Недоразумение (Трагедия ошибок) - Буало-Нарсежак Пьер Том - Страница 2
- Предыдущая
- 2/35
- Следующая
Именно тогда человек этот появился в первый раз. Я тщетно пытаюсь, но мне никак не удается припомнить, что же привлекло мое внимание? Быть может, он уже несколько дней следил за мной? Быть может, он заметил меня в «Джамбеу», где я играл вместе с одним жалким пианистом в часы аперитива и по вечерам? Поскольку в ту пору я ел очень мало, на что были свои причины, я пьянел от первой же рюмки и не очень четко воспринимал окружающее. Я был похож на рыбу, которая видит лишь неясные очертания сквозь стекло своего аквариума. Это меня не касалось. То был мир, куда я никогда больше не вернусь. Я играл. Я ждал того часа, когда смогу уйти. Закончив выступление, я с футляром под мышкой отправлялся в свою гостиницу на улице Аббатис или же доходил до ярко освещенной площади Клиши, чтобы там, в одной из закусочных, съесть сандвич.
Он сидел за третьим от меня столиком, и я вдруг понял, что уже где-то видел его. Должно быть, не отдавая себе в этом отчета, я заметил его в толпе, и теперь это лицо показалось мне знакомым. Я вгляделся в него повнимательней. Теперь я уже не сомневался, что встречал его. Это был человек лет пятидесяти, одетый без претензий, крепкого и даже плотного телосложения. Во всем его облике было что-то тяжеловесное, деревенское, но огромные мешки под глазами придавали ему вид человека, который многое пережил, передумал. Волосы были подстрижены бобриком. Он курил длинную, очень тонкую сигару, пепел от которой время от времени сыпался ему на галстук, на что он не обращал внимания. Вероятно, это был иностранец. С июля месяца на Монмартре полным-полно туристов, которых ожидают стоящие вдоль бульваров огромные сверкающие автобусы. Я тут же позабыл об этом человеке. На следующий день я увидел его в «Джамбеу». Он пил пиво и читал газету. Он ни разу не повернул голову в мою сторону. Музыка не интересовала его. Во время перерыва я проглотил стаканчик виски и тут же снова позабыл о нем. Я играл, как робот, не думая ни о чем. Мне было очень жарко. И я очень устал. В полночь я убрался восвояси. Он вышел вслед за мной. Простое совпадение? Я заметил, что он был высокого роста, слегка сутулился, через плечо у него висел фотоаппарат. Вероятно, он был голландцем. Я пошел по бульвару. Он перешел на другую сторону улицы и вскоре исчез. Где я мог его видеть? Я уже не сомневался, что лицо его мне знакомо. Но столько лиц всплывало вот так в моей памяти! За эти годы передо мной промелькнуло столько незнакомых лиц! Однако эти мешки под глазами…
Я лег. Мои обычные думы не давали мне долго уснуть. В нашем квартале я задолжал буквально всем. Мой ангажемент кончался через две недели. Я бы мог еще заплатить за комнату в гостинице и рассчитаться с прачечной. Но как быть с другими долгами? Я услышал, как возвращается моя соседка. Ей я тоже был должен крупную сумму. Она работала в гардеробе в ночном ресторане и неплохо зарабатывала. В молодости она была танцовщицей в кабаре и даже теперь, когда ей перевалило за сорок, выглядела весьма привлекательно. Все звали ее просто Лили. Кроме меня. Я не умел быть с женщинами на дружеской ноге. Она же со своей стороны, хотя это может показаться смешным, питала ко мне чувство, похожее на уважение. Мне достаточно было бы сделать один шаг… Но я предпочитал оставаться ее должником. Я уснул, как всегда, когда уже забрезжил рассвет.
В час дня в закусочной я снова увидел его, углубившегося в свою газету. Он, конечно, не мог знать, что я зайду сюда. Значит, он был здесь не из-за меня. Я заказал два сандвича. Незнакомец читал «Энформасьон финансьер». На этот раз он был в другом костюме, костюме из зеленоватого твида, поношенном, но хорошего покроя. Я просидел там довольно долго, народу было немного, а мне некуда было торопиться. Если у этого человека была здесь назначена встреча, я бы хотел узнать, с кем. Около двух часов он аккуратно сложил газету, отсчитал мелочь, положил ее на столик и встал. Я наклонился к официанту:
— Знаете вы этого человека, который уходит? Он здесь часто бывает?
