Возмутитель спокойствия - Брэнд Макс - Страница 8

• Предыдущая
• 8/45
• Следующая

Я имею в виду мисс Мэриан Рэй. Она подъехала к нашей компании легким галопом, восседая верхом на самой лучшей из своих лошадей. Ее визит был для нас полнейшей неожиданностью. Вообще-то дом семейства Рэй находился всего в каких-нибудь десяти милях, то есть почти совсем рядом, но невозможно было себе представить, чтобы такая барышня, как Мэриан Рэй, вдруг оказалась так далеко от дома — даже в сопровождении вооруженного эскорта, не говоря уж о том, чтобы отправиться в подобную поездку в полном одиночестве.

Ведь она была девицей благовоспитанной, аристократкой до мозга и костей. Меня же откровенно бесила её самоуверенность, с которой она разгуливала по округе и совала свой нос во все дела.

Не то чтобы она пренебрежительно относилась к окружающим, вовсе нет. Даже наоборот, она была всегда мила и обходительна, для каждого у неё находилась минутка внимания и доброе слово, и все парни в округе были от неё без ума. Что же до меня, то я всегда был равнодушен к белокурым красоткам с нежной кожей и румяными щечками, какими их обычно рисуют в книжках. Они никогда не производили на меня особого впечатления, а мисс Мэриан Рэй с её демократичными манерами нравилась мне и того меньше.

Она даже время от времени появлялась на танцах, где, впрочем, никогда не задерживалась дольше получаса и одной минуты. Первые полчаса она просто стояла в сторонке, вслух восхищаясь развешанными повсюду гирляндами, бесконечно повторяя, что «это очень мило», что организационный комитет буквально превзошел сам себя и так далее в том же духе. А затем всего на одну минуту входила в круг танцующих в паре с Тексом Бреннаном или с другим красавчиком типа него, умеющим ловко выделывать ногами разные фигуры, после чего все остальные девушки на её фоне начинали казаться невзрачными дурнушками.

Но самое удивительное, что других девиц это, похоже, нисколько не задевало. Вся округа как будто сошла с ума, и одно лишь упоминание имени Мэриан Рэй вызывало у обывателей благоговейный трепет, причем женщины в этом смысле ничуть не отставали от мужчин. Наверное, в их глазах она была настолько богата, красива, обаятельна и все такое прочее, что даже завидовать ей было бесполезно.

Она была одета, как обычная девушка с ранчо, и наряд её и состоял из широкополой шляпы, свободной блузы и юбки-брюк, и должен признаться, что вид такой красотки, восседающей верхом на несущейся галопом лошади, заставляет трепетать сердце любого мужчины.

Но когда она подъехала поближе, то стало ясно, что в её облике куда больше городского шика, нежели обыкновенной сельской простоты. Выглядела она так безупречно и изысканно, словно три горничные трудились целое утро не покладая рук, и все ради того, чтобы сделать её ещё более неотразимой, чем она есть на самом деле.

Даже босс был как будто несколько удивлен приездом девушки. Остальные же парни попросту разинули рты, так им не терпелось услышать хотя бы слово от этой финтифлюшки. А шеф даже бросил работу на несколько минут.

Я сказал «бросил», но это не совсем так. Он просто воспользовался вынужденным простоем, во время которого меняли лошадей, чтобы поболтать со столь неожиданной гостьей. Прочие же великовозрастные идиоты отчаянно вытягивали шеи, глазели на девицу, восхищались ею, готовые пасть к её ногам и умереть, мило ей улыбались, смущенно краснели и при этом вид у них был откровенно дурацкий.

— А вы, мистер Ньюболд, как я погляжу, просто-таки настоящий рационализатор, — проговорила она.

— Как-то само собой получилось. Вот и все, — ответил Ньюболд.

И подобно остальным тоже расплылся в широкой и глуповатой улыбке.

Я вынул из кармана плитку табака, откусил кусочек и, задвигая его языком за щеку, почувствовал, как расслабляются мышцы на лице. Я разглядывал девушку и раздумывал над тем, отчего же мы, мужики, такие слабаки. Ибо, возможно, в любой другой день она бы и произвела на меня столь же сильное впечатление, какое обычно производила на всех остальных, но тогда я слишком переживал из-за парня, к тому же пот ручьями струился у меня по лбу и попадал в глаза, а за шиворот постоянно набивалась колючая труха, что тоже не настраивало на романтический лад.

