Панночка - Садур Нина - Страница 3

Философ. Да, ребята. Я так думаю: раз в мире завелась такая густая научность, и каждый теперь может объяснить устройство любой вещи и любого обстоятельства, то и ведьмы больше не нужны стали человеку. Сколько бы ведьма ни старалась причинить православному человеку зла, от нее теперь у человека твердая научная ограда, посильней самого псалтыря, прости Господи!

Явтух. Это важная мысль, Философ! Это добрая мысль. Теперь можно и сплясать. (Запевает.)

Хвеська. Быть беде! Быть беде! Разорались пьяные, накликали!

Все (поют и пляшут).

Философ. А хороша бабенка! А вот отгадайте, многоуважаемая Хвеська, отчего так колотится мое сердце?

Хвеська. Да ну вас, пан Философ! (Убегает.)

Казаки разбредаются спать.

Явтух. Хто не пiде на Купала, шоб йому ноги поламало… (Уходит.)

Философ (устраивается спать). Он, молодая молодице. Вийди, вийди на вулицю…

Входит Старуха.

А что, бабуся, чего тебе нужно?

Старуха идет на него с распростертыми руками.

Э-ге-ге! Бабуська-то веселая… только нет, голубушка, устарела…

Старуха лезет и лезет к Философу.

Слушай, бабуся, теперь пост, а я такой человек, что и за тысячу золотых не захочу оскоромиться… Была бы ты помоложе, другое дело.

Старуха ловит Философа.

Бабуся, что ты? Ступай, ступай себе с Богом! Бабу… кто ты? Господи, помилуй мя греш… (Философ замирает. Старуха сложила ему руки и ноги, как ей удобно, пригнула ему голову, вспрыгнула на спину, и Философ поскакал черкесским бегуном.)

Ночь на земле. Легкая дымка внизу. Лепеты, шепоты, звоны, смехи… Над сонной землей летит Философ со Старухой на спине. Старуха подгоняет Философа басом: «Цоп! Цоп! Гу! Гу!»

Звуки. Философ философ Хома Брут человечек он летит? ой, иди к нам, вон он вон он миленький, какой он скорей, скорей, спой ему. (Смех, пенье, голоса, чиханье, плеск.) Ай! гордый бегун-топотун топ топ ногой! (Зовут.) Хома-а?

Философ (мотает головой). А? А?

Звуки. А? А? А? Крапива или петрушка? Ах ты наша душка! Защекочем, защекочем! Зацелуем, зацелуем! Взыграл коник! Цок-цок-цок!..

Философ. Что это говорит отовсюду?

Старуха (басом). Отовсюду! Говорит! Говорит!

Звуки. Говорим! Говорим, ой, какой парень! Ай-яй-яй!

Философ. Что это отовсюду говорит со мной и дразнится? И зовет меня!

Звуки. Это все тебя зовет. Все тебя и зовет. Вот! Вот что увидишь, то и зовет!

Философ. Что это с землей нашей православной! Неужто вся она живая и в голосах зовущих и дразнящих?

Звуки. А вот так вот! Чтоб ты знал! А чтоб знал, такой-сякой! А то ишь какой! Поскачи-поскачи полетай-полетай, а ну-ка прыгни вот так вот вот умница вот и молодец!

Философ. Что это… Что это звенит, и поет, и плещется, и вытягивает всю мою душу! И не можно вынести этой сладости православному человеку. Страшно душе это счастье, и не можно очам человеческим зреть живое это в тумане кипящее… что это? что это со мной?

Звуки. С тобой с тобой с тобой с тобой ку-ку!

Философ. Что это, что это целует меня и почему?

Звуки. А потому, а потому! Вот! Вот! Вот! И я! И я! Не толкайтесь. И я! Я! (Детский плач.) Не плачь, не плачь, поцелуй его тоже, поцелуй… (Детский смех.) Колючий дядько? (Детский смех и лепет.) Дядько большой колючий! Вот мы его зацелуем! Вот мы его защекочем!

Философ. Господи, не дай разорваться сердцу!

Старуха (басом). Ух! Ух! (Пришпорила Философа.)

Звуки. Ах какой ах какой бояка бояка забодаем забодаем! Вот тебе! (Плеск воды, смех.)

Философ (утирает лицо). Что это балуется и плещется в очи молоком ли, брызгами…

Звуки. Умой свое личико умой свое личико! Будешь умытый, ах, какой умытый, беленький, ну погляди на него, во-он он беленький… (Детский смех и лепет.)

Философ. Господи, живое все… и балуется… и глядит… и зовет… все везде смеется и целует… Вся земля твоя. Господи! (Умильно.) Отче наш!

Старуха (басом, дико). Наш Отче! Отче!

Философ. Отче наш! Иже еси на небесех!

Старуха. На небесех! Отче еси еси! Ух!

Философ. Отче!!! Сбивает меня проклятая ведьма и путает мои слова к Тебе! Не дай, не дай ей слова!

Звуки. Ах, какой! Ах, какой! Ишь, какой! Ему дай, а ей не дай! Дай! Дай! Дай!

Философ. Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое…

Старуха. Будет! Да! Твое! святится! да! на! небесах! если ниже! наш! отче! Наш! Наш!

Философ. Ну ладно же, проклятая ведьма! (Твердо, кричит.) Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящий Его. Яко исчезает дым, да исчезнут; яко тает воск от лица огня, тако да погибнут беси от лица любящих Бога и знаменующихся крестным знамением!

Философ осеняет себя крестом, и Ведьма сваливается с него, глухо охнув. В тот же миг Философ ловко вскакивает ей на спину.

Звуки. Вскочил, вскочил, горит весь, пылает как страшно, как страшен силач ужасен огнищем пыхает такую нежную такой страшный ай ай ай… Он спалит спалит нежную… Раскалился силач, жаром жжет, жуть, жить…

Философ (скачет на Старухе, колотит ее палкой). Ага, проклятая ведьма! Поскачи, поскачи! Повози лихого козака!

Старуха. Ох мне! Ох мне! Ох мне!

Философ. Веселей, бабуля! Давай, давай, неси козака! гулять козак желает, кровь взыграла в жилах, ну, живей, мой коник, чтоб ветер в ушах свистел! (Бьет ее.)

Старуха (скачет). Ох мне! Ох мне! Ух! Ух! Чух! Чух! Чух! Крыда! Эхан! Сноха! Сгинь! Сгинь! Сгинь-сгинь!

Философ. Не слышу твоих черных слов, ведьма! Гуляй, гуляй, мой конь!

Старуха. Гулла-Гилла, сгинь! сгинь! Гилла-Магал, сгинь-сгинь! (Голос нежнеет, пока не станет совсем девичьим, страдающим.) Сгинь, сгинь, сги… сги… Ох, как же больно, больно мне. Ох, не могу больше! (Оба валятся на землю, раскатились. Философ отползает подальше. Панночка тянет к нему руки с мольбой.) Больно ведь, больно!

Философ (дрожит). Больно… больно…

Панночка. Ах, загнал… загнал… не жалко ему, не жалко.

Философ. Загнал… загнал…

Панночка. Загнал… попить… пить… пить мне… загнал… пожег всю… всю меня… больно… изжег… попить… хоть капельку… загнал… боль…

Философ (хватается за горло). Загнал… Попить… (Убегает.)