Сети любви - Бэлоу Мэри - Страница 51
- Предыдущая
- 51/67
- Следующая
– Вот именно, – согласился лорд Иден. – Обопритесь о мою руку, Эллен, и давайте расслабимся и насладимся вечерней прохладой. С тех пор как мы с вами разговаривали, мой гнев тоже несколько остыл. Я не собираюсь ни трясти вас, ни колотить, если это то, чего вы боитесь.
– Я не боюсь, – сказала она. – Я вас не боюсь, Доминик.
Они шли по дорожке; молчание нарушали только звук их шагов и слабые отзвуки разговора гуляющих по парку. Они приблизились к фонтану в южном конце парка.
Наконец, когда они обошли его и оказались вне поля зрения остальных гостей, он прервал молчание. Прислонившись спиной к каменному основанию фонтана, он скрестил руки на груди.
– Итак, Эллен, – проговорил он, – я хочу вам кое-что сказать.
Она смотрела не на него, а вдаль, на долину, хотя ее поза говорила о согласии слушать.
– Пожалуй, это не то, чего вы ждете, – начал он. И тихонько рассмеялся. – Мой брат сообщил мне в весьма резких выражениях, что я не должен вас беспокоить, пока вы гостите в его доме. Кроме того, у меня было время подумать. Чтобы оправиться и от потрясения, и от негодования.
Она промолчала, продолжая смотреть на темнеющую вдали долину.
– Эллен, я знаю, что ребенок, которого вы ждете, – мой. Мы оба это знаем. Поговорить о том, как сложится жизнь у моего сына либо дочери, мы еще успеем. Успеем и поспорить, и поссориться. Это не к спеху. Еще шесть месяцев дитя будет благополучно расти в вас. Отец в это время ему ни к чему…
Она обернулась и посмотрела в его сторону, но мимо него.
– Вы мне всегда нравились, Эллен, – продолжал он. – Я не знаю женщины, которая вызывала бы у меня большее восхищение и уважение. Вы очень сильный человек. Ваше присутствие всегда приносит покой и утешение. В то время я толком не сознавал, что мне нравится приходить к Чарли отчасти из-за вас. Полагаю, я вам тоже нравился. Вы всегда мне радовались. Никогда не давали понять, что я лишний. Не заставляли меня чувствовать неловкость даже тогда, когда я засыпал в вашем доме. Вы смеялись надо мной и над Чарли. Что случилось с нашей дружбой?
– Вы прекрасно знаете, что с ней случилось, – ответила она. – Мы ее разрушили. Вместе. Я обвиняю вас в этом ничуть не больше, чем самое себя.
– Это потому, что обратились друг к другу за плотским утешением, когда нам стало необходимо утешение эмоциональное.
– Да.
– Три года против шести дней. Неужели мы позволим горечи и отстраненности стать между нами, если нас связывают трехлетняя дружба и всего шесть дней других отношений?
– Я не могу взглянуть на вас и не вспомнить всего, – сказала Эллен. – Не могу делать вид, будто этого не было.
– Но ведь дружба существует помимо этого. Она существовала даже одновременно с этим, Эллен. Не правильно помнить только о плотской страсти. Я снова хочу знать о вас все. Хочу знать, что вы пережили за последние месяцы. За то время, что мы проведем здесь, я хочу снова стать вашим другом. Неужто вы считаете это невозможным? Если вы ответите «нет», я уеду отсюда завтра. Это я вам обещаю твердо.
– Доминик! – Она подошла к нему и остановилась в нескольких футах. – Я не знаю, возможно ли это. Не знаю…
– Но вы хотите попробовать?
Она закусила губу.
– Не знаю.
– Хотите, чтобы я уехал?
– Нет, – прошептала она, устремив на него взгляд, скрытый полутьмой. – Но я не могу обещать, что мне будет с вами хорошо и что мы с вами когда-нибудь снова станем друзьями.
– Я тоже не могу, – согласился он и протянул руку, чтобы провести костяшками пальцев по ее подбородку. – Но я хочу, чтобы это было так, Эллен. Я хочу видеть свое Дитя, когда оно родится, а сделать это будет легче, если мы с вами будем в дружеских отношениях… – Это ведь мое дитя, да, Эллен?
Прошло много времени, прежде чем она ответила:
– Да.
И снова наступило молчание.
– Хорошо, – проговорил он. – Я не собирался добиваться ответа силой. Я не расставлял вам ловушку. Только давайте сделаем вид, что между нами не было разрыва. Будем друзьями.
Она глубоко вздохнула.
