Тень маньяка - Блох Роберт Альберт - Страница 4

• Предыдущая
• 4/23
• Следующая

– Доктор Гризволд!

Гризволд не отвечал. Он просто сидел, электроток пульсировал через него, заставляя тело подергиваться под воздействием силы разрядов. Электроды удерживались полосками медицинского пластыря, но под ними не было подушек, защищающих кожу. Теперь Карен поняла, откуда был этот запах.

Это был запах горящей плоти.

Когда Карен выбежала из клиники, ее единственной мыслью было – скрыться.

Это была даже не мысль, скорее импульс, такой же слепой, как и вызвавшая его паника, как туман, сквозь который ее машина продиралась по извилистой дороге назад к шоссе.

В какой-то мере усилие вести машину было благом; заставив себя сосредоточиться за рулем, она понемногу справилась с паникой. К тому времени, когда она достигла развилки дороги, Карен была почти спокойна. Приглушенное освещение заправочной станции указывало на то, что она закрыта на ночь, но рядом Карен увидела телефонную будку, и до нее дошло, что нужно остановиться и позвонить.

Позднее Карен не могла точно вспомнить, что сказала полицейским, но сказанного было достаточно, чтобы последовали действия. Своей фамилии она не назвала, хотя и пообещала, что дождется их приезда.

Разумеется, Карен не собиралась оставаться, такое решение она приняла еще до того, как позвонить. Как только власти уведомлены, это должно стать их проблемой. Свой долг она исполнила. Карен не могла позволить себе остаться, потому что остаться значило быть замешанной. И вовлечь Брюса. Это с его-то послужным списком и историей болезни.

Поэтому она повесила трубку, не дожидаясь конца разговора, и вернулась в машину, уверенная, что пока кто-то успеет доехать до станции, она будет уже слишком далеко, чтобы ее можно было найти.

Чего Карен не могла ожидать, так это того, что будет не в состоянии завести машину.

Дело было не в том, что кончился бензин или вышел из строя карбюратор или двигатель. Просто ее пальцы дрожали так, что она не могла повернуть ключ зажигания. Не было никаких ощущений, только онемение и дрожь, которую невозможно было унять. Дрожь, вызванная видением тела Гризволда, трясущегося и пульсирующего. Из зеркала заднего обзора на нее уставились его мертвые глаза.

Карен зажмурилась, сцепила пальцы рук на коленях и перестала сопротивляться ознобу. Она все еще сидела так, когда из тумана вынырнула патрульная машина с мигалкой на крыше.

В машине было трое мужчин. Сержант Коул был очень вежлив и мягок в обращении, терпеливо ждал, пока Карен удалось открыть сумочку и предъявить свое водительское удостоверение. Пальцы ее все еще дрожали, но, как ни странно, голос был твердым. Сначала она наотрез отказалась возвращаться с ними назад в клинику, но сержант Коул сказал, что машину поведет один из его людей и заверил, что ей не нужно будет смотреть на тела.

Полицейский, который вел машину Карен в клинику, был приземистый, коренастый мужчина средних лет по фамилии Монтойя. Его более молодой и стройный напарник Хайэмс ехал рядом с ней на заднем сиденье.

Карен не ожидала, что ее будут сопровождать двое, и сначала это ее удивило, а потом она поняла, что это была мера предосторожности. Догадка поразила ее, повергнув в шок.

Она была подозреваемой!

Когда они наконец остановились у подъезда большого дома, Хайэмс продолжал сидеть возле нее.

– Жди здесь, – сказал ему Коул, выйдя из патрульной машины. Он кивнул Монтойе:

– Пошли.

Входная дверь была открыта настежь – Карен не закрыла ее, когда убегала, и двое мужчин скрылись внутри.

Казалось, прошло много времени, пока сержант Коул снова вышел из дома. Двигался он энергично. В несколько шагов преодолев расстояние до-патрульной машины, он скользнул на сиденье водителя, и через несколько секунд Карен услышала потрескивание радиостанции. Она не могла разобрать слов, но доклад был длинным. Она подумала, не нашел ли он кого-нибудь еще из обслуживающего персонала или пациентов и, если да, то что ему удалось выяснить.

