Черный единорог - Брукс Терри - Страница 48
- Предыдущая
- 48/62
- Следующая
Что она здесь делает?
Ивица почувствовала на правом плече тяжесть завязанной в шерстяной узел упряжи, столкнула узел с плеча, и он упал ей в руки. Из развернувшихся складок показался кусочек сбруи, и ярко сверкнул солнечный луч. Уздечка из золотых нитей нежно позвякивала. Ивица плотно завернула ее и переложила на другое плечо. Уздечка была тяжелая, нити и застежки более громоздкие, чем Ивица себе представляла. Она осторожно поправила узел на плече и выпрямилась. Ей повезло, что дракон согласился отдать уздечку. Песни фей, музыка, слезы и смех — поистине могущественные чары. Они заворожили Страбона. Удивлению Ивицы, что хитрость удалась, не было конца. Для нее оставалось загадкой, как она могла заранее знать, что так и будет. В эти несколько дней ее постоянно преследовали сны, видения, предчувствия, она ощущала себя оторвавшимся листком, гонимым ветром.
Этой ночью ей снова снился сон. При воспоминании о нем Ивица нахмурилась, ее гладкое, прелестное личико исказила набежавшая тревога. Этой ночью Ивице снился Бен.
Ветер трепал ее спадающие до талии волосы и холодил кожу. Ивица вспомнила о том, что хочет пить, но осталась стоять на месте и стала думать о своем короле. Сон снова был странный, смесь действительности и иллюзий, сумятица из страхов и надежд. Ивице снова привиделся черный единорог, существо, таящееся в лесах среди теней, на этот раз не демон, а затравленное создание, испуганное и одинокое. Ивица боялась его, но зарыдала, заметив его страх. Было непонятно, почему он так напуган, но его взгляд не мог обмануть. «Приди ко мне, — шептал единорог. — Оставь свой план принести уздечку из золотых нитей в замок Чистейшего Серебра твоему повелителю. Хватит бежать от меня, словно я демон, лучше узнай обо мне правду. Ивица, приди ко мне!»
Все было сказано в едином взгляде, так ясно, так определенно; это был сон и все-таки явь. И Ивица пришла, доверившись своему волшебному чутью, которому она доверяла всегда, полагая, что лишь это чутье нельзя обмануть. Она не подчинилась требованию первого сна, которое привело бы ее к Бену, и вместо этого отправилась на поиски…
Чего? Правды?
— Почему сны такие разные? — тихо спросила себя Ивица. — Почему я так запуталась?
Солнце отражалось в далеких водах, листья подрагивали от дуновения ветра, душа Ивицы металась в поисках ясности, но ответы не приходили. Ивица вдохнула побольше воздуху и отвернулась. Тени леса притягивали ее, и она растворилась в них. Она с удивлением поняла, что Мирвук близко, всего в нескольких километрах, сразу же за горной вершиной, на которую Ивица карабкалась. Она сообразила это и сразу же забыла. Широкая полоска полуденного солнца превратилась в пучок узких ленточек, и разгоряченную кожу Ивицы начала холодить тень. Сильфида пробиралась по лесу среди мощных елей и сосен, разыскивая воду. Вода нашлась быстро; это был ручеек, тонкой струйкой стекающий со скал в водоем и вьющийся по земле сетью мелких потоков. Ивица осторожно положила уздечку рядом с собой на землю и наклонилась к ручью. Для пересохшего горла вода оказалась приятной и мягкой. Ивица долго стояла на коленях в тишине.
Секунды перетекали в минуты. Когда Ивица снова подняла голову, напротив стоял дивный красавец — черный единорог.
У Ивицы перехватило дыхание, и она замерла. Единорог стоял не больше чем в десяти шагах от нее — наполовину в тени, наполовину в бледном, процеженном, сквозь кроны деревьев солнечном свете. Это было чудное, грациозное видение, недолговечное, точно образ былой любви, и великолепное, как сама радуга. Единорог не двигался, он просто пристально смотрел. Стройное тело цвета червленого серебра с козлиными копытцами и львиным хвостом, горящие зеленым огнем глаза, жизнь, обретшая бессмертие, — все песни всех бардов на свете, живших во все времена, не могли бы выразить, чем на самом деле был единорог.
Ивица ощутила, что шквал чувств захлестывает ее и обнажает душу. Сердце разрывалось от восторга. Ивица никогда не видела единорога и никогда не думала, что он такой. На глазах у нее показались слезы, и она пыталась проглотить застрявший в горле комок.