— Вы что, смеетесь надо мной?.. А?..
— Но, уверяю вас…
— Он никогда с вами не заговаривал?
— Никогда.
— Интересно. Он посмотрел вслед человеку, переходящему улицу на зеленый свет.
— Чуть больше месяца назад он спросил меня, знаю ли я вас. Я сказал ему, что вы играете в «Джамбеу», думаю, в этом нет ничего плохого. Что же до остального…
— Остального?
— Да, он стал задавать еще и другие вопросы: есть ли у вас друзья, встречаетесь ли вы с женщинами… Я решил было, что он из полиции, но раз он дал мне на чай пятьсот франков…
— И часто вы потом его здесь встречали?
— Нет. Я и позабыл о нем, а потом он снова появился позавчера… Наверное, он хочет вам предложить какое-то дело…
— Дело?.. Мне?..
Меня это все больше заинтриговывало. Я старался припомнить, где я встречал его, и мне показалось, что я видел его в «Вельзевуле», кабачке, где я проработал несколько дней, это действительно было недель пять назад. Но в таком случае, если этот человек хотел навести обо мне справки, он, должно быть, следил за мной, расспрашивал обо мне. Надо было это выяснить. Я начал со своей гостиницы. Нет, никто мной не интересовался. Тоже самое сказали мне в табачной лавке. То же самое — в булочной. Я обошел все ближайшие лавочки. Никаких следов незнакомца. Я отправился в «Вельзевул». Ничего. Я чувствовал себя все более и более подавленным, без всяких на то причин. Это весьма любопытно: я человек беспечный, однако придаю самым незначительным мелочам огромное значение, мысль о них преследует меня, как наваждение. Кто-то заинтересовался моей особой? Прекрасно. Надо спокойно выждать, посмотреть, как будут развиваться события. Но не тут-то было, я не переставал строить самые несуразные догадки. Они сменяли одна другую, как это бывает во сне, и я не мог остановить этот поток. Я решил напиться. В два часа я очутился на площади Пигаль. Я был пьян, но на свой обычный лад: чувствовал себя расслабленным и заторможенным, однако голова работала с удивительной ясностью. Конечно, ясность эта не была настоящей. Просто у меня возникала причудливая способность устанавливать весьма правдоподобные связи между совершенно абсурдными мыслями. Тем не менее эта престранная склонность доставляла мне горькую радость. Теперь я был уверен, что знаю правду: этот человек был ревнивым любовником. По всей очевидности, он был другом Берты, негоциантом, приезжавшим в Париж раз в две недели. Несколько месяцев назад Берта была, моей любовницей. Она довольно скоро порвала со мной, сославшись на то, что ее друг очень ревнив. Она боялась его. И теперь этот ревнивец захотел отыскать меня. Таким образом, все объяснилось… Что можно тут возразить: он меня нашел. Но чего же он ждал, почему не заговаривал со мной?.. Теперь мне стала понятна его тактика. Он старался меня запугать, рыская вокруг меня.
Взволнованный этим своим открытием, я вышел из бара, выпив там рюмку коньяка, и собирался уже пересечь площадь, чтобы купить пачку сигарет, когда чья-то рука опустилась мне на плечо.
— Жак Кристен?
Это был он. Он был гораздо выше меня и шире в плечах. У него были серые глаза, глаза игрока в покер; он внимательно разглядывал меня, словно я был товаром, который он намеревался купить.
— Вы опять напились, — сказал он.
— Но позвольте…
— Пойдемте! Он подвел меня к черной «DC», открыл заднюю дверцу и сел рядом со мной.
— Я не собираюсь вас похищать, — заговорил он. — Я просто хотел бы побеседовать с вами. У вас найдется свободных пять минут? А затем мы отправимся с вами на улицу Аббатис. Вы сможете взять свою скрипку, и я отвезу вас в «Джамбеу».
Он говорил медленно, с явным иностранным акцентом; по всей вероятности, он был немцем. Во всяком случае, он вовсе не был ревнивым любовником, как я предполагал.
— Взгляните-ка на это, — сказал он, протягивая мне фотографию. Я совсем перестал что-либо понимать.
— Но это же я, — сказал я.
— Посмотрите повнимательней.
Фотография была не очень четкой. Казалось, ее отклеили от какого-то официального документа, паспорта или вида на жительство, на уголке заметен был след круглой печати. Но сомнений быть не могло.
- Предыдущая
- 2/35
- Следующая
