Сладкий соблазн - Браунинг Дикси - Страница 24

• Предыдущая
• 24/28
• Следующая

Рейф поставил ступню Молли на пол. Женщина вздохнула. Он провел ладонью у нее под коленкой и заметил, что она затаила дыхание.

– Ты боишься щекотки, – заключил он.

– Только когда ты трогаешь меня под коленями, – выдохнула Молли.

Ну, что ж, надо ведь было проверить.

Позже Рейф пришел к выводу, что они оба этого хотели. Его пальцы скользнули в ямочку под ее коленкой, а она толкнула его в грудь своей маленькой, пухлой ступней. Совсем как ребенок… дерзкий десятилетний ребенок. В отместку Рейф навалился на нее и принялся щекотать подмышками.

Так все и получилось. Постель почти вся съехала на пол. Рейф стянул вниз и остальное. Он не привык заниматься любовью на коврах даже самых лучших гостиниц, и знал, что сейчас должно произойти. Он понял это, когда открыл ее дверь.

Проведя пальцами по мягкой, скомканной ткани ее пижамной куртки, Рейф спросил:

– Ты всегда в этом спишь?

– Да… нет… иногда.

– Мне нравятся решительные женщины.

Куртка оказалась расстегнутой, словно по волшебству. Молли мысленно выругала себя за то, что сама накликала на себя беду. Это заняло добрых полминуты. Она попыталась убедить себя, что не может влюбиться в мужчину после нескольких дней знакомства, но она ни разу не испытывала чувства, так сильно похожего на любовь. Даже в самом начале, когда Молли относилась к Рейфу с подозрением и хотела, чтобы он уехал, в глубине души она знала, что этот мужчина создан для нее. Если бы только он мог сказать о ней то же самое…

И все же, хоть что-то у нее останется.

Теперь они были равны. Это была та же природная магия, которая толкнула их в объятия друг друга в прошлый раз, но сейчас к ней добавилась нежность. От мысли, что все это может оказаться прощальным подарком, Молли захотелось плакать.

Рейф выпустил изо рта ее сосок и скользнул вниз по ее телу.

– Позволь… – хрипло прошептал он.

– Ой, пожалуйста… не надо, – пробормотала Молли, чувствуя, как приятная дрожь пробегает по ее безвольному телу.

Он сделал это, и спустя несколько долгих мгновений Молли вскрикнула от удовольствия. Затем, пока угли страсти еще тлели, он вошел в нее и они слились воедино, крепко прижимаясь друг к другу, шепча ласковые слова и растворяясь в вихре острого, безумного наслаждения.

На следующее утро Рейф с опаской поглядывал на нее. Молли прятала глаза, но стоило ему отвернуться, и он чувствовал на себе ее взгляд. Почему-то она выглядела печальной. Видит Бог, он не хотел, чтобы Молли жалела о случившемся. Рейф подумывал о том, чтобы вызвать ее на откровенность (как говорится, карты на стол), но он всю жизнь стеснялся разговаривать о сексе. К тому же он по-прежнему чувствовал себя выбитым из колеи. Трудно сказать, что именно его беспокоило, но что-то важное в его жизни изменилось навсегда.

Прежде чем углубляться в размышления (если об этом вообще стоит размышлять), Рейф решил держаться от Молли подальше. Расстояние в тысячу миль позволит взглянуть на все трезвым взглядом.

– Как твоя нога?

Молли взглянула на него с таким видом, словно он бросил в нее живую мышь. Затем, пропустив вопрос мимо ушей, взяла свой список и начала читать:

– Две смены одежды, верхней и нижней, для обоих. Зубные щетки, зубная паста, дезодорант, увлажняющее молочко… Анна-Мария почти не пользуется косметикой. Ты не знаешь, что нужно Стю для бритья? Еще им понадобятся ручки и блокноты и… все остальное.

Рейф назвал крем для бритья известной фирмы и предложил купить набор одноразовых станков.

– У Стю остался бумажник. Твоя сестра потеряла сумочку, так что ей придется заново получать водительские права, карточку социального обеспечения…

– Библиотечную карточку.

– Ну да, как же я мог забыть о библиотечной карточке? – воскликнул Рейф, и Молли улыбнулась. Словно солнце выглянуло из-за туч после трехдневной бури.

