Смерть этажом ниже - Булычев Кир - Страница 19
- Предыдущая
- 19/39
- Следующая
Господи, улыбнулся Шубин. Как давно все это было! Целый час назад!
– Открывайте! – крикнул Шубин. – Авария! Одевайтесь и спокойно выходите из номера. Авария, понимаете?
– Что? Что такое? – открылась дверь дальше по коридору, где было совсем темно. Голос оттуда испуганно спросил: – Почему нет света?
– Где авария? – откликнулись за дверью.
Скрипнула дверь напротив. Шубин услышал, как Эля говорит двум девчушкам, стоящим в дверях в ночных рубашках:
– Ничего страшного. Но надо выйти из номера. Одевайтесь.
– А вещи с собой брать нужно? – спросили издали, из конца коридора.
Шубин пошел вдоль дверей, молотя в них кулаками. Некогда было уговаривать каждого во отдельности.
– Срочно одеваться! – кричал он. – Срочно выходить!
А в ответ раздавались голоса – казалось, они доносились не только из-за дверей, а сто всех сторон – катились по коридору, отражались от потока, о стен...
– Что? Пожар? Где свет? Что случилось? Кто там хулиганит...
Три лампы горели на столе дежурной на третьем этаже.
Холл этажа был тесно набит тяжело дышащими, перепуганными, сонными людьми. Некоторые не поместились, толпились в коридоре, все время подходили новые люди и шепотом, а то и громко спрашивали, что произошло.
Говорил Спиридонов. Неверный свет ламп обтекал его грубое, щекастое лицо. На кого он похож? На Фантомаса? За его спиной стояли несколько человек, среди них, конечно же, Гронский и его шестерка. Как бы штаб. Шубин, обняв за плечи Элю, встал у окна.
– Пока не прибыла помощь, – продолжал Спиридонов, – а на ее прибытие мы расчитываем, как только восстановится связь, никто из гостиницы не выходит. Никто не спускается ниже второго этажа, там высокая загазованность. Опасно для здоровья.
– Насколько опасно? – спросил кто-то из толпы.
– Очень опасно. Если не верите, можете проверить. Жильцы второго этажа переходят на этаж выше. Занимают пустые номера или остаются в коридорах.
– А водой пользоваться можно?
– Водой пользоваться не рекомендуется. Пока ее не проверять специалисты. Оснований для паники нет. Приказываю: строго подчиняться административной группе, которая размещается здесь. Я – Спиридонов Сергей Иванович. В случае необходимости обращаться лично ко мне.
Толпа качнулась к центру, к столу, за которым стоял Спиридонов. Начали спрашивать, перебивая друг друга, вопросы повторялись: про вещи, про радиацию. Спиридонов отвечал уклончиво и уговаривал оставаться в номерах. Но в номера мало кто ушел, спрашивали друг друга, никто толком ничего не понял. Но потом кто-то выглянул в окно, ахнул, все стали давиться у окна, Шубина оттолкнули. Он сказал Спиридонову через голову:
– Я пойду вниз, передайте мне лампу.
– Зачем? – спросил Спиридонов.
Шубин пробился к столу.
– Я хочу проверить, не поднимается ли газ.
– Рациональная идея, – сказал Гронский.
Спиридонов взял одну из ламп, протянул Шубину.
– Доложишь мне лично, чтобы никто не знал.
И тут же крикнул:
– Милиция, ты здесь?
– Здесь, – откликнулся сержант от лестницы.
– Никого в низ не пускать.
– Слушаюсь.
– Как же так? – раздался высокий голос. – Я же вещи из номера не взяла.
– Вещи возьмете завтра! – крикнул Спиридонов.
– Там мертвые! Они же все мертвые! – крикнули от окна.
Шубин пошел к лестнице. Эля собачонкой спешила за ним.
– Пойду погляжу, как там, – сказал он милиционеру.
– Вы осторожнее, – сказал тот.
– Спасибо.
– Может, девушка ваша здесь останется?
– Ничего, – сказал Шубин. – Она шофер.
– Шофер? – удивился милиционер. – А мне сказали, что это... из ресторана с вокзала.
– Они скажут, – огрызнулась Эля. – Я еще им покажу.
– Не покажете, – сказал милиционер. – Он там лежит, задохся.
Им удалось спуститься только до второго этажа. И тут же, тремя ступеньками ниже, Шубин увидел желтое, маслянистое в свете керосиновой лампы, мерцание. Что-то произошло, заставив туман ожить и двинуться выше. Впрочем, если источник тумана, где идет смертельная реакция, продолжает действовать, – а почему бы и нет?
