Виктор Вавич (Книга 2) - Житков Борис Степанович - Страница 36

• Предыдущая
• 36/63
• Следующая

- Да дело в том, - Тиктин обтер бороду, пожал плечами, - через полчаса удрала. Таня кивнула головой.

- И Анна Григорьевна там с ума сходит - ведь не ночевала она. Таня опять серьезно кивнула головой.

- Ну... и вообще... - Тиктин посмотрел в колени. - Да хоть наврала бы чего-нибудь, нельзя же так! Анне Григорьевне не пятнадцать лет... - Тиктин попробовал нахмуриться и с напором глянуть на Таню. Но Таня все так же пристально глядела в зрачки Тиктину, чуть сдвинув брови.

- Ну?

- Так вот послала меня искать. Я вот к вам. Таня все глядела.

- А у меня вот, черт возьми, - через час надо быть у генерал-губернатора. По поводу избиения.

Тиктин увидал, как дернулась вверх губа у Тани, и все красней, красней делалось лицо.

- Мы, то есть Дума, - Тиктин заговорил солидно, твердо, глядел в угол, - предложим объяснить нам...

Андрей Степанович почувствовал взгляд ярый, накаленный и глянул.

- И камнем, камнем, - Таня заносила кулак, зажатый в комок, - камнем, - шепотом выворачивали губы слова, - кирпичом каким-нибудь в темя... в лысину самую, - и дрогнул кулак, - раз!

Андрей Степанович откинулся назад, глядел, как поднялась губа, как сдавались белые зубы, и чувствовал - сверху надвигается взгляд - и силился не попятиться. На миг почудилось, что опустела голова и больше не придут слова. Он с испугом ловил последние, простые же какие-нибудь, еще здесь!

- Это... - сказал Андрей Степанович и обрадовался, - это, - тверже повторил Тиктин, - не дело... - он нахмурился в пол, - депутации.

- А если б сыну вашему выхлестали глаза, - Таня крепко скрестила руки на груди, - или голову бы размозжили...

- Вопрос тут не о моем сыне... - начал хмуро Тиктин.

- Да, да! Обо всех! - крикнула Таня. - Что просто топчут конями, Таня вскочила, - и бьют, - Таня резанула рукой в воздухе, - нагайками со свинцом, да! Безоружных людей!

- Да кто же это защищает? - Тиктин поднялся.

- Ваших детей! - крикнула в лицо Таня.

- Опять вы...

- Да! А не китайцев! - кричала Таня. - Сто китайцев месяц еще назад! На кол посадили! Что? Не знали? Я читала. Простите. - Таня вышла.

Тиктин смотрел в дверь.

- Не вижу логики, - громко сказал он в пустой гостиной. - Эх, черт! Что я делаю! - Тиктин с досадливой гримасой вытянул часы.

Старуха спешно прошлепала на звонок в переднюю.

Дорогой заглядывала в двери на Тиктина злыми глазами.

- Я! Я! Пустите, - слышал Тиктин из-за дверей женский голос. Он весь подался вперед. Надя быстро вскочила в дверь.

- Ну вот, - говорила Надя из передней и раздраженно рванула вниз руку. - Правда, значит, ты сказал этому болвану, чтоб искал? Да? - говорила Надя с порога. - Еле отвязалась! Идиотство какое!

Надя отвернулась, стала снимать калоши, рвала нога об ногу.

- Идиотизм форменный! - И Надя, не взглянув на отца, быстро прошла мимо старухи в комнаты.

Старуха ставила калоши под вешалку. Пошла за Надей, на ходу она снова глянула на Андрея Степановича и губами в себя дернула.

- Тьфу! - и Андрей Степанович решительными шагами пошел в прихожую. Он все еще держал в руке вынутые часы.

Тиктин тычками вправлял руки в пальто. Он боялся хлопнуть дверью, осторожно повернулся, запирая.

Таня смотрела на него с порога комнаты.

- Не смейте злиться! - крикнула Таня и топнула ножкой. Андрей Степанович заметил слезы в глазах. Он успел кивнуть головой и захлопнул дверь.

