Смерть этажом ниже - Булычев Кир - Страница 26
- Предыдущая
- 26/39
- Следующая
– Я с вами пойду, – сказал Руслан. – Здесь холодно.
– А выйти нельзя, – сообщил милиционер, спускаясь за Шубиным по лестнице. – Там газ.
Было темно, приходилось идти, придерживаясь за стену.
– Ветер, – сказал Шубин. – Если станет сильнее, он разгонит газ.
– Ветер есть, – сказал Руслан. – Еще какой!
Спиридонов лежал на площадке, и Шубин, проходя, не удержался
– поднял его уже похолодевшую тяжелую руку и постарался нащупать пульс.
Руслан и Коля молчали, ждали.
– Пошли, – сказал Шубин.
Но они смогли добраться только до третьего этажа. Там уже был такой дым, что не выйдешь даже в холл. снизу доносился громкий треск – огонь пожирал нижние этажи. Шубина охватил ужас от ненадежности существования, от того, что огонь пытается выгрызть низ гостиницы и скоро, очень скоро он подточит ее, и крыша со всеми людьми, и Эля, и он – все рухнут в оранжевое пламя.
Шубин даже забыл, что хотел найти старика Володиевского.
– Плохие дела, – сказал Руслан.
– Поднимемся на четвертый, – сказал Шубин.
Там они подошли к окну, что выходило на площадь. Луна спряталась, и стало куда темнее. И небо светилось меньше. Площадь порой скрывалась за клубами дыма, что рвались снизу. Клубы мешали смотреть.
– Что хотите? – спросил Коля.
– Хочу понять, есть ли ветер на площади.
Он вглядывался в прорывы в дыму, стараясь угадать, в каком состоянии газ. Ему казалось, что желтая мгла завивается смерчиками... нет, наверное, он так хочет это увидеть, что видит.
– Погляди, – сказал он Коле.
Милиционер и Руслан прижались к стеку.
– Поехала, сказал Руслан. – Точно говорю, поехала.
– Кажется, гонит, – сказал Коля. – Только не знаю, хорошо это или плохо.
– Почему? – спросил Руслан.
– А потому, – рассудительно произнес милиционер, – что ее может нагнать еще больше, чем раньше. Ты думаешь, что ее отгонит, а ее может пригнать.
Это была здравая, хоть и грустная мысль.
Дым валил все сильнее, и площадь появлялась лишь в редких просветах.
– Пошли наверх, – сказал Шубин. – Все ясно.
На крыше мало что изменилось – лишь возросло напряжение. Многие столпились у края, заглядывая вниз, показывали пальцами. Шубин понял, что надежда на то, что ветер, который не спадал, отгонит газ, овладела всеми.
Эля подбежала к Шубину.
– Разгоняет, – сказала она. – Ты знаешь?
– Хорошо бы скорее, – сказал Шубин. – Горит уже третий этаж.
– Не может быть, – прошептала Эля. Она сразу все поняла.
Высокий столб дыма поднялся над крышей, порывом ветра его бросило на людей, кто-то закашлялся. Испуганно вскрикнула женщина. Поднимавшийся ветер подавал надежду на спасение. Черный дым напомнил об опасности.
Шубин смотрел вдал, к реке, к заводу. Зарево пожара на текстильной фабрике достигло реки, и Шубин мог поклясться, что видит не ровную желтую гладь, а клубы тумана, гонимого ветром.
– Надо спускаться, – сказал кто-то.
Гронский пошел к выходу с крыши. Шубина он обошел, словно не заметил.
За ним потянулась толстая Вера с приятельницей. Сзади шагал шестерка Плотников.
– Вы хотите спускаться? – спросил Шубин. – Я там только что был. Горит уже третий этаж. Вы не пройдете.
– Не поднимайте паники, – брезгливо сказал Гронский. – Мы намочим полотенца и пробежим.
– Вы забыли, что воды нет? – Притворяется он, что ли? Или обезумел?
– Как так нет воды? – Гронский подобрал брыли и нахмурился.
Шубин понял, что Гронский на крыше давно, он сюда поднялся еще до пожара, чтобы первым увидеть спасательные вертолеты.
– Воды нет давно, – сказал Шубин, понимая, что его слушают несколько десятков человек, готовых ринуться за спасителем – Гронским. – Вы сгорите. Это не лучшая смерть.
– Не может быть, – сказал Гронский, забыв следить за своим голосом. Оказалось, что в действительности он у него куда выше, чем полагают окружающие.