– то газ постепенно заполняет котловину города. Люди, что живут в одноэтажных домах, давно уже умерли. Вернее всего, умерли. И не заметили, как это случилось.
– Поднимается, – сказала Эля. – Почему поднимается?
– Не знаю, – сказал Шубин.
– И сколько будет подниматься?
– Вернее всего, это предел, – сказал Шубин. – Газ будет растекаться вокруг – он уже наполнил низину, а теперь будет растекаться.
– И убивать тех, кто выше?
Шубин пожалел, что разрешил Эле идти сюда. Она дрожала, голос срывался.
– Надо посоветоваться со Спиридоновым, – сказал он. – Пошли обратно.
Милиционер наклонился, увидев, как поднимается Шубин с лампой в руке. За спиной милиционера гудели голоса.
– Ну что? – спросил он.
– Немного поднялось, – сказал Шубин. – На второй этаж лучше не ходить.
– У вас закурить не найдется?
– Черт возьми, кончается, – сказал Шубин, достав пачку.
– Тогда не надо.
– Нет, берите, я в номере возьму.
– Ты туда не ходи, – сказала Эля.
– Слушайте, мы с вами вроде теперь знакомы, – сказал Шубин милиционеру. – А я не знаю, как вас зовут.
– Сержант Васильченко.
– А по-человечески?
– А по-человечески Коля, Коля Васильченко.
– Меня Юрой.
– Вот познакомились, даже странно, – сказал милиционер. – Сначала вроде как вы нарушали, а теперь мы вместе.
– Это ты точно заметил, – сказал Шубин. – Только когда-нибудь потом расскажешь мне, чего я нарушал?
– Сами знаете, – сказал Коля и покосился на Элю.
– Ладно. Слушай, Коля, Эля останется с тобой. Чем скорее я схожу в номер, тем лучше. У тебя, Эля, там ничего не осталось?
– Нет. У меня только сумка была.
Он подтолкнул Элю к милиционеру и быстро спустился вниз.
Огонек в лампе затрепетал, чуть-чуть уменьшился.
Еще не хватало чтобы она погасла. Шубин покачал лампу, вроде бы внутри булькнуло.
На площадке второго этажа он остановился и снова поглядел вниз. Желтый туман мирно лежал у его ног. От него исходил мертвый запах. Это как вода, подумал Шубин. Как океан или озеро. На дне его лежат утонувшие люди. Было крушение, утонул корабль, и том лежат люди. И между мной и ними толща воды. И эта вода разлилась широко, еще не известно, насколько широко. Затопила много домов... Наводнение на Урале, Могут сообщить по телевизору. Хотя наводнения обычно случаются в Бангладеш. Да и лучше, если было бы наводнение. Или землетрясение. В этом никто не виноват. А здесь смерть безмолвная, подлая, придуманная людьми.
Он пошел по коридору. Еще недавно здесь были люди, даже запахи остались. Но теперь стояли тишина и запустение покинутого корабля, который чудом удерживается на плаву. В номере Шубин открыл чемодан. Что взять? Наверное, самое разумное – взять весь чемодан и отнести его наверх. Но неловко. Кто-нибудь заметит, и люди со второго этажа начнут рваться вниз. Нет, если всем нельзя, то и мне тоже. Шубин раньше не приходилось попадать в стихийные бедствия, и он даже удивился собственному решению – оказалось, совесть твоя не дремлет, Юра, сказал он себе.
Он достал из чемодана сигареты, потом положил в карман аляски банку с кофе. Документы здесь. Больше человеку на плоту в открытом океане не нужно. Он хотел уже выходить, но тут его посетила мысль: а что, если предметы, попавшие в желтое мерцание, заражаются? Тогда он больше чемодана не увидит. Жалко, хороший чемодан, небольшой, крепкий, красивый, в Кельне покупал. И он забросил его на верх шкафа. Все же лишние полтора метра – может, не достанет. Потом заглянул в ванную, взял оттуда зубную щетку и пасту – тоже может пригодиться.
Перед тем, как уйти совсем, вернулся к окну.
Площадь была такой же – по ней тянулись тени от луны. В пустом автобусе все еще горел свет. Люди на снегу лежали так же покорно и неподвижно, как прежде. На крыше вокзала было какое-то шевеление. Шубин пригляделся. Там был человек. Нет, два человека. Ну и холодно им, подумал Шубин.
- Предыдущая
- 19/39
- Следующая
