Посредник (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 41

Благополучно доехав до рынка, ох и узкие тут улицы надо сказать, на велосипеде трудно проехать было, на грузовике вообще атас, я развернул машину и задом сдавая, встал у входа. Не успел я заглушить мотор и покинуть кабину как ко мне подскочил парень лет двадцати на вид, сходу спросив:

— Продаёшь что?

Наткнувшись на изучающий взгляд, я приподнял верхнюю губу, показывая острые зубы, и ответил:

— Мебель да барахло всякое. Продаю или меняю на бензин.

— Я схожу за покупателем, не уезжай.

— Валяй, — кивнул я и, пройдя к заднему борту, работая одной рукой развязав тесёмки, после чего залез в кузов, нужно изучить перед продажей трофеи.

С оценкой я не ошибся, дольно приличная мебель и всякое барахло. Проверяя тюки, я убедился, что в них ничего ценного не спрятано, вес как у обычной одежды или белья, да и пощупал даже. Хотел ещё мебель на тайники проверить, однако меня отвлёк стук о левый борт. Покинув кузов, внутри было душно, я мелком глянул на уже знакомого парня, и внимательно посмотрел на пожилого мужчину, который сразу мне кого-то напомнил. Мысленно пририсовав к его облику пейсы и шляпу, я понял, что вижу настоящего еврея.

— Полная бочка бензина, пара полных канистр и забирайте всё, что имеется в кузове, кроме велосипеда с поклажей, — предложил я и откинул тент, показывая товар.

Парень снял велосипед, я не мог, и так с трудом его туда поднял, и помог старичку подняться в кузов. Минут десять тот осматривал всё, что я выставил на продажу. После чего попытался торговаться, но посмотрев на моё лицо, понял что бесполезно. Знаю я их, покупаешь за одну цену, а платишь другую. Меня один такой на яхте развёл.

— Хорошо, молодой человек, я согласен, — наконец сказал он. — Проедем ко мне домой, там всё есть. Миша, лезь в кузов.

— Миша тоже поедет в кабине, — непримиримым тоном сказал я. — Уместимся.

— Я лучше на двуколке, — улыбнулся старик и направился в сторону, где находились местные «таксисты».

Парень по моей просьбе крутнул ручку кривого стартера, вытащил и передал мне его, после чего мы покатили к выезду из города. Старик оказалось жил на окраине. Скоро мы были на месте, там я на улице развернулся и задом заехал во двор, подогнав машину задом к открытым воротам амбара.

Паренёк с братом, тот чуть старше был, но схож лицом, под нашим со стариком присмотром, тот давно уже был дома, разгрузили машину.

— Знаешь, а ведь машину угнана и вещи краденные. Думаю, хватит с тебя одной канистры с бензином, — задумчиво сказал старик, когда с разгрузкой было закончено.

— Мы договорились, — напомнил я, нахмурившись. При этом мельком глянув, как старший сын тискает вилы, грозно поглядывая на меня.

— Теперь договоримся о другом, — ответил старик и замер, когда я направил на него ствол пистолета. Как я и откуда его извлёк, похоже, все трое так и не поняли. Левая рука у меня всегда была быстрой.

— Сами первыми начали, если бы довели договор до конца, остались бы живы.

— Но?.. — побледнел старик.

— Я не оставляю свидетелей, — покачал я головой. — Показывай свои закрома… Вы двое, двигаетесь перед своим папашей и без глупостей. Я целые подразделения немцев вырезал, что мне вы.

В амбаре, куда из машины и переносили мебель и всякое барахло, сбоку имелось всё, что мне нужно. Я даже два ящика тушёнки нашёл. Показывая стволом пистолета на то, что я забираю, заставил сыновей старика всё это переносить в кузов машины. Две бочки с бензином, две канистры с машинным маслом, ещё четыре с бензином и две пустых, для воды. Два ящика с тушёнкой, мешок с горохом, мешок с картошкой, полмешка с гречкой. Всё это под причитания старика, а я так понял, он был перекупщиком на рынке, было загружено в машину. Туда же подняли и велосипед с моими вещами, он до этого стоял у правого борта. Потом сыновья убрали доски, по которым закатывали бочки, закрыли борт, завязали тент, я проверил, хорошо или плохо, и отошли в сторону, угрюмо глядя на меня. Кстати, всё тару я проверил, действительно бензин и машинное масло.

— Ладно, я сегодня добрый, живите, — подумав, сказал я, заметив в окне дома бледное лицо какой-то женщины.

— У тебя оружие не заряжено, — сказал тот из сыновей что постарше.