– Да, Доминик, я хочу попробовать. Я была очень привязана к вам. Чарли любил вас как сына или как младшего брата.
Внезапно он положил руку ей на плечо, наклонил голову и поцеловал в губы – быстро и крепко.
– Так пусть же выздоровление начнется сегодня, – сказал он. – Битва при Ватерлоо оставила после себя столько ран, Эллен. Те из нас, кто уцелел, только сейчас начинают понимать, как глубоки эти раны. Посмотрите на Пенворта. И на нас…
В этот момент до них донесся веселый смешок, раздавшийся на другой стороне фонтана.
– Я очень ревнива, – послышался голос Анны. – Доминик исчез из виду с некоей леди, а почему-то не со мной. Если бы это был кто-то другой, а не миссис Симпсон, я бы выпустила коготки.
Смеясь, она обошла фонтан, опираясь на руку Ховарда Кортни, у которого был несколько пристыженный вид. Лорд Иден уже успел выпрямиться. Эллен снова стояла несколько в отдалении и смотрела на долину.
– Анна, – сказал лорд Иден, – я бы напомнил вам, что надобно следить за своими манерами, если бы считал, что вам есть за чем следить.
Она снова рассмеялась.
– Ховард тоже думает, что я не умею себя вести, правда, Ховард? И вы оба совершенно правы. Я даже обрадовалась, что стало темно и не видно, как я краснею.
– Я очень рада, что вы держите меня под руку, милорд, – с робостью сообщила Сьюзен лорду Эджертону, появляясь с ним из-за фонтана. – Не могла же я появиться в этом милом уголке парка без сопровождающего. Хотя это глупо. Ведь мы на земле Эмберли!
– Вполне понятные чувства для леди, – галантно проговорил лорд Эджертон.
– Я полагаю, пора идти в дом ужинать, – напомнил лорд Иден. – Воздух более чем свежий.
– Но лицо у меня так горит, – голосом кающейся грешницы сообщила Анна.
– Так вам и надо, – немилосердно отозвался ее кузен.
– Я так привыкла, что муж сопровождал меня везде… – плаксивым голоском сказала Сьюзен.
Эллен взяла под руку лорда Идена; ей удалось поднять глаза на уровень его подбородка. Так они дошли до дома.
Вечером лорд Иден все никак не мог успокоиться. И даже не мог подумать о том, чтобы лечь в постель, не говоря уже о сне. Взяв свечу, он сошел вниз в оранжерею, издавна бывшую излюбленным местом у них с сестрой. Свеча дрогнула в руке, когда обозначилась тень Мэдлин. Она молча сидела на скамье за большим папоротником.
– У меня чуть не случился сердечный приступ, – заметил Доминик. – Мне показалось, что вернулись былые времена.
Она улыбнулась.
– Да. Просто выразить не могу, Домми, как это славно – видеть вас опять дома и знать, что через пару дней вы не уйдете на войну. То были тяжелые времена.
– Но теперь все позади, – отозвался он, усаживаясь рядом с ней. – И всеми правдами и не правдами я вернулся домой в целости. Что вас тревожит?
– А разве меня должно что-то тревожить? – спросила она. – Не могла уснуть, вот и все.
– Я ваш близнец, – сказал он, беря ее за руку. – Можете рассказать мне все, если хотите. А если не хотите, просто посидим молча, пока не потянет ко сну.
– Мы поссорились с Алланом, – сказала она.
– Всерьез?
Она пожала плечами.
– Не знаю. Может, это даже и не ссора. Не знаю. Мы не кричали и не бросались разными предметами, как делаем мы с вами. Даже можем обменяться парой тумаков. А потом все забываем. Но тут все не так.
Он молча сидел и ждал.
– Аллан хотел пораньше лечь спать. Он устал и чем-то был расстроен, – начала она. – Я знаю. Я видела это. Он не позволил мне помочь ему добраться до своей комнаты хотя нужно было пройти по двум лестничным маршам. И ему во что бы то ни стало хотелось проститься с Александрой. Все-таки я дошла с ним до дверей его комнаты.
– Похоже, что к вашему юноше потихоньку возвращался мужество.
– Когда мы добрались наконец до его комнаты, он был совершенно не в себе, – сказала Мэдлин. – А когда я заговорила о завтрашнем дне, он ответил, что я могу совершить верховую прогулку по долине с кем-нибудь еще, но я сказала, что предпочту остаться с ним и почитать ему. Еще он очень грубо высказался насчет книжки, которую мы читаем. Ах, Господи, все это звучит так по-детски, когда об этом рассказываешь.
- Предыдущая
- 51/67
- Следующая
