера могла успешно продолжаться. Если же человек или его работа вызывали какие–то замечания, этого вполне могло хватить, чтобы его административная карьера не только была закончена, но и сам он досрочно был освобожден от занимаемой должности, предан суду или десятилетнему изгнанию — остракизму.