Он частенько поглядывал на меня, мысленно прикидывая как напасть и обезоружить. Всё это читалось на его лице, да и сейчас он явно не хотел, чтобы я вывез их припасы. Понятно, что не все, но всё же.

Засмеявшись, я отошёл от заднего борта, подошёл к софе, что недавно выгрузили из моей машины, осторожно вытащил из косынки правую руку и, взяв одну из подушек, прижал к ней ствол пистолета и нажал на спуск. Старик, похоже, понял, что я собираюсь сделать, дёрнулся, но не успел. Раздался приглушённый выстрел, со стороны похожий на стрельбу глушителя автомобиля, я их часто слышал, и этот идиот упал на землю вереща и держась за ногу. Тяжёлая пистолетная пуля попала ему в колено.

Вообще странно, что они с братом не в армии, хотя должны были, видать отец откупился, а теперь точно не попадёт, калека на всю жизнь.

— Ну что, убедились, что оружие заряжено? — криво усмехнувшись, спросил я. — Заткните ему рот и несите в дом. Там перевяжите.

Те так и поступили, а я, запустив двигатель машины, открыл ворота и уехал. Запускал кривым стартером левой рукой, и ведь получилось.

Отъехав на соседнюю улицу, я остановил машину, оставив её тарахтеть на малом ходу и взяв с пола канистру с бензином, я её в кабину убрал, как раз для этого случая, открыв горловину бака, и стал заливать горючее. Опять пришлось правую руку задействовать. Ничего, залил, убрал канистру в кузов, и поехал дальше. Километров на двадцать пять-тридцать хватит, а там дальше видно будет. Что мне не нравилось в конструкции машины, бак был под капотом, а не за кабиной как я привык, то есть прямо перед водительским местом. Заливать неудобно.

Покинул город я тем же путём что и въехал, по второстепенной дороге. Я успел изучить документы и путевые листы, что взял трофеями у тех блатных и понял, чем они занимались в городе. Как раз эти документы у своего человека и получили. Те были новенькими, краской ещё пахли и марались ею же. До первого поста, короче говоря. Мне они уже не пригодятся, так как надежды на них не было никакой.

А городок я действительно покинул спокойно, по той же улице где стоял красноармеец. Он остановил меня и потребовал разворачиваться, машинам выезжать тут было запрещено, мол, я не путник. Пришлось вырубить его левой рукой и спрятать в кустах вишни, показав язык двух девчушкам, что смотрели на меня огромными глазами. Вот так и выехал из города. Дальше просто, переехав трассу, и ушёл по одной из второстепенных дорог. Время было семь вечера, когда я покинул городок.

Топлива мне хватило на сорок три километра, когда машина вдруг начала чихать, и я вынужден был свернуть на обочину. Дорога была практически пустой, так что я особо не опасался неожиданных встреч. Патрулей тут было куда меньше, чем в прифронтовой зоне, я бы даже сказал, практически не было. На главных дорогах стояли, да на въездах в населённые пункты. А за второстепенные дороги отвечали участковые, в случае чего вызывая помочь на перехват или захват.

Мотор заглох, так что машина катилась по инерции на нейтральной. Нажав на тормоза, я остановил её. Выключив тумблер зажигания, поставил на скорость и, со стоном потянувшись, открыл дверь, выбравшись из кабины. Машина мне эта нравилась, видно, что первый водитель о ней заботился, поэтому надеялся, что она довезёт меня до Москвы без поломок и других неприятностей. Правда это не освобождает меня обязанности постоянно за ней следить, но я особо не печалился. В кузове был инструмент, в ящике, так что есть чем ремонтировать машину в случае поломки. Лёгкой естественно, запчастей у меня не было.

Сделав лёгкую разминку, разгоняя кровь, я осмотрелся. На дороге было трое путников, похоже беженцы, взрослые мужчины толкали тележку с какими-то узлами, по внешнему виду братья, я их недавно обогнал, а так же в стороне у рощи была группа людей. Человек десять. Потянувшись в кабину, я достал из котомки бинокль и присмотрелся. Оптика приблизила мне картинку, и я с расстояния в километр рассмотрел знакомые лица, рассевшиеся у костра. Кажется, они там что-то пекли, котелка не было, да и так у них его не было. Сбоку под деревьями я рассмотрел воткнутую палку и плащ-палатку натянутую в виде навеса. Да, это была Милена со своими детьми, и её товарищи по несчастью. Все эти женщины жёны командиров РККА служивших в одной части, поэтому они и держались вместе. Были вместе, когда их эвакуировали из военного городка под бомбёжкой, были вместе и когда истребители подстерегли их колонну на дороге и сожгли. Так вместе и шли, восемь женщин и одиннадцать детей от года до двенадцати лет.