— О ты, прекрасное существо! — прошептала Ивица.
Она говорила очень тихо, и, казалось, она одна могла слышать свои слова. Но единорог кивнул в ответ, и крутой рог, источник волшебной силы, ярко засиял. Зеленые глаза вновь напряженно вперились в Ивицу и вспыхнули каким-то внутренним светом. Ивица почувствовала, что ее что-то держит. Рукой она ощупала землю и наконец нашла уздечку.
«О, я должна поймать тебя, — думала Ивица. — Ты должен стать моим!»
Но глаза красавца удерживали ее, и она не могла двинуться с места. Глаза удерживали ее и шептали что-то из ее сна.
«Приди ко мне, — говорили глаза. — Найди меня».
При воспоминании о сне Ивицу обдало жаром, а потом бросило в холод. Воспоминание отразилось в ее глазах, в ее мозгу, в ее сердце. Она взглянула на тоненькие струйки, с журчанием бегущие по камням в лесной тиши, и ручей показался сильфиде рекой, которую она не может перейти. Ивица прислушалась к пению птиц на деревьях, птицы приободряли и вселяли надежду и пели о тайнах ее души.
Ивица почувствовала, как ее захватывает волшебство такой силы, о которой она даже не знала. Она больше не принадлежала себе; теперь она принадлежала единорогу. Она сделала бы для него все, что угодно. Все… что угодно.
Еще мгновение, и он исчез, пропал так внезапно и бесследно, будто его и не было. «А может, и вправду не было?» — спрашивала себя Ивица. Она глазела на то место, где стоял черный единорог; там была пустота, игра света и тени, и Ивица старалась преодолеть острую боль.
Видела ли Ивица единорога? На самом деле видела? Он был настоящий?
Вопросы оставили ее в изумлении. Она не могла пошевелиться. Потом медленно, с трудом поднялась, снова взвалила на плечо золотую уздечку и со спокойной решимостью двинулась на поиски ответов.
Их Ивица искала весь день. Это был даже не поиск, а погоня, потому что Ивица чувствовала, что ее ведут, и не могла объяснить это ощущение. Она пробиралась по камням сквозь заросли деревьев и кустарников, словно ковром покрывавшие негладкие вершины Мельхорских гор, и искала существо, которого, возможно, никогда не было. Ивице казалось, что она несколько раз видела черного единорога: вот мелькнул иссиня-черный бок, изумрудный глаз, крутой рог — сияющий источник волшебной силы. Ивице не приходило в голову, что ее влекут по ложному пути. Сильфида охотилась в каком-то исступлении, ни о чем не жалея. Она знала, что единорог здесь, рядом. Чувствовала, что он ее ждет, ощущала на себе его взгляд. Она не знала целей единорога, но была уверена, что очень нужна ему.
Сумерки застали Ивицу менее чем в километре к западу от Мирвука, она была измучена и все еще одна. Девушка обошла весь лес вокруг старой, разрушающейся крепости. Несколько раз Ивица вновь выходила на собственный след. Черный единорог был не ближе, чем когда она впервые заметила его, но Ивица была полна решимости его догнать. На рассвете Ивица попробует снова.
Она легла под сенью березы, покрепче прижала к груди шерстяной узел с уздечкой из золотых нитей, и прохладный ночной воздух омыл тело сильфиды. Дневная жара медленно спала и унесла с собой усталость Ивицы. Она спокойно заснула, и ей вновь снился сон.
Этой ночью Ивица видела десятки белых единорогов; прикованные цепями, они молили девушку освободить их. Сон был как наваждение, которое нельзя разрушить.
Совсем близко из тени всю ночь выглядывали горящие зеленые глаза.
Бен Холидей и его спутники тоже провели эту ночь в Мельхорских горах, правда, на некотором расстоянии от Мирвука и Ивицы. Друзья разбили лагерь на предгорных холмах и радовались, что успели забраться так далеко. Большая часть дня ушла на то, чтобы незамеченными выйти из пустошей, а за остаток дня и вечер они достигли подножия гор. На этом настоял Бен. Перед заходом солнца кобольды обнаружили следы Ивицы, и Бен подумал, что можно будет догнать ее еще до ночи. Лишь когда стало совсем темно и Тьюс стал взывать к благоразумию Бена, поиски временно прекратились.
- Предыдущая
- 48/62
- Следующая
