Изабелла, или Тайны Мадридского двора. Том 2 - Борн Георг Фюльборн - Страница 65
- Предыдущая
- 65/97
- Следующая
— Мой духовник и я совершенно здоровы, могу уверить вас в этом честным словом, как капитан ее величества королевы Испании и как граф Теба.
— Значит, нам ничего не остается более делать, — проговорил военный врач, обращаясь к чиновникам.
— Что скажет про себя монах? — спросил один из них.
— Отец Генрикуес мой постоянный провожатый, могу поручиться за него, — быстро вмешался Рамиро.
— В таком случае для посещения острова нет никаких препятствий, — ответил врач, поклонившись.
У Рамиро и Энрики гора спала с плеч.
Они вышли из дома коменданта, чтобы в сопровождении лейтенанта Ориго отправиться во дворец генерал-губернатора, к которому было адресовано письмо Олоцаги. Податель этого письма не знал его содержания, осторожный Салюстиан сказал лишь, что письмо разрешит все проблемы.
После продолжительной ходьбы по улицам Санта Круса они достигли, наконец, богатого, расположенного в живописном месте дворца дона Алонсо Канги.
В то время, когда четверо дворян королевской гвардии начинали свою блестящую карьеру, дон Алонсо Канга часто участвовал с ними в сражениях и особенно подружился с Олоцагой. Затем он отличился на Кубе в экспедиции под командованием генерала Конхи и получил место генерал-губернатора острова Тенерифы, которое, кроме приятной, спокойной жизни, доставляло ему и значительные доходы. Он являлся здесь правителем, воля его беспрекословно исполнялась, высшая власть находилась в его руках. Он был маленьким королем, который окружил себя и свое семейство княжеской роскошью.
Известие о ссылке дорогого ему Серано и других генералов на пустынный остров очень огорчило доброго старика. Хотя он часто тайком проливал слезы, ему приходилось выполнять все, предписанное службой. Герцог де ла Торре был обязан ему тем, что во всех крепостях имел отдельный дом с прислугой и достаточным комфортом.
Ориго ввел графа Теба и монаха во дворец генерал-губернатора и удалился, чтобы вернуться к портовой страже.
Рамиро объяснил адъютантам, что привез важное письмо дону Алонсо Канге.
— Которое вы лично желаете вручить господину губернатору? — очень вежливо спросил адъютант.
— Да, я бы этого очень хотел.
— В таком случае попрошу следовать за мной в крепость Фернандо, господин губернатор в эту минуту находится там.
— Я готов идти за вами. Отец Генрикуес отправится вместе с нами, так как письмо, которое я имею честь вручить дону Алонсо Канге, касается и его.
— Сделайте одолжение, господин граф. До Фернандо недалеко.
— Наконец-то мы у цели, — прошептал Рамиро, обращаясь к Энрике, и пошел за адъютантом через подъемный мост, мимо окон, к воротам крепости Фернандо.
Сердце Энрики дрогнуло при виде крепости, где находился ее супруг, не подозревавший, что она так близко от него.
«Что скажет он, — невольно подумала она, — если я вдруг предстану перед ним? Какое блаженство упасть к нему на грудь после такой долгой разлуки!»
Энрика прибавила шагу.
Они подошли к крепости Фернандо. Днем ее ворота не закрывались, их охраняли караульные посты, так как в крепости находились и дома служащих. Рядом с огромным каменным зданием, где располагались казематы арестантов, стояло несколько красивых домов для ссыльных, в одном из них размещались гауптвахта и присутственные комнаты. Сюда и направился сопровождаемый Рамиро и монаха адъютант.
— Господин губернатор обычно работает наверху, поэтому потрудитесь войти сюда, господин граф.
Офицер остановился у двери, чтобы пропустить Рамиро и монаха, и затем доложил о них генерал-губернатору.
Рамиро вошел в кабинет, Энрика осталась в передней.
— Вы приехали из Испании, господин граф? Что привело вас сюда? — спросил дон Алонсо Канга — высокий мужчина с гордой осанкой и приветливым лицом.
— Мне поручено передать вам, господин губернатор, письмо от дона Салюстиана де Олоцаги, — отвечал Рамиро, передавая письмо пораженному гранду.
— От моего дорогого Олоцаги! Приветствую вас, господин граф. Давно уж я не имел никаких известий о нем. И осторожный дон Салюстиан предпочел просить вас лично передать его мне?
