Выбери любимый жанр

Сладкий соблазн - Браунинг Дикси - Страница 6


Изменить размер шрифта:

6

– Хорошо. Что, если я заплачу тебе за продукты, и ты уедешь на следующем пароме?

Рейф не потрудился объяснить, что прилетел на частном самолете, и не сможет вылететь, пока погода не улучшится.

– У меня идея получше, – возразил он. – Что, если ты уедешь на пароме, а я останусь и присмотрю за домом, пока не вернутся молодожены?

Молли медленно покачала головой. Мокрые каштановые волосы рассыпались у нее по плечам. Роскошные волосы. Густые, вьющиеся, с красноватым отливом.

– Что ты сказала? – Отвлекшись, он прослушал ее ответ.

– Я сказала, что никуда не поеду. Я обещала Анне-Марии остаться здесь и присмотреть за птицами и Лохматиком, а я никогда не нарушаю обещаний.

– Никогда?

– Никогда.

– Значит, ты одна такая на миллион.

– Говори, что хочешь, но я остаюсь. А если ты собираешься дожидаться их возвращения, надеюсь, ты уже заказал комнату. Сезон еще не начался, но из-за этих соревнований гостиницы наверняка переполнены.

Рейф сам не знал, что заставляет его упрямиться. Но уж точно не очарование этой женщины. Это всего-навсего обычная толстушка с роскошными волосами, сексуальным голосом, красивыми глазами и великолепной кожей. Абзац.

– У меня идея получше. Почему бы тебе не снять комнату?

– Потому что мне это не по карману, – невозмутимо ответила Молли. – К тому же я обещала присмотреть за живностью. Я ни разу не видела тебя раньше, даже не слышала о тебе. Я знаю, конечно, что у Стю есть брат, который даже не удосужился явиться на свадьбу, но ты ведь можешь оказаться бродягой, которому негде переночевать.

Рейф откинулся на спинку стула и зажмурил глаза. Когда он открыл их снова, женщина по-прежнему сидела перед ним. Вот упертая.

– А если я заплачу по счету? Ты съедешь?

И обидчивая.

– Прошу меня извинить, – надменно произнесла она.

Рейф не удержался от смеха.

– Ну, конечно, милая. Еще бы сказала: «Как ты посмел?» Слушай, ты мне не доверяешь, да и я не особенно тебе верю. – Вообще-то, он начал ей верить, и его это удивило. – Как насчет сделки? Я поищу себе номер в гостинице, а если ничего не найду, улягусь на какой-нибудь жалкой раскладушке, хранящейся в чулане со всяким хламом, а тебе достанется двуспальная кровать с видом на кладбище.

– Но…

– Я буду готовить, ты присмотришь за птицами, и мы вместе проследим, чтобы никто не похитил столовое серебро, а как только погода улучшится, я сразу уеду. Договорились? А я тем временем постараюсь не путаться у тебя под ногами.

На улице лило как из ведра. Беда в том, что дожди здесь долго не прекращаются, затапливают дороги, размывают берег и нарушают любые планы.

– Что ж …. Ну, ладно, мы попробуем. Но учти, если я узнаю, что ты не тот, за кого себя выдаешь…

Рейф научил попугаев новому слову.

– Послушай, зачем, по-твоему, нормальному мужику переться в такую погоду из Флориды на этот долбаный остров, вместо того чтобы распивать коктейли с какой-нибудь красоткой или смотреть бейсбол?

* * *

Перемирие продлилось до самого ужина. Молли уже поужинала, но с тех пор прошло несколько часов. К тому же за это время она успела понервничать. Напрасно она пыталась не обращать внимания на аппетитный аромат, когда вытаскивала раскладушку из-под груды книг и кассет и застилала ее чистым, хотя и пропахшим плесенью постельным бельем. Затем она попыталась сосредоточиться на дешевом романчике, купленном на пляже, пока незнакомец гремел кастрюлями на ее кухне и шепотом чертыхался.

Может, он действительно брат Стю, а может, и нет. Мужчины – прирожденные лгуны. Тем более, они совершенно не похожи. У Стю веснушчатое лицо, светло-рыжие волосы, падающие на лоб и широченная улыбка. Он говорил, будто у него три сестры и один брат, но никто из них так и не показался на свадьбе. Его мать сейчас где-то в Европе, а где носит отца, он и сам не знает. Судя по рассказам Анны-Марии, странная у них семейка.

