Выбери любимый жанр

Во имя твое - Логинов Святослав Владимирович - Страница 9


Изменить размер шрифта:

9

Рено в ужасе попятился.

– Чума! – пробормотал он.

* * *

Неделю Рено метался по округе. В селения он не заходил, но иногда встречал больных, идущих неведомо куда. Они умирали прямо в поле, трупы бесформенными кучами лежали в бороздах. Скот без присмотра бродил по лесу, его тоже косил мор. Однажды следом за Рено долго тащилась худая коровёнка. Она надрывно мычала и иногда кашляла странным перхающим звуком. Кровавая слюна свисала с её морды тонкими нитями. Рено кричал и кидал в корову камнями, но она продолжала, пошатываясь, идти за ним. И только когда Рено совсем выбился из сил, коровёнка, остановившаяся попить из разлившейся лужи, вдруг шумно вздохнула, передние ноги у неё подломились, она опустилась сначала на колени, а потом повалилась набок в грязную воду.

Вечером того же дня у Рено произошла ещё одна встреча. Он шёл по меже вдоль длинных канав, вырытых жителями во время отчаянных попыток отвести воду с затопленных полей. По прихоти осенних ручьёв эта канава оказалась пустой. Совсем рядом, в двух шагах, точно такая же канава была до краёв наполнена мутной жёлтой водой, а в этой не было ничего, кроме слоя жидкой грязи на дне.

Рено шёл, выдёргивая босые ноги из чвакающей навозной почвы. Сабо он нёс в руках, потому что при каждом шаге они спадали с ног, завязая в глине. Ноги замёрзли, Рено устал и шёл только чтобы выбрать для ночлега место посуше. Теперь он шёл днём, а ночами грелся у костров, не боясь, что его поймают. В чумной области некому было ловить бродяг. К тому же, по ночам случались заморозки или начинал падать мокрый снег.

Не найдя никакого пригорка, Рено решил ночевать, где придётся. Он перепрыгнул через канавку и остановился, услышав стон.

– Пить! Иезус, Мария, пить!

Ещё один несчастный! Рено настолько привык к ним, что проходил мимо умирающих не оглядываясь. Но этого человека не было видно. Рено, испугавшись наступить на чумного, попятился и ухнул в соседнюю канаву. Он почти по пояс провалился в ледяную воду и, чертыхаясь, полез на берег.

– Пить! – донеслось до него.

Подумать только, в двух шагах от этакого потопа кто-то умирает от жажды! А ведь говорят, это страшная мука, когда у чумного нет воды.

Рено надел сабо и несколькими ударами деревянного каблука прорыл канавку. Тоненький ручеёк побежал вниз, вода быстро промыла себе дорогу, и скоро уже небольшой водопадик журчал на месте ручейка. Пустая канава начала заполняться.

– Матерь божья, что же это? – донеслось до Рено сквозь плеск бурлящей воды.

«А ведь потонет, – подумал он. – Ей богу, потонет.»

Он мог пройти мимо умирающего, потому что всё равно ничем не сумел бы помочь, но уйти, зная, что человек гибнет из-за него, было свыше сил. Рено спрыгнул в канаву, нащупав безвольно лежащее в воде тело, приподнял его и потащил на траву. Под деревьями было темнее, чем в поле, но Рено всё-таки успел набрать сучьев и развести костёр. Больной лежал без движения и всё время просил пить, так что Рено несколько раз пришлось ходить к канаве, чтобы намочить тряпку и выжать её в приоткрытый рот.

Рено, то и дело встававший, чтобы подкинуть в костёр хворосту, под утро заснул и проснулся поздно. Его сосед уже не лежал, а сидел у кострища. Он был страшно худ, на щеках сквозь грязь проступали тёмные пятна, мосластые дрожащие руки далеко высовывались из рукавов непонятной войлочной хламиды, накинутой на плечи. Серая войлочная шляпа была надвинута на брови, а на ногах красовалось что-то вовсе неразборчивое, густо заляпанное глиной.

– Благодарствую пану, – сказал он, заметив, что Рено проснулся и разглядывает его. – Пропал бы, коли не ваша милость.

– Не всё ли равно, сейчас помирать или через два дня? – просипел Рено.

Сказывалось давешнее купание: голос пропал, только иногда сквозь натужный шип прорезывалась неожиданно высокая нота.

– Хе, пан, – сказал новый знакомец, – коли я зараз не умер, так уж не помру. Пупыри-то у меня ещё вчера лопнули, а это точненько известно, что у кого кровь глоткой пойдёт, тот помрёт к вечеру, а у кого пупыри в подмышке выскочат, да сами и лопнут, тот уже не помрёт, разве что дюже ослаб. То ж мне один ксендз сказал, шибко святой, чтоб я не ложился, а всё шёл, пока ноги держат. Я и шёл до той самой ямины. А уж натерпелся в ней, не приведи господи! Всю жижу языком вылакал, землю ел. И ведь, благодарение святым угодникам, жив. Ноги только как чужие. А надо бы сходить, барахло подобрать.

Рено встал, пошатываясь добрался до канавы, нашёл узелок с вещами и сильно закопчённый медный котелок странника. Зачерпнул котелок воды, поставил на угли. На опушке выбрал упавшую ольшину, волоком притащил к костру. Огонь оживился, пожирая трухлявые сучья. Рено согрелся, и его тут же разморило.

Он не мог сказать, долго ли спал. Сон превратился в непрерывный кошмар, полный гнилой мокрой гадости, страшных чумных харь, ломаного оскала известковых холмов среди бесконечного болота. Тысячи раз лесник, благочестиво читая молитвы, закалывал его, как рождественскую свинью, а ведьма, улыбаясь беззубым ртом, говорила:

– Гляди, бог милосерд, никого зря не накажет, – а потом расползалась по углам пауками и мокрицами.

Они схватили его и потащили туда, где в широком чёрном котле медленно кипела смола. Он упал в смолу, тело охватил жар, горячее благодатной струёй хлынуло в горло, сразу стало удивительно легко и свободно, и Рено очнулся.

Он лежал всё под тем же деревом на пригорке. Солнце было низко, но Рено не помнил, с какой стороны восток, и не мог сказать, утро сейчас или вечер. Странник сидел рядом с Рено и из котелка вливал ему в рот мутную горячую жидкость. Воздух был напоён сладким запахом варёного мяса.

– То ж глупо, – сказал странник. – Вокруг чёрная смерть, а он задумал погибать от простуды. Второй день лежит и глаз не открывает. Право слово, глупо.

– Как тебя зовут-то? – с трудом спросил Рено.

– Казимиром.

– Хорошо, – сказал Рено, закрывая глаза. – А меня зовут Рено.

– Будем, значит, знать, о ком молиться, – согласился Казимир.

Рено снова начала обволакивать сонная дремота, но вдруг тревожная мысль мелькнула в его голове. Рено вздрогнул и мгновенно проснувшись, спросил:

9
Перейти на страницу:
Мир литературы