Сердце дракона - Бойе Элизабет - Страница 46

• Предыдущая
• 46/79
• Следующая

Хромая и усердно скашивая глаза, Скальг двинулся ко входу. Оглядевшись украдкой, он нырнул в темноту и исчез. Бран вздохнул и уселся поудобнее, наблюдая, как обескураживающе угрюмо окутывают землю сумерки, и снег все падает, шурша с неизменной мрачной назойливостью.

Скальг отсутствовал еще не очень долго, когда из пещеры шумно и возбужденно вырвались Призрачные Всадники и тотчас наполнили воздух ликующими воплями и хохотом. Бран толкнул Факси поглубже в тень, радуясь, что крапчатая, черно-белая шкура старого коня издалека сильно напоминает засыпанную снегом скалу. С тревогой он следил, как омерзительные твари мечутся в небе, словно воплощения безумных ночных кошмаров. Радостно перекликиваясь, они описали несколько кругов над самой головой у Брана, и он схватился за топор, понимая, что Всадники непременно его увидят.

И вдруг, в тот самый миг, когда все его внимание было приковано к небу, из-за камней вокруг выскочили шесть доккальвов и подступили к Брану с обнаженными мечами и топорами, ухмыляясь с недоброй веселостью.

— Добро пожаловать в Хьялмкнип! — издевательски объявил вожак, одним ударом выбив топор из руки Брана своей солидных размеров секирой, и сделал двоим доккальвам знак схватить скиплинга, что они немедля и исполнили. — Какая радость, что ты так прямо и явился именно сюда — а мы-то так беспечно решили не разыскивать тебя, когда сцапали твоих приятелей! Ты и представить себе не можешь, как мы рады видеть тебя и твоего юркого дружка Скальга!

— Вот болван, — проворчал Бран. — Так значит, он сразу себя выдал? Так я и знал, что ему никого не удастся одурачить.

— А он и не пытался. Он просто вбежал к нам и объявил, что снаружи прячется скиплинг, который хочет освободить своих друзей, и подробно объяснил, как тебя найти.

— Надеюсь, его наградили по заслугам, — процедил сквозь зубы Бран. — В первый раз, помнится, вы обошлись с ним довольно круто.

— Ну, на сей-то раз мы изо всех сил старались ему угодить. Еды, сколько сможет съесть, эля, сколько уместится в брюхе, и теплое местечко для ночлега. Вот хитрющий негодяй! Он продал бы и родную бабушку, если б заработал на этом медную монетку. — С этими словами доккальв сдавленно хохотнул и толчком направил Брана к зияющему провалу входа.

Брану оставалось лишь согласиться с ним; да и кто мог это знать лучше его! Он промолчал, лелея в мыслях планы достойного отмщения предателю.

Доккальвы, схватившие Брана, втолкнули его в черный створ шахтного коридора и поволокли, спотыкавшегося, к нещадно дымившему впереди костру. У костра сидели, сгрудившись, еще несколько доккальвов и подбрасывали в огонь сухие обломки драугов; судя по их угрюмому виду, они явно были не в восторге от окружающей обстановки. Дальше, в глубине туннеля отсветы еще какого-то огня падали на покрытые влагой стены, что-то — или кто-то — шевелилось в полумраке. Вожак доккальвов взял из костра горящую ветку и подтолкнул Брана в глубь туннеля. Они шли навстречу свету — это оказался большой костер, а за ним, на длинном столе горели лампы и свечи — и темнота вокруг все отчетливее шуршала и шевелилась. Одна за другой выползали навстречу тощие, все в лохмотьях твари — у одной не хватало конечности, у других сыпался прах из зияющих ран. Доккальвы далеко обходили беспокойных драугов, явно не горя желанием находиться в их обществе.

Рослая черная фигура метнулась им навстречу с яростным криком:

— Эй вы, бездельники! С какой это стати вам вздумалось мешать моим трудам? Или я не повторял вам, причем не единожды, что уж если, по милости Хьердис, вы должны охранять меня, так хотя бы не беспокойте меня и держитесь подальше!

Вожак доккальвов выступил вперед, затравленно озирая мастерскую. Комната была загромождена костями и обломками драугов; прямо за дверью высилась целая груда различных конечностей. Несколько искалеченных драугов со слепой яростью катались по полу; у кого недоставало руки, у кого ноги, а одна несчастная безголовая тварь без устали ползала туда-сюда в поисках недостающей части.

— Мы поймали пленника, ваша милость, и покуда не знаем, что с ним делать, — нервно переступая, пробормотал вожак доккальвов.