— Да, господин губернатор, вероятно, этого требовала важность письма.
Канга сломал печать и раскрыл конверт.
— От моего дорогого друга! Вот радость-то! Как? — внезапно вскрикнул он, взглянув на Рамиро с просиявшим лицом. — Вы сын дона Салюстиана, господин граф? Позвольте же мне приветствовать и обнять в вас моего старого бесценного друга! Он пишет, чтобы я принял вас так, как его самого. От всей души готов это сделать! — сказал Канга, прижав тронутого этим ласковым приемом молодого графа к груди. — Вот приятный сюрприз! Но посмотрим, что пишет дон Салюстиан.
Рамиро внимательно следил за выражением его лица, стараясь прочитать на нем впечатление, произведенное письмом.
Губернатор немного побледнев, несколько раз изумленно поднимал глаза на Рамиро, затем продолжал читать дальше.
— Знакомо ли вам содержание письма? — спросил, наконец, Канга.
— Мне известен лишь его смысл.
— Ну, мой юный друг, этим письмом дон Олоцага доказал мне, что он во всем полагается на своего сына. Передавая вам письмо, он был убежден, что вы скорее броситесь в море, чем отдадите его в чужие руки. Благодарю небо, что вы так счастливо добрались до меня! — проговорил Канга и пожал Рамиро руку.
— Монах, о котором говорится в письме…
— Монах Генрикуес будет по моему приказанию отведен к маршалу Серано. Вас же, господин граф, я завтра же представлю офицерам гарнизона.
Рамиро с изумлением посмотрел на губернатора.
— Завтра, — пробормотал он, — мне бы хотелось…
— В таком случае отправляйтесь сейчас. Офицерам гарнизона будет приятно, если уже сегодня вы зададите им пир. «Лигера» может пристать к берегу именно в том месте, где молы прилегают к караульным помещениям. Если вы желаете увидеть маршала Серано и других сосланных генералов, я позабочусь о том, чтобы вы могли сделать это сегодня вечером. Ведь у вас же есть с собой деньги?
— О, достаточно, господин губернатор, я, кажется, понял вас. Гарнизон, с вашего позволения, сегодня вечером будет праздновать наше знакомство.
— Как обычно делается — это старый обычай, и почему бы мне не доставить беднякам такого редкого развлечения! Не жалейте денег, господин граф!
— Все ли ссыльные в крепости Фернандо?
— Да, в тех больших домах, которые вы видите отсюда из окна.
— А это здание тянется до самой гавани?
— Совершенно верно. У вас хорошие глаза, господин граф, — сказал губернатор и подошел к нему ближе, — вижу, вы поняли меня. Будьте осторожны и действуйте обдуманно, молодой друг. Хотя я и товарищ вашего отца и прочих гвардейцев королевы, но все-таки не могу ничего больше сделать. Вы, вероятно, заметили, что в гарнизоне есть люди, которые донесут о малейшем колебании с моей стороны в Мадрид, а тогда наше дело не только осложнится, но и может привести к кровопролитию. Пойдемте, молодой друг, будьте моим гостем.
Выходя с доном Кангой из зала, Рамиро встретил в передней Энрику, которую представил губернатору как монаха Генрикуеса.
Алонсо Канга приказал одному из адъютантов отвести патера к маршалу Серано.
Рамиро еще имел случай шепнуть монаху:
— Все готово. К вечеру я встречусь с вами у герцога де ла Торре, чтобы поговорить о бегстве. Будьте осторожны, сегодня "же ночью все должно решиться — губернатор на нашей стороне.
В то время как дон Алонсо Канга, дружески беседуя с графом Теба, вышел с ним из присутственного зала, чтобы вернуться к обеду во дворец, Энрика последовала за адъютантом.
Миновав несколько караульных постов, адъютант постучался в дверь одной из комнат.
Громкий голос ответил:
— Войдите.
— Патер Генрикуес, господин маршал Серано здесь, — сказал адъютант и добавил, обратившись к монаху: — Он уже знает о вашем прибытии, можете заходить без доклада.
Адъютант удалился, а монах тихо отворил дверь.
Энрика думала, что войдет в арестантскую, где, кроме Франциско, будет еще охрана, и очень удивилась, увидев уютную, с комфортом обставленную комнату.
- Предыдущая
- 65/97
- Следующая
