Никто, кроме нас - Васильев Владимир Николаевич - Страница 52
- Предыдущая
- 52/71
- Следующая
Когда стемнело – как это бывает в пустынях стремительно, почти без сумерек, – чуть в стороне от зенита вдруг багрово полыхнуло и в землю уперлась ветвистая молния.
– Стоп! – чужим голосом скомандовал Скотч. Валти рефлекторно тормознул.
– Всем прочь от платформы! Врассыпную! Как можно дальше!
Сержант-десантник прекрасно знал, что это такое – орбитальный залп.
Если передвижение платформы отслеживается со спутников…
Полтора десятка фигур, врубив камуфляж, растворились в пустыне. Скотч отбежал метров на двести – пожалуй, беги он на довоенной Олимпиаде, спорткомитету доминанты Земли было бы за него не стыдно. Целых двести метров, и он был все еще жив. После этого Скотч упал и пополз.
Что такое двести метров для орбитального лазера? В сущности, ничто. Но под защитой работающего пустотного комплекта – это граница жизни и смерти.
Теперь можно было упасть и ползти, что Скотч и сделал. Боковым зрением он видел – справа на песке тоже чертится след: кто-то полз рядом с ним.
Через долгую минуту оглушительно громыхнуло и мазнуло свирепым шквалом по пескам. Шквал налетел и схлынул, словно шальная волна на берег. Позади за горизонтом, там где оставалась резиденция разведки перевертышей, разгорелось неяркое сияние, тоже багровое, как перед этим в небесах. Но его мало кто видел – десантники, сознательно не поднимая голов, ползли прочь от платформы.
Еще двести метров. Еще. По-пластунски. На пузе, локтях и коленях.
Вторично гром из поднебесья так и не грянул. На орбите почему-то решили уничтожить захваченную резиденцию, но окрестности отслеживать на предмет беглецов на платформах или катерках при этом не стали. Скотч поймал себя на мысли, что в поступках перевертышей тоже совершенно не чувствует логики, и похоже на то, что противник, как и они, действует наобум, лишь бы не бездействовать.
– Твою мать, – сказала пустота справа голосом Мельникова. – У меня до сих пор поджилки трясутся.
– У меня аналогично, – буркнул Скотч, осторожно приподнимая голову над песком. – Что делать-то будем?
– Подождем, – решил Мельников. – Однако ты молодец, Скотче. Быстрее меня среагировал.
– Это не я, – признался Скотч. – Это… жопа. Рефлексы, одним словом. Я сначала заорал и только потом испугался.
– И это правильно. – Мельников хмыкнул. – Все-таки по общебоевым навыкам вас, фронтовиков, хрен обставишь. Сколько ни тренируйся.
Скотч только протяжно вздохнул в ответ.
– Что делать-то будем? – спросил он немного погодя, когда ноктовизоры сбросили шоковое затемнение, а глаза снова приноровились к ночному режиму.
– Думаю… – протянул Мельников и неожиданно спросил: – Мож, бросим эту платформу к чертям свинячьим?
– И пешком по пустыне? – усомнился Скотч. – Далеко не уйдем, точно говорю.
– Ты прав, припасы на себе тащить – дело кислое, а антиграв засекут с той же вероятностью, что и платформу. – Разведчик по обыкновению размышлял вслух.
– В платформе, между прочим, легко может стоять маячок, – заметил Скотч.
Мельников тихо фыркнул:
– Да он стопудово там стоит. Точно так же, как и в антиграве с базы. Нет, нельзя платформу бросать. На ней мы до «Лайзо» доберемся часа за два с гаком. А пешком… Короче, риск практически одинаковый, а по времени на платформе будет солидная фора.
– Ну, смотри… – Скотч кашлянул. – Ты сказал…
– Ты не согласен, что ли? – спросил Мельников настороженно.
– Почему не согласен… – Скотч хотел пожать плечами, но раздумал: при включенном камуфляже собеседник все равно этого не увидит. – Согласен. Я сразу сказал, что пешком по пустыне топать не в радость.
– Ага. – Мельников, в свою очередь, воздержался от кивка, однако Скотч этого, понятное дело, не знал. – Пловец! – позвал разведчик по связи.
– Я, – отозвался тот.
– Сканер у тебя?
– У меня, – вмешался Тамура. – Я уже глянул, только мы и какая-то зверушка в полусотне ун к западу.
– Зверушка? Уверен?
