Барская пустошь - Логинов Святослав Владимирович - Страница 9
- Предыдущая
- 9/11
- Следующая
Второй охранник в критической ситуации проявил себя изрядным психологом. Ни на мгновение он не заподозрил Лариона в желании добить пострадавших и сходу принял помощь.
– Лом у вас есть? – закричал он. – Лом нужен!
Лом и прочий инструмент, запретный для тонких пальцев художника, хранился в гараже, оформленном под конюшню. В две минуты часть брёвен была растащена, под остальные подведена вага, приспособленная из того самого бревна, что огрело по темени Отрадьева. Хрипя от натуги, охранник приподнял завал, а Ларион, ухватив под мышки, вытащил пострадавшего.
Всё это время Борис Яковлевич метался из стороны в сторону, нечленораздельно