— Пленника! Да как вы смеете отнимать у меня время на такие пустяки? Мне нужно… — Он повернулся к столу и схватил большой нож. Доккальвы поспешно попятились. — Ведите его к Хьердис. Ваше отсутствие меня лишь порадует, и можете сообщить это своей королеве, если, конечно, у вас хватит смелости.

— Прошу прощенья, господин мой, погоди минутку! — Сгорбленная фигурка выступила из темноты, подобострастно хихикая и потирая старческие ладони. — Это же второй скиплинг, господин мой. Тот, что удрал, если помнишь, и подрубил ноги коню Скарнхравна.

Миркъяртан стремительно развернулся:

— Скиплинг с драконьим сердцем!

Бран метнул убийственный взгляд на Скальга, который подавал ему отчаянные примирительные знаки и едва не таял от умильных гримас.

— Да, это он! — с готовностью подтвердил Скальг. — Опять прошу всемилостивейшего прощения, господин мой, но если мнение старого бездомного бродяги чего-то стоит, я бы посоветовал тебе не отсылать этого паренька к Хьердис. Он ведь может снова удрать, и тогда ты потеряешь сердце навсегда.

Миркъяртан поглядел на Брана и кивнул.

— Совершенно верно. Эй вы, оставьте его здесь, и отправляйтесь сторожить — или шпионить, не знаю уж, что вам на самом деле приказала Хьердис. я же велю вам не беспокоить меня впредь, покуда я сам вас не позову.

Доккальвы мешкали, хмуро скалясь, а их вожак проворчал:

— Может, следует сообщить королеве, что драконье сердце захвачено?

— Может, и следует — если кому-то расхотелось жить долго. А если кто-нибудь из вас ей об этом проболтается, я отошлю вас домой, к семейству — в горшках, под маринадом.

Доккальвы поспешно удалились, по дороге отвесив несколько пинков шевелящимся на полу драугам. Скальг подобрался было ближе к свету, явно рассчитывая на награду, но Миркъяртан, грозно замахнувшись посохом, отправил его прочь. Затем он повернулся к Брану, и глаза его светились в глазницах, как у голодного зверя.

— Ну что ж, вот наконец мы и встретились, и ничто не стоит между мной и драконьим сердцем — кроме тебя, — Миркъяртан почти хохотнул. — Судя по твоему виду, пришлось тебе несладко — прежде был ты и мягче, и глаже, вот жалость-то для троллей, верно?

Бран смерил испытующим взглядом чародея — тощий, жилистый, но, без сомненья, крепок, как сырая кожа, и набит под завязку злыми чарами.

— Где Пер и Ингвольд? Я пришел, чтобы забрать их, и сомневаюсь, чтобы ты выстоял против гнева Рибху.

— А кто говорит о том, чтобы вмешивать в это дело Рибху? — осведомился Миркъяртан. — Это наше дело — мое и твое. Если помнишь, нам уже доводилось трудиться вместе — в Ведьмином Кургане, так почему бы не продолжить этот труд, как будто ничего не изменилось, хотя, конечно, я больше не буду заставлять тебя вырывать трупы или сортировать мертвые конечности. Поскольку у тебя драконье сердце и ты не желаешь от него добровольно отказаться, я возьму тебя как часть договора — весьма живую и, увы, чересчур беспокойную. Однако, у меня есть план: Присягни мне на верность, и я сделаю так, что сюда тотчас же доставят Пера и Ингвольд. Они в руках Хьердис, и королева, верно, уже клянет свою судьбу, если обнаружила, что у Ингвольд больше нет драконьего сердца. — Он едва сдержал ликующий смешок, не сводя с Брана внимательных глаз.

— Я не стану присягать ни тебе, ни кому бы то ни было, — отвечал Бран.

— Какая жалость, — вздохнул Миркъяртан. — Но, быть может, ты еще передумаешь, когда узнаешь меня поближе. Подойди-ка сюда, погляди, чем я занимаюсь.

Бран неохотно шагнул ближе. Миркъяртан возился с горшками, кувшинами и пыльными кошелями. Растерев что-то в ступке, он осторожно пересыпал порошок в небольшую склянку. Затем он заглянул в большой кувшин, прикрытый тяжелой крышкой, под которой возилось и трепыхалось что-то живое; ил-под крышки выпростался слизистый отросток, до жути напоминавший бескостную человеческую руку. Миркъяртан, недолго думая, схватил со скамьи кость, стукнул ею по извивающемуся отростку, и тот поспешно убрался обратно в кувшин. Миркъяртан сыпанул туда щепоть порошка, добавил воды и задвинул крышку; тварь внутри тотчас заскулила и забулькала. Миркъяртан перешел к другим кувшинам, в которых прочие твари дожидались своего ежедневного пропитания.

• Предыдущая
• 46/79
• Следующая