Черновик - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 32
- Предыдущая
- 32/75
- Следующая
– Помню только, что в этом районе живет, – продолжал я. – И что на шестом этаже. Провожал однажды…
– Мы на шестом живем, – оживилась девочка. – Только у нас нет Натальи. У нас три квартиры на площадке. В одной живет тетя Галина… – Девочка понизила голос и повторила чужие слова: – Змеюка редкостная. В другой – мы с Кешью, папой и мамой. Между нами в однушке вообще никто не живет. Хозяевам, наверное, жилплощадь не нужна! Хоть бы сдавали, верно? Заработать можно хорошо. А то ни себе, ни людям! Папа говорит, надо посмотреть законы, может, можно эту квартиру отобрать. За неиспользование.
– Это вряд ли, – задумчиво сказал я. – Насчет щенка я подумаю, спасибо большое.
На прощание я снова погладил Кешью по загривку. И ушел не оборачиваясь.
Коте я позвонил, подходя к метро.
– Да? – очень подозрительно спросил Котя.
– Ага, – согласился я. – Именно. Это я.
Раздался тяжелый вздох.
– Котя, кончай дурить, – сказал я. – Мне посоветоваться надо.
– А мне – работать! – гордо ответил Котя.
– Что, на летний отдых зарабатываешь? – коварно спросил я.
– Почему бы и нет!
– Дай догадаюсь, как именно… «Когда-то я была веселой и общительной девочкой, а потом – увидела ее по телевизору…»
– «Раньше я была простым питерским пареньком по имени Лёха, – сказала Мэри с улыбкой. – Погаси сигарету, курение вредит здоровью!»
– У тебя появился социально позитивный подтекст! – удивился я.
– Это для газеты «Здравы будем», – виновато сказал Котя. – Они обязательно просят, чтобы помимо клубнички было о вреде пьянства, курения… Чего звонишь?
– Возьми десяток пива и приезжай, – попросил я. – Только пиво пусть будет холодное. И чипсов каких-нибудь, орешков…
Некоторое время Котя переваривал информацию. Потом сказал:
– Теплое пиво было бы проблемой, а вот… Что? Третья дверь открылась? Куда?
– В лето, – сказал я и выключил мобильник.
Здравые мысли подкрадываются неожиданно.
– Если бы ты, Кирилл, обладал системным мышлением, – переворачиваясь со спины на пузо, сказал Котя, – ты бы попросил меня взять крем от загара.
Солнце и впрямь начинало припекать.
– Если бы ты не был столь ленив – сгонял бы сейчас за кремом, – отрезал я. – Лето с меня, а вот все остальное – твое.
– И где я сейчас куплю крем от загара? – лениво спросил Котя. – Это либо дома искать, либо в парфюмерных супермаркетах вроде «Тверская-понты». Дай пивка…
Я протянул ему бутылку «Оболони». Не выдержал и спросил:
– Слушай, что ты все время берешь это пиво?
– Мне у них рекламная стратегия нравится, – усмехнулся Котя. – Представляешь, они писателям-фантастам предлагают упоминать в книжках пиво «Оболонь».
– И что?
– Ну, если в книжке десять раз будет упомянуто слово «Оболонь», то автору выплачивают премию. Прикинь?
– Так просто? – восхитился я. – «Оболонь», «Оболонь», «Оболонь» – и все?
– Десять раз подряд «Оболонь», – подчеркнул Котя. – Не меньше.
– А что такое вообще «Оболонь»? – спросил я.
– Болотистый берег реки.
– Серьезно? То есть «Оболонь» – это пиво из болотной воды?
– Но ведь вкусно же!
Спорить я не стал.
У такого моря и под таким солнцем, да еще и в ноябре месяце – любое пиво годилось.
– Странно все, – сказал я. – Понимаешь… я-то ждал, что Кешью страдает по Наталье… я его заберу. Заплачу, конечно! А оказалось – он у девочки три года. Неправильно это.
– Все правильно, – фыркнул Котя. – Ты еще не понял?
– Что?
– Ни Роза, ни Феликс не вспоминали про каких-то странных личностей, занявших их место. Вроде как ты должен был из жизни выпасть…
– Угу…
– А тебя – выпали. Заменили.
Я все-таки не мог понять.
– Как заменили?