Поэтому я оценивающе взглянул на девушку и сказал сам себе: «Не дури! Тебе бы что-нибудь попроще, а то и оглянуться не успеешь, как выйдешь в тираж.»

Девушка же расхаживала вокруг и всем восхищалась. Она первый раз в жизни увидела пресс для сена в действии. Я слышал, как она восторгалась бесстрашием погонщика, уверяя его, что лишь настоящий смельчак способен вот так, как он, ходить за этими неистовыми, норовистыми конями. А что если поперечина ворота сломается? Подумать только, что тогда произойдет с ним!

Затем она восхитилась обвязчиком тюков, выразив восторг по поводу того, как это один человек может выполнять столько операций одновременно, и разве это не замечательно, что человеческие руки могут работать как будто сами по себе, словно каждой из них управляет свой собственный мозг. Затем она вернулась обратно, взглянула на меня и ужаснулась тому, какому огромному риску подвергаю я себя, орудуя этой громоздкой штуковиной с четырьмя изогнутыми и острыми, как копья, зубьями. По своему обыкновению она называла меня по имени — Джо. А вы вспомните Наполеона. Ведь он знал поименно всех солдат своей армии, разве нет?

Так вот, в этом и заключался весь фокус. Кстати, получалось это у неё чертовски величественно, и даже недостойнейший из подданных мог рассчитывать на благосклонный взгляд царственных очей.

— Уж можете не сомневаться, — ответил я, — риск такой огромный…

И я хотел добавить ещё что-то, когда облако пыли над платформой немного рассеялось, и она увидела бледное лицо мальчишки как раз в тот момент, когда тот вонзал вилы в огромную копну сена.

— Боже мой, мистер Ньюболд, — воскликнула она с таким неподдельным ужасом в голосе, что даже у меня по спине побежали мурашки, — неужели вы нанимаете детей… с оплатой по заниженным расценкам?

Нанимает ли он детей на работу!

Мне показалось, что Ньюболд был готов сквозь землю провалиться, и тогда я мысленно пожелал, чтобы так оно и случилось, чтобы земля сомкнулась у него над головой, и чтобы он уже никогда не выбрался обратно.

Все-таки не часто выпадает счастье поглядеть на Ньюболда, оказавшегося в дурацкой ситуации. Но именно в ней от теперь и оказался. А тут ещё этот негодный сопляк, этот Чип, загрузив в пресс последнюю охапку сена, остановился у самого края своей площадки и в то время, как погонщик прокричал: «Вынимай!», заявил:

— Эй, Ньюболд! Мы что тут, для танцев собрались, что ли? А баба-то здесь что делает?

Я подумал, что после этих слов Руни уж теперь точно заберется наверх и оторвет мальчишке голову; а обвязчик тюков, вытащил из пресса готовый тюк, закрыл дверцу, после чего высунулся из-за угла и одарил пацана свирепым взглядом.

Но я понял, в чем дело.

Просто Чипу не было никакого дела до женского сострадания. У меня сжалось сердце. Подумать только, какая железная выдержка была у этого мальчика! Я знал, что ему было очень плохо, что он с ног валился от усталости, но при этом не жаловался и не требовал сострадания к себе! И, если уж на то пошло, не хотел, чтобы его жалела женщина!

Уж можете не сомневаться, что босс не полез за словом в карман, и объяснил присутствие мальчишки по-своему.

— Видите ли… это новичок. Вызвался показать нам, как обращаться с прессом. Вот теперь и петушится от осознания собственной значимости!

— Да уж, — вздохнула Мэриан Рэй. — Иногда ещё встречаются вот такие грубияны от рождения. И их можно только пожалеть!

Но в голосе её больше не слышалось сострадания. Она смерила мальчишку таким взглядом, от которого, пожалуй, расплавилась бы и оцинкованная крыша; но только Чип к тому времени уже отвернулся от нее, заталкивая в глотку старенького пресса новую порцию сена. И не обращал на происходящее у него за спиной ни малейшего внимания!

• Предыдущая
• 8/45
• Следующая