И на всех одна звезда (СИ) - Абзалова Виктория Николаевна - Страница 12

Сивилл снова поежился под мантией, хотя по жаре уже взмок от пота, и зыркнул исподлобья в ответ на насмешливый взгляд. Да, мантия. Да, выглядит по-дурацки, это он и сам знает! Зато арапник хозяина на раз-два выдерживает! А быть посмешищем ему не привыкать.

— Если ты Азара боишься больше, чем светлых, почему ему служишь? — поддел чародейчика Конрад.

А то его спрашивал кто-нибудь! Сивилл резко мотнул головой, отгоняя непрошенные, настырно лезущие воспоминания, и наткнулся на проницательный взгляд седого лекаря. Этот — хуже всех! Хуже светлой. Так смотрит, словно ему даже читать не надо — и без того, знает про тебя больше, чем ты сам. Страшно.

— Будто у меня выбор есть! Может, в вашу Академию попроситься надо было?! — так, кажется, Сивилла понесло.

Какая разница! Раньше срока не убьют, а перед смертью не надышишься…

— Глядишь, и приняли бы! С распростертыми объятьями! Облобызали бы в уста сахарные… А у хозяина лаборатория… настоящая! Тварь он порядочная, а других нету! Зато у него книги есть…

Все, приплыли — истерика. До чего же умирать не хочется — ни быстро, ни медленно!

Видно сколько от судьбы не бегай, чего не придумывай — она на каждую твою хитрость по-простому ответит, да так что мало не покажется. Ведь считай всю жизнь под смертью ходит, последние шесть лет ей и служит, а еще надеялся на что-то. Врал, хитрил, выворачивался, Азара вылизывал, амулетов с заклинаниями на все случаи запас, насобирал… Все могущества добивался… И где оно сейчас?! Сильно помогло?

Всхлип. Только разреветься не хватало! Картина маслом: черный маг-неудачник, поверженный и побежденный, рыдает у ног прекрасной волшебницы и великого героя, трусливо умоляя о пощаде, — вполне для какого-нибудь заштатного храмчика подойдет. Для агитации. Все польза…

— Сивилл, — врач вдруг оказался прямо перед ним, — Прекрати. У меня успокоительного не предусмотрено.

Сивилл споткнулся — от неожиданности, от какой-то едва уловимой нотки в голосе, — но истерика странным образом схлынула, словно стекла в пыль под ногами.

— Да. У вас только яд, — ровно согласился он.

Страшно-то как! Это кому ж он клятву дал, что б вот так за мгновенье — словом, взглядом… Ладно, хоть обещал, что пытать не даст. Еще б не издевался…

— С волосами у тебя что случилось?

Нет, опять начал.

— Неудачный эксперимент, — буркнул магеныш.

— Судя по тебе, не единственный, — как припечатал. И ведь верно, что самое обидное!

— Амулеты ты делал?

— Да.

— И ловушки сам ставил, — уточнил врач.

— Сам, — Сивилл совсем нахохлился, — а что?

— А то, что судя по всему, мне тебя травить не придется. На каком-нибудь из своих изобретений подорвешься, — обнадежил добрый господин доктор.

Захотелось завыть.

Небо пресветлое! Более жалкого зрелища, чем пленный подручный Азара — просто невозможно представить: кажется, теперь он из особой вредности решил получить тепловой удар. Смешение цветов палитры сумасшедшего художника на его голове повисло сосульками, парень, мокрый как мышь, задыхался под своей несуразной мантией, то и дело украдкой, когда думал, что на него никто не смотрит, оттягивая ворот забинтованными руками. Между прочим, на левой вместо мизинца и безымянного осталось только половина, а еще это чудо оказалось хромым. Так что, Фейт абсолютно прав — колдунчик прежде всего опасен сам для себя, и отличается повышенной склонностью к мазохизму.

Он же и не выдержал первым:

— Сивилл, говоришь, твоему господину нравится причинять страдания другим?

— Да, — настороженно отозвался магеныш.

— Тогда вы с ним нашли друг друга.

Сивилл на такое заявление вытаращился, открывая и закрывая рот в безнадежной попытке придумать ответ, потом начал краснеть.

— Я… я не…

— Ты определенно получаешь удовольствие, делая плохо себе, — оборвал его лепет Фейт, и распорядился, — снимай. До вечера мантия тебе не понадобится.

Колдунчик вцепился в нее, как в самое дорогое сокровище.