– Она в себя нож воткнула? – спокойно спросил Котя. – Грудью на нож – и оп-ля? Словно в масло? И вот труп истекает кровью, сирены воют, ты в бегах…
– Блин…
До меня наконец-то все дошло.
Я вскочил. В бешенстве ударил ногой по песку.
– Блин! Блин! Блин!
– Понял? – Котя повернул голову и подслеповато посмотрел на меня. – Твоя Наталья Иванова, мышь белая, моль бледная – такой же функционал, как и ты. Почему-то ты не действовал так, как они от тебя ожидали. Они это предвидели. И у тебя заранее был раздражитель – наглая противная девица. Ты скажи – она ведь как раз того типа, что тебе наиболее противен, верно? Не просто чужая женщина, а мерзкая чужая женщина? Так?
Я пожал плечами.
– С тобой сложнее, чем с горничной и ресторатором, – невозмутимо продолжал Котя. – Я вчера вспылил, ты уж извини. Очень меня карта завела… Но у тебя не так просто все, Кирилл. Ты не обычный таможенник, которых здесь – как грязи. Что-то в тебе есть особое. Я, правда, еще не понял, что именно.
– А пытался? – мрачно спросил я.
– Да. Полночи думал. – Котя сел на песке, надел очки. Строго посмотрел на меня. – Слушай, Кирилл. Мы, наверное, и впрямь были хорошие друзья…
Я смутился – как всегда бывает, если начинаешь говорить с друзьями о дружбе. Это с приятелями хорошо получается.
– Море в центре Москвы, Кымгым твой гребаный…
– Кимгим!
– Кимгим, без разницы! Все это хорошо. С тобой дружить и приятно, и выгодно. – Котя ухмыльнулся. А потом очень серьезно продолжил: – Только ты не из рядовых масонов… функционалов. С тобой какая-то беда связана. И однажды, Кирилл, ты не успеешь перехватить все ножики. Так что я чувствую, для меня это все плохо закончится. Я сегодня утром сел писать очередную халтурку, а сам думаю – если Кирилл не позвонит до обеда, то я все телефоны отключу и постараюсь себя убедить, что мне все пригрезилось. Но ты успел. Урод.
Я смущенно посмотрел на Котю. Он был прав. Я его втягивал в какие-то приключения, вроде бы и интересные – и в то же время смертельно опасные. Но при этом у меня были тузы в рукаве: способности функционала.
– Котя…
– Ладно, проехали, это все лирика поганая. – Котя махнул рукой. – Море офигенное. Пиво холодное. Экология – убиться бумерангом! За это и помереть можно… Ты учебник кымгымский прочитал?
– Пролистал, – признался я.
– Ну и что тебя особенно удивило?
– Отсутствие государств.
– Во! – Котя погрозил мне пальцем. – Городок Кимгим на месте Калининграда – легко. Городок Зархтан на месте Питера – да запросто! С фонетикой им не повезло… Но если на весь земной шар ни одного государства – а только города и ничейные территории… это у нас что?
– Феодализм? – предположил я.
– Какой еще феодализм… – Котя сморщился. – Феодализм – это войны, это борьба за власть, это интриги… Нет, я не против, что никто в мире не воюет! Двумя руками за! Вот только это все само по себе невозможно. Искусственный мирок-то!
– Котя, у нас нет данных…
– У нас их вполне достаточно! – Котя встал с песка и потряс тощим кулаком. – Все там четко видно! Я даже точку бифуркации более-менее четко рассчитал…
И в этот момент со стороны башни донесся монотонный стук. Мы синхронно повернулись к ней.
– Пусть стучат, – решил я. – Таможенник имеет право отдохнуть?
– А ты не забыл, что у тебя сегодня комиссия намечалась? – спросил Котя.
Я стал торопливо одеваться.
Котя – тоже. И по ходу размышлял:
– Имею я право находиться у тебя? Может быть, мне спрятаться здесь?
– В Кимгиме в сугроб закопаешься! – огрызнулся я. – Ничего. Я имею право позвать в гости друзей. Наверное…
– Кирилл, ты сейчас тупи изо всех сил, – вдруг сказал Котя. – У тебя это здорово получается. Те, кто придет, – они не дураки будут.
- Предыдущая
- 32/75
- Следующая