А парень этот совсем не похож на повара. Высокий, смуглый, с выгоревшими на солнце волосами и парой светло-серых глаз, чистых, как дождевая вода, но совершенно непроницаемых. Его черты далеки от совершенства – крупноватый нос, тяжеловатый подбородок.

Непонятно, с чего это вдруг Молли решила пересмотреть свои представления о мужской привлекательности? Если требуются доказательства того, как плохо она разбирается в мужчинах, вот два примера. Сладкоречивый Кенни и похожий на Сталлоне Джеффи. Даже имена у них какие-то детские.

Детские имена? О, Господи, это погода. В такие дождливые вечера, когда совершенно нечем заняться, в голову лезут всякие глупости.

– Любишь сыр с плесенью?

Молли взглянула на стоящего в дверях мужчину и в очередной раз перевела дыхание. Приказав себе не пялиться на него, она выдавила:

– Люблю.

Ее устроит любой сыр, ведь уступать соблазну она не собирается. Молли казалось, будто она набирает вес от одних только взглядов на его чувственный рот и мыслей…

Каких еще мыслей? Все, что ей нужно знать, это что он тут делает, зачем приехал и как долго задержится. При таком дожде дороги скоро затопит. Салли Энн рассказывала ей о наводнениях. Если до этого дойдет, паромную переправу закроют, и они окажутся в ловушке.

А если он ее обманул? Мужчины постоянно лгут, когда им это выгодно. Взять хотя бы бывшего мужа. Как сказала ее соседка в Гроверс-Холлоу: «Не связывалась бы ты с ним, милая. Говорит-то он красиво, но от него и слова правды не дождешься».

И этот мужчина может лгать. Зачем ему торчать здесь, если Стю вернется не раньше чем через несколько дней? Ехал бы лучше в свою Флориду к красоткам с коктейлями.

С тяжелым вздохом Молли отложила книжку. У нее заурчало в животе, то ли от жирной пищи, съеденной в пивнушке Делроя, то ли от соблазнительных запахов, доносящихся из кухни. В последнее время Молли привыкла есть пораньше и ложиться спать, не дожидаясь, пока захочется проглотить что-нибудь еще. Но она ни за что не призналась бы себе, что на этот раз ее искушает не только еда.

Женщина подошла к клеткам и проверила поилки. В одной из них плавала виноградина.

– Уже насвинячил? Завтра я уберу. А сейчас вам пора спать.

Как обычно, ее замечание было встречено гортанными возгласами и вульгарными предложениями.

– Подотри задницу, – начал первый попугай.

– Молчал бы лучше, – проворчала Молли.

– Билли, заткнись! Билли, заткнись!

– Заткнитесь вы оба, или я…

– Еррунда. Привет, крошка!

– Не называй меня крошкой, старый развратник.

Пит (или Рипит) взъерошил перья и издал серию звуков, похожих на щелканье пальцами. Молли развернула два куска материи, чтобы накрыть клетки.

– Спите.

У нее снова заурчало в животе, когда она взяла книгу и опустилась в мягкое кресло. Это был кровавый детектив, совершенно неподходящий для ночи наедине с незнакомцем.

И опять это чувство голода. Так не честно. Обе ее сестры, Анна-Мария и Мариетта, пошли в семью Стивенсов, высоких, стройных и не толстеющих ни при каких обстоятельствах. А Молли оказалась вылитая мать. Ее не утешало даже то обстоятельство, что жирок у нее откладывался большей частью на бедрах. Лучше бы он не откладывался нигде.

Скоро одиннадцать. Обычно она ужинала в шесть и к этому времени уже лежала в постели. Лохматик, наполовину персидский, наполовину помоечный кот, прыгнул ей на колени, свернулся клубком и замурлыкал. От него воняло рыбой. Молли покупала ему еду на рыбном рынке, чтобы он никуда не бегал, не потерялся и не разбил сердце Анны-Марии.

– Кушать подано, мадам. Я подумываю о хорошем мерло. А как ты?

Молли понятия не имела, что это «мерло» из себя представляет. А раз уж ей придется превысить дневную норму калорий, лучше поесть повкуснее, чем пить вино.

– Гм… я буду пить воду.

Кухонный стол был накрыт простыней. Столовой в коттедже не было. И салфеток со скатертями тоже. Зато нашлись свечи, и любезный хозяин (слишком любезный, чтобы ему можно было доверять) засунул их в пару красных стеклянных подсвечников и водрузил в центр стола. Индейку ставить было уже некуда.

6
Перейти на страницу:
Мир литературы