— Сивилл, либо ты ее снимаешь сам, либо ее снимаю я. Нам тебя от обмороков откачивать некогда.

Магеныш вздохнул, и нехотя стащил с себя уже порядком потрепанное и запылившееся одеяние.

— А теперь — садись, — сворачивая спорный предмет, Фейт кивнул в сторону своей лошади, — Ну? Ты верхом-то ездить умеешь? Или только магически? Давай, из-за тебя весь отряд задерживается!

Сивилл покорно влез в седло, где и угнездился с выражением вселенской печали.

— Как собака на заборе! — прокомментировал Конрад, но паренек уже даже не попытался сверкать на него глазами, а только ухватился покрепче за луку.

— Сивилл, значит, твой господин рассчитывает добыть себе княжескую корону? — продолжал тормошить его доктор Фейт, ведя гнедую под уздцы.

'Интересно, почему он всегда называет меня по имени? Странно как-то… Но приятно'.

— Те, кто его темную светлость князем не называет, живут ровно столько, насколько умения палача хватит, — безразлично сообщил колдунчик, — Азар считает, что раз Черный принц смог навязать Белым договор, то Совет ослаб. Что Трон что-то планирует, и Властелин скоро вернется, поэтому белым будет не до него. А Великий лорд будет доволен, получив союзника и целую провинцию под свою руку.

Рузанна обратилась во внимание.

— А твой господин не так уж и глуп, — заметил Фейт, и Рузанна увидела, что он слегка передернул плечами, как-будто в досаде, — Или наоборот, чересчур глуп.

— Почему? — в тоне Сивилла проснулся вызов.

— Да потому что! Во-первых, Властелин что, лично ему сообщил, что намерен вернуться? Прости, но очень в этом сомневаюсь! Допустим, Азар угадал верно, и Черный трон что-то замышляет, но ведь эти планы на двести лет вперед могут быть. За такое время Совет вполне с ним справится, не очень при этом стараясь. Во-вторых, допустим, Властелин вернулся, как ты думаешь, что он сделает с тем, кто посмел диктовать ему условия?

Магеныш слушал выводы врача все более растеряно.

— Но союзник…

— Если союзник слаб — он будет только мешать. Если силен — он опасен. Не говоря уж о том, что никаких удельных княжеств в империи быть не должно. Провинции и наместники, которых легко сменить. Так что, буде увенчались бы планы Азара успехом и возникни на его пороге Владыка, 'князь' был бы весьма неприятно удивлен перед смертью. А княжество осталось бы на какого-нибудь командарма, с приказом привести его к покорности законам новой империи в кратчайший срок.

Сивилл молчал, пытаясь уместить в сознании услышанное. Эти рассуждения не оставляли вообще никакой надежды для него, даже как для темного…

— Если не веришь мне, можешь спросить леди. Думаю, ее лекция о тактике Черных владык и Войнах стихий будет еще более познавательна. Так что, малыш, не пытайся играть в игры, в которых ничего не смыслишь.

От этого спокойного предупреждения Сивилла бросило в дрожь: он уже определенно доигрался.

— Стой! Здесь… — магеныш внезапно скатился с седла, рискуя переломать себе вторую ногу. Рузанна и Фейт не сговариваясь переглянулись.

Видели, и видели давно, просто проверяли. Сивилл понуро направился к первой и крайней сигнальной ловушке. Одна радость — ошейник с браслетами на время сняли.

— И это работало? — скептически поинтересовался лекарь после пятой или шестой.

— Работало! — огрызнулся Сивилл, окончательно доведенный насмешками, — Я здесь эльфа поймал!

— Ну, если эльфа… — многозначительно протянул доктор Фейт, кивая на ту, о которой колдунчик, честно говоря, забыл.

Где уж нам, сирым да убогим! — шипел тот сквозь зубы, когда вдруг почувствовал, как сильная рука дернула его за шкирку, отбрасывая далеко назад. Сивилл даже не успел сообразить, что означает соскочившая петля заклятия, бывшего его особой гордостью, а в следующий миг очередная ловушка обернулась настоящим смерчем, и оставалось только вжиматься в землю и молиться, чтобы выставленный Светлой щит выдержал.

— Сила есть — ума не надо, — оценил результат, поднявшийся первым Фейт, когда воздушные вихри улеглись: дорогу и окружающие заросли разворотило на лигу вокруг.