Андрей Степанович все еще видел Танино лицо, пока спускался по тихой лестнице. И все казалось, что еще и еще говорит ему, и блестят глаза от слез - выговаривает ему и держит со всей силы слезы. С площадки лестницы Андрей Степанович глянул на Танины двери, остановился на минутку. Что-то шаркнуло внизу. Андрей Степанович взглянул через перила - запрокинутое вверх лицо глянуло на него снизу в узком пролете лестницы. Внимательно прищурены глаза. Андрей Степанович секунду не узнавал Башкина. - Да, он! отвернулся, нахмурился Андрей Степанович. Лицо было как раз под ним. Андрею Степановичу хотелось плюнуть сверху, метко, как дети. Но он громко, выразительно кашлянул в гулкой лестнице и стал спускаться, торопливо, деловито. Внизу никого не было. Андрей Степанович вышел и сердито глянул в одну сторону - раз! и в другую - два! Но в обе стороны - пусто.

Мелкий дождь сеял вслепую, без надежды.

- Извозчик! - крепким голосом крикнул Тиктин прямо в улицу. И вдали лениво стукнули колеса. Андрей Степанович твердым шагом перешел тротуар и стал на обочине. Улица щурилась в мелком дожде. Мокрую клячу подстегивал извозчик.

- В Думу! Полтинник.

Извозчик задергал вожжами, зачмокал. Лошадь не брала. Извозчик стегал, лошадь лениво дрыгала на месте, будто представляла, что едет.

- Да гони! - крикнул Тиктин и вдруг глянул на окна, - может быть, смотрит она - это уже смешно прямо!

Андрей Степанович встал с пролетки и размашистым шагом пошел вверх по улице. "Опоздаю! Скандал!"

Андрей Степанович надбавлял шагу. Он слышал, как сзади трещала пролетка - извозчик вскачь догонял.

- К черту! - крикнул Андрей Степанович и злыми ногами топал по мокрой панели. - К черту! - и размашистей разворачивал вбок палку. Андрей Степанович никогда в глаза не видал этого генерал-губернатора. Генерал какой-нибудь. - И к черту, что генерал! Вообще, черт знает что такое! Кирпичом, действительно! Скажу. - И Андрей Степанович полной грудью набрал воздуху, и воздух камнем встал в груди, и в нем все слова - вот это и скажу. И Андрей Степанович вот тут в груди чувствовал все слова сразу.

Шпоры

АНДРЕЙ Степанович, запыхавшись, подходил к стеклянным дверям Думы. Решительным махом распахнул дверь. Депутация одевалась, швейцар из-за барьера подавал пальто. Две керосиновые лампы стояли на барьере - тускло поблескивал хрусталь на электрической люстре, и тускло шуршали голоса.

- А мы думали, - услышал сдавленный шепот Андрей Степанович.

- Так идем! - громко на весь вестибюль сказал Тиктин, как скомандовал, он держал еще ручку двери. Глянули швейцар на голос - на вытянутых руках пальто. Городской голова вздернул толстые плечи и голову набок.

- Все, кажется? - сказал он осторожным голосом, как будто спали в соседней комнате или стоял покойник. - Все пятнадцать? - оглядывал полутемный вестибюль голова.

- Не рано? Ведь тут через площадь всего, - спросил тугим голосом серый старик в очках и сейчас же достал платок, cтал сморкаться старательно. Многие полезли за часами, подносили к лампам.

- Я предлагаю, - общественным голосом начал Тиктин, но в это время часы на Думе ударили железным стуком.

- Неудобно опаздывать, господа, - упрекающим тоном сказал голова, легким говором, будто шли с визитом.

- Идем! - ударил голосом Тиктин и рванул дверь.

Он шагал впереди. Городской голова, семеня, нагнал его.

- Мы тут посовещались, - он наклонился к самому уху Тиктина, - вас тут все ждали, говорить постановили мне

Андрей Степанович мрачно и решительно кивнул головой.

- Формулировку и кратко вполне, - продолжал голова и заглянул в лицо Тиктину, - кратко, но с достоинством и твердо.

- Ну, формулировка, формулировка? - и Андрей Степанович шагал все быстрее.

- Разойдитесь, господа, - вдруг услыхал он сзади.

Городской голова круто повернулся и бегом поспешил назад. Андрей Степанович остановился, глядел вслед. Он разглядел около темной кучки гласных серую шинель. Медленно ступая, Тиктин приближался на гомон голосов.

- А все равно, куда угодно, что за хождения... толпой! - кричал квартальный.

- Я городской голова.

И городской голова быстро расстегивал пальто, откуда засветлела цепь.

- А я еще раз прошу, - крикнул квартальный в лицо голове, - не вмешивайтесь в распоряжения полиции.

- Ваша фамилия! - крикнул Тиктин и вплотную надвинулся на квартального. В темноте вблизи Тиктин узнал - тот самый, что обыскивал, и Тиктин нахмуренными глазами уперся ему в лицо.

• Предыдущая
• 36/63
• Следующая