Наконец он подошел к ее машине и кивком показал Хайэмсу, чтобы тот опустил боковое стекло.

– Могу я вас попросить зайти сейчас?

Вопрос был адресован Карен, но кивнул Хайэмс. Оба вели себя очень обходительно и корректно. Но если бы Карен отказалась, они, скорей всего, так же обходительно и корректно силой заволокли бы ее в дом.

А может быть, она была к ним несправедлива? Пожалуй, потому что когда они вошли в холл, сержант Коул нарочно двигался впереди нее, заслоняя собой стол дежурной медсестры. Он, как Карен поняла, старался выполнить свое обещание, что ей не придется смотреть на убитых.

– Сюда, пожалуйста, – сказал он, указывая на открытую дверь слева. Пока Хайэмс провожал ее, она заметила Монтойю, спускавшегося по лестнице в конце коридора. Даже при тусклом освещении Карен показалось, что его смуглое лицо было неестественно бледным.

Когда Монтойя подошел, сержант Коул кивнул ему:

– Они уже выехали. Когда приедут, пусть начинают, выполнят стандартные оперативные процедуры в полном объеме. Как только освобожусь, буду с ними. Но пусть не беспокоят меня, если только не обнаружат что-то, что мы пропустили.

– Слушаюсь, – сказал Монтойя.

Коул сделал шаг в сторону, пропуская Карен в дверь. Они с Хайэмсом вошли следом.

Помещение с книжными полками, занимающими две стены от пола до потолка, явно служило кабинетом. Окно в третьей стене было закрыто шторами, а четвертая – дальняя – была увешана дипломами и медицинскими свидетельствами в красивых рамах.

– С вами все в порядке, миссис Раймонд? – голос Коула звучал мягко и участливо. Карен зажмурилась, потом подняла на него глаза.

– Садитесь, пожалуйста.

– Она села в кресло ближе к столу, все время чувствуя присутствие Хайэмса рядом с собой.

– Сейчас, миссис Раймонд, мы хотели бы услышать от вас, что случилось…

Удивительно, но после того, как она начала рассказывать, Карен почувствовала, что постепенно расслабляется. Она ждала, что Коул спросит ее, почему Брюс находился в клинике, и заранее продумала ответ, но не предполагала, что не последует дополнительных вопросов насчет его «нервного срыва». Когда Карен поняла, что ее объяснение принимается, ей было нетрудно продолжать.

Она рассказала о звонке Гризволда в офис и, по просьбе Коула точно указала время. Она также приблизительно назвала час прибытия к Рите и, когда Коул перебил ее, продиктовала адрес и номер домашнего телефона Риты.

Пока все шло гладко. Но потом возникла проблема: как передать разговор с сестрой Брюса. Предупреждение Риты не ехать к нему, что Брюс мог быть не готовым к выписке – эти темы нужно во что бы то ни стало обойти.

Но как?

Помощь прибыла извне, в виде громко завывающих сирен. И затем из-за двери она услышала топот в холле и низкое гудение многих голосов.

Сержант Коул нахмурился и сделал жест Хайэмсу.

– Скажи им, пусть ведут себя потише, – сказал он. – Итак, вы говорили…

Было нетрудно продолжить свой рассказ с того места, когда она оставила Риту и направилась на юг, нетрудно предоставить Коулу, который записывал все это в блокнот, расписание всех своих действий вплоть до приезда в клинику.

– Вы сказали, в девять?

– Приблизительно. Может быть, с минутами.

Снова приглушенные шаги. На этот раз наверху. Коул на мгновение поднял глаза к потолку, но ничего не сказал. Он кивнул Карен, чтобы она продолжала.

С этого момента Карен почувствовала, что говорит сбивчиво. Не потому, что ей нужно было что-то скрывать, а потому, что было больно вспоминать.

Шаг за шагом вопросы Коула подвели ее к двери клиники. Что произошло после того, как она позвонила? Как она обнаружила, что дверь открыта? Что первое бросилось ей в глаза, когда она вошла в дом?

Затем вопросы повели ее по дому. Когда она увидела медсестру? Как она отреагировала, когда увидела, что сестра мертва? Не пришло ли ей в голову поискать телефон в другой комнате, чтобы позвонить в полицию?

• Предыдущая
• 4/23
• Следующая