За завтраком они распределили обязанности. Молли снова и снова перечитывала свой список, а Рейф тем временем делал какие-то записи и сердился из-за того, что офис страховой компании открывается слишком поздно. Никто из них не заговаривал о прошлой ночи, как если бы в их номере находился кто-то третий. Они старались не смотреть друг на друга, старались не упоминать ничего личного.

Молли с деловитым видом натянула черный свитер и джинсы. Больше одеть ей было нечего. Слава Богу, пояс не слишком тугой. Иногда она кривила душой и уверяла себя, что это не жир, а отеки. Но вес остается весом. И сантиметровую ленту не обманешь. А она ведь считает себя убежденной реалисткой.

С помощью новой темно-розовой помады и румян ей удалось придать лицу более-менее свежий вид. Взглянув на часы, она сказала:

– Магазины вот-вот откроются. Надо выйти заранее, чтобы спокойно отыскать торговый центр… по-моему, он на этой же улице, в двух или трех кварталах к югу. Или к северу?

Рейф ткнул пальцем в красочную картину на стене рядом с дверью.

– Это какое направление?

Молли моргнула.

– Наружу?

Он покачал головой.

– Лучше спроси у консьержки.

– Чего?

– Не «чего», а «кого». Это женщина, которая сидит в фойе за столиком рядом с пальмой в кадке.

Молли нахмурилась.

– Я знаю, – заявила она, хотя было ясно, как день, что она совершенно ничего не понимает.

Возможно, именно это и заставило Рейфа подойти к ней, обнять и поцеловать в губы. Поцелуй не был страстным, и это обескураживало. Потому что его поцелуй снова был полон нежности.

«Страсть – это одно, – сказала себе Молли, – страсть может вспыхнуть сама по себе и угаснуть в считанные минуты. А нежность остается надолго».

Рейф вложил в ее ладонь ключи от машины и несколько крупных банкнот.

– Отправляйся за покупками. Если этого не хватит, остальное докупим позже. Встречаемся здесь около полудня.

Рейф встретился с представителем страховой компании и уладил вопрос о выплате страховки. Затем он осмотрел несколько автомобилей.

– Чтобы был понадежнее той дорогой железяки, которую ты водил, – заявил он брату по телефону.

Молли тем временем прочесывала магазины. Со Стю все было просто. Боксерские трусы, белые носки и кеды сорок третьего размера. Главное, чтобы все было впору. Если у него и имелось самолюбие, на выбор одежды оно не влияло.

У Анны-Марии были более крутые запросы, но так как она выглядела бы сногсшибательно, даже если бы завернулась в кухонную занавеску, Молли купила ей белье, две пары черных брюк и две симпатичные блузки, босоножки и теннисные туфли. Пижамы для обоих, туалетные принадлежности и два пакетика шоколадных драже. Анна-Мария не выживет без своего любимого лакомства.

Не успели они обсудить свои достижения за бутербродами, как зазвонил телефон. Стю сообщил, что его уже выписали, а Анна-Мария дожидается результатов анализов, чтобы убедиться, что постоянная боль в боку – не что иное, как растяжение мышц.

Услышав новость, Молли занервничала. А затем принялась перечислять все известные травмы внутренних органов и даже несколько неизвестных.

– Растяжение селезенки? – Рейф удивленно взглянул на нее.

– Ну этот… как его… ты знаешь. Один мой знакомый парень упал с трактора, и у него нашли это самое, но он выздоровел. Но ведь у нее… Господи, а вдруг они не смогут иметь детей? Это разобьет ей сердце.

– Молли. Взгляни на меня. А теперь закрой глаза. Сделай глубокий вдох и послушай. Селезенка не имеет никакого отношения к деторождению. Если у Анны-Марии что-то с селезенкой, она это переживет. Тем более, анализы – это простая предосторожность. Они не имеют права ее выписать, пока результаты не будут готовы.

Зажмурившись, Молли сказала:

– Я должна ехать к ней. Я ей нужна.

– У нее есть муж. Может, переложишь эту ответственность на него?

Она открыла глаза и взглянула на него, впервые взглянула по-настоящему с тех пор, как они занимались любовью. Золотисто-карими глазами, потемневшими от волнения. Рейф еле удержался, чтобы не притронуться к ней.

• Предыдущая
• 24/28
• Следующая