– Три этажа уже сгорели, – сказал весело Руслан. – А вы, гражданин, пока мы пожар тушили, по крыше гуляли, да? Самое интересное пропустили. Ничего, скоро крыша внутрь упадет – как фанерка в печку.
– Пускай он замолчит! – закричала толстая Вер, кутаясь в норковую шубу. – Запрети ему говорить.
– Он совершенно прав, – сказал Шубин. – Но мы еще не погибли. Есть еще время спастись.
Вокруг поднялся гомон, трудно было всех перекричать. Надо было успокоить людей. Как? Только не паника!
– Тише! Тише! – закричал шестерка Плотников. – Не мешайте товарищу Шубину!
– Опасности нет! Мы все спасемся. Если вы будете молчать и слушать меня.
Когда Шубин начинал фразу, он еще не знал, чем ее закончит. И в середине фразы до примитивности простая мысли пришла в голову. И в самом деле был шанс.
– Да тише вы! – закричал Гронский.
Породистое, собачье величие его лица превратилось в оскал – словно лицо потеряло все мясо.
– Успокойтесь, – сказал Шубин негромко, хотя хотелось кричать. – Мы можем спастись только в случае абсолютной дисциплины. Полного самообладания. Потому что путь, который я предлагаю, сложный. Если начнется давка – погибнут все.
Он говорил, и вокруг уже было тихо. Так, что слышен был треск пожара внизу.
– Мы забыли, что есть пожарная лестница, – сказал Шубин. – Вон она, справа.
Все смотрели туда. Там, словно передок саней, загибались на крышу поручни пожарной лестницы.
И тут же кто-то побежал к лестнице.
– Сейчас еще спускаться нельзя, – сказал Шубин. – Потому что внизу газ. Если кто хочет погибнуть, пускай пробует.
Человек, что побежал к лестнице, остановился в двух шагах от нее.
– Придется немного потерпеть, – сказал Шубин.
Он подошел к краю крыши и заглянул вниз. Раньше он всегда боялся высоты, а сейчас страх прошел, но Шубин даже не заметил этого.
Сначала он увидел не лестницу, а языки пламени почти бездымного, яркого, что вырывались на втором этаже из окна, которое было рядом с лестницей.
Между вторым и третьим этажами лестница была забита досками
– так часто делают, чтобы злоумышленники не забрались по ней в комнаты.
– Там доски. Их надо оторвать, – сказал Шубин, понимая, что долго рассматривать лестницу нельзя. – Сначала спустится... Руслан. Он их оторвет. Ты сможешь?
– Почему не смогу? – сказал Руслан.
– А почему не я? – вдруг выкрикнул шестерка. Уши его вылезали из-под шапки под прямым углом.
– Потому что там пожар. Посмотрите вниз, – сказал Шубин. – Руслану я верю. Он в пожаре был, а вам я не верю, вы только погубите все дело и сами погибнете.
Гронский подошел к краю крыши, присел на корточки и что-то достал из кармана. К изумлению Шубина, это был электрический фонарь. Луч его скользнул вниз, по ступенькам лестницы, до досок.
– Все правильно, – сказал он. – Товарищ Шубин прав.
Если я скину его с крыши, подумал Шубин, на том свете меня оправдают. Как нужен был фонарь раньше!.. Впрочем, что бы от этого изменилось? Пускай живет...
Эти мысли неслись как-то стороной и не помешали Шубину спросить Элю:
– Ты графин где оставила?
– Я его с собой взяла, – сказал Эля. – Я подумала, что вдруг тебе пить захочется.
– Дай шарф, – сказал Шубин.
Никто не двинулся.
И тогда Шубин мстительно избрал Гронского, подошел к нему и рванул шарф на себя. Голова Гронского мотнулась, он еле успел подхватить очки.
– Это что? Это что такое? – жалобно крикнул он.
– Эля, – сказал Шубин, не глядя на него, – намочи шарф и дай Руслану. Пускай обмотает лицо.
– Меня огонь не возьмет, – сказал Руслан.
– Там может газ быть, – сказал Шубин.
Руслан быстро спустился до верхнего края досок. На секунду его скрыло дымом. Эля потянула Шубина за руку, чтобы не стоял близко к краю.
– Сверзишься, ты же усталый, – сказала она, словно извиняясь.Она понимала, что Шубину надо смотреть вниз, но все равно боялась.
Шубин послушно присел за низкий парапет.
Руслан начал бить каблуком по концам досок, прикрепленных вертикально к лестнице. Ему пришлось спуститься пониже, чтобы удар получался сильнее. Огонь вырывался из окна на втором этаже, но пока до Руслана достигал только дым. Доски не поддавались.
- Предыдущая
- 26/39
- Следующая