– Ну… В данный момент она чешет прочь от взрыва. В нашу сторону, но проскочит мимо.
Воцарилась недолгая выжидательная пауза.
– Проскочила, – сообщил Тамура примерно через минуту.
В темноте поодаль действительно мелькнуло что-то продолговатое. Скотч пытался подстроить ноктовизор, но рассмотрел до смешного мало. Ему показалось, что зверушка была похожа на крупного варана или сухопутного каймана с Табаски, только передвигалась существенно быстрее.
– Тьфу ты, пропадь, – ругнулся Мельников. – Тамура, что сейчас?
– Убегает.
– Ладно… Давайте все помалу к платформе. Только не в рост, пригибайтесь хотя бы.
– Стоп! – зловещим шепотом предостерег Валти. – Радар! Лежать всем!
«Радар? – мысленно удивился Скотч. – Экая древность… Впрочем, тут и собака-ищейка пригодилась бы… Главное – результат».
В принципе включенный камуфляж не отражал радиоволн. Однако грамотный оператор теоретически мог засечь вторичную интерференцию от движущейся группы – идеальной системы камуфляжа в природе до сих пор не существовало, только более или менее удачные.
– Откуда следят? – Мельников тоже зачем-то перешел на шепот.
Переговоры десантников радаром не засечешь: радиосвязью люди перестали пользоваться вскоре после вступления в союз, перейдя на существенно более действенную и экономичную мгновенку.
– Восток-юго-восток… Откуда-нибудь с дюн, например.
– Черт. – Мельников явно злился. – Ждем…
Однако злился он недолго. И отнюдь не ввиду покладистого характера. Дальнейшее произошло стремительно, неправдоподобно стремительно; сознание не успевало за событиями, будто землян-десантников опоили каким-нибудь дурманящим зельем.
Сначала стало светло, как днем. Правда, свет был нехарактерный для Иншуди – белый, а не зеленоватый. На дюны легли рубленые контрастные тени, а из поднебесья вдруг свалился округлый блин эскадренного штурмовика конструкции свайгов.
Потом разом отрубились пустотные комплекты и погасли огоньки готовности на бластах и лазерниках. Отказала даже связь, хотя обычно техноблокада мгновенку не затрагивала.
Ну а следом когорту Скотча и Мельникова взяли в кольцо высадившиеся из штурмовика солдаты-перевертыши.
Они были метаморфированы под рукопашный бой и вооружены метательными сетками и кастетами. Скотч сотоварищи не могли воспользоваться даже виброножами – только обычными тесаками, а вот пневматические метатели сеток по конструкции были не сложнее ножниц, поэтому опять же работали в условиях любой техноблокады.
Боя не получилось. Здоровенные оаонс напористо атаковали, земляне просто не успевали кромсать ножами путы из поликерамики. Да и резались поликерамические шнуры плохо. Скотч споткнулся, когда сетка заплела ему ноги, получил кастетом в ухо и рухнул на песок; секундой позже на него навалились сверху. Мельников каким-то чудом умудрился вырубить двух перевертышей в партере, но третий все же достал его кастетом. Солянка успел куснуть кого-то за руку в бессильной злобе, рыча, как бешеный пес. Мистеру Литтлу дали по раненой руке. Дольше всех сопротивлялся боевой пловец, но и его в конце концов успокоили. Семеро из пятнадцати землян валялись на песке в крови и без сознания. Остальных скрутили и связали; однако все были живы. А перевертыши понесли потери: Мельников двоих, как выяснилось, зарезал, а пловец одного задушил. Но могло ли это кого-нибудь из землян утешить, если все угодили в плен?
Кровь заливала Скотчу лицо, однако он увидел, как откуда-то из-за спин боевиков появились четверо перевертышей начальственного вида. Одного сержант узнал сразу, хотя не видел его больше года.
– Нути-Нагути, – прохрипел Скотч еле слышно. – Вот ты где, собака…
Тот, на кого они охотились, провел их и нанес ответный удар. Коварный и непредвиденный. При этом он не выглядел ни торжествующим, ни даже просто удовлетворенным – лицо перевертыша было бесстрастным, как клановая маска.
Он тихо произнес что-то на незнакомом языке, указывая на Мельникова и его неразговорчивого напарника-погранца, также пребывающего в беспамятстве. Их тотчас подхватили боевики и поволокли куда-то в сторону.
- Предыдущая
- 52/71
- Следующая
