Очерки истории Всероссийской Чрезвычайной Комиссии (1917—1922 гг.) - Софинов Павел Георгиевич - Страница 26

Твердая позиция Советского правительства, его спокойные, полные достоинства ответы на угрозы показали всему миру, что Советская власть обладает достаточной решимостью для того, чтобы защищать себя от посягательств контрреволюционных заговорщиков.

Суд над шпионами и диверсантами из организации Локкарта — Греиара — Рейли состоялся в конце ноября 1918 г. На скамье подсудимых находились 12 заговорщи-ков-шпионов во главе с Каламатиано, три посредницы в  передаче шпионских сведений и четыре укрывателя шпионов. Локкарта, Гренара, Рейли и Вертамона судили заочно. Остальных обвиняемых защищали 12 адвокатов[137]. К сожалению, стенограмма судебного процесса не велась, и мы вынуждены пользоваться только краткими сообщениями периодической печати[138]. Суд подтвердил все основные данные предварительного следствия. Тем не менее приговор Ревтрибунала был крайне мягок. Локкарт, Гренар, Рейли и Вертамон были признаны врагами трудящегося народа и объявлены вне закона. Восемь подсудимых были приговорены к пятилетнему тюремному заключению с применением принудительных работ. Восемь участников шпионажа были помилованы и отпущены на свободу. Из 19 обвиняемых только два человека — американский шпион Каламатиано и бывший подполковник А. В. Фриде были приговорены к расстрелу [139].

Ликвидировав заговор Локкарта, ВЧК нанесла сокрушительный удар по планам англо-франко-американских империалистов и одержала победу, равную по своему значению победе в крупном военном сражении.

30 августа 1918 г. в 6 часов вечера В. И. Ленин выехал на митинг рабочих завода бывш. Михельсона, на Серпуховскую улицу. Незадолго до этого он выступал на многолюдном народном митинге в Хлебной бирже. Как обычно, Ленин ехал без охраны.

По окончании митинга на заводе Михельсона В. И. Ленин, сопровождаемый рабочими, вышел из гранатного цеха и направился к машине. Неожиданно раздался выстрел, за ним второй и третий. Две пули впились в тело Ленина. Он упал в нескольких шагах от машины. Как впоследствии выяснилось, пули были отравлены ядом.

Стрелявшая в В. И. Ленина террористка пыталась скрыться, но дети рабочих, находившиеся во дворе завода и видевшие преступницу, указали на нее рабочим. Она была схвачена и доставлена в ВЧК.

Фанни Каплан, стрелявшая в Ленина, оказалась членом партии эсеров, которая по заданию англо-французских империалистов организовывала террористические акты против руководителей Коммунистической партии и Советского правительства.

Раны, нанесенные Владимиру Ильичу, были тяжелыми. Много часов пролежал он в беспамятстве. Только на третий день врачи с уверенностью сказали, что Ленин будет жить. Железный организм Ильича победил ранение и яд.

Весть о злодейском покушении на жизнь вождя международного пролетариата, создателя и руководителя социалистического государства, потрясла трудящихся всего мира. Отовсюду шли гневные телеграммы, письма, резолюции с требованием беспощадно покарать контрреволюционеров, посягнувших на драгоценную жизнь В. И. Ленина.

В течение ночи на 31 августа, а также все последующие сутки здание Моссовета буквально осаждали представители рабочих организаций, справлявшиеся о состоянии здоровья своего вождя. Газета «Известия» сообщала: «Предательский выстрел в товарища Ленина кипит в сердцах пролетариата… Весь пролетариат Москвы готов прибегнуть к самым решительным мерам для беспощадного подавления контрреволюции»[140].

Профсоюзы металлистов, кожевников, текстильщиков и т. д. выражали В. И. Ленину свое единодушное пожелание скорейшего выздоровления. В телеграмме Н. К. Крупской рабочие-кожевники писали: «Вместе с вами ждем исцеления пролетарского вождя. Оно будет: такова воля пролетариата» [141].

Одна из сотрудниц ВЦИК того периода, Е. Драбкина, вспоминает, что в течение четырех месяцев после покушения на Владимира Ильича «со всех концов страны потоком шли письма, телеграммы, резолюции собраний и деревенских сходов, в которых выражались пожелания выздоровления Владимиру Ильичу и чувство ненависти к тем, кто поднял на него руку»[142].

Вместе с тем рабочие и крестьянская беднота настаивали на тщательной охране вождей социалистической революции и усилении репрессий против контрреволюционеров. Так, например, 2 тысячи бойцов 1-го Московского продовольственного отряда писали: «Создадим твердое кольцо для охраны наших представителей и подавления контрреволюционных восстаний. Требуем от Совета Народных Комиссаров решительных мер по отношению к контрреволюционерам»[143].

Убийство Володарского и Урицкого, покушение на В. И. Ленина, дикие, изуверские расправы кулачества с коммунистами, членами комитетов бедноты, бойцами продовольственных отрядов, советскими работниками свидетельствовали о том, что контрреволюция стала на путь массового белого террора. Для того чтобы обеспечить успехи своих войск на фронте, империалисты Антанты прибегли к организации в широких масштабах кулацких мятежей, диверсий, саботажа. В этих условиях Советская власть должна была проявить особую твердость и решительность в борьбе с контрреволюцией.

Вечером 2 сентября состоялось заседание ВЦИК, на котором Я. М. Свердлов выступил с сообщением о покушении на В. И. Ленина. В решении по докладу Я. М. Свердлова указывалось, что «ВЦИК дает торжественное предостережение всем холопам российской и союзнической буржуазии, предупреждая их, что за каждое покушение на деятелей Советской власти и носителей идей социалистической революции будут отвечать все контрреволюционеры и все вдохновители их. На белый террор врагов рабоче-крестьянской власти рабочие и крестьяне ответят массовым красным террором против буржуазии и ее агентов» [144].

В.тот же лень ВЦИК принял постановление об объявлении Советской республики военным лагерем.

5 сентября на заседании Совета Народных Комиссаров был заслушан доклад Ф. Э. Дзержинского о деятельности ВЧК. По докладу было принято решение, ставшее основным директивным документом в деятельности всех чрезвычайных комиссий.

«Совет Народных Комиссаров, — говорилось в решении, — заслушав доклад председателя Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией о деятельности этой комиссии, находит, что при данной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью…»[145].

Советское правительство предложило ВЧК изолировать классовых врагов в концентрационных лагерях, а всех лиц, причастных к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам, расстреливать с опубликованием в печати имен расстрелянных и основания применения к ним этой меры.

Так был введен в Советской республике красный террор, на чем настаивали петроградские рабочие еще в июне, после убийства Володарского. Когда тогдашние руководители петроградских организаций Зиновьев. Евдокимов, Лашевич и другие воспротивились стремлению рабочих ответить массовым террором на убийство Володарского, В. И. Ленин осудил эту трусливую позицию:

«Протестую решительно!

Мы компрометируем себя: грозим даже в резолюциях Совдепа массовым террором, а когда до дела, тормозим революционную инициативу масс, вполне правильную.

Это не — воз — мож — но!

Террористы будут считать нас тряпками. Время архивоенное. Надо поощрять энергию и массовидность террора против контрреволюционеров, и особенно в Питере, пример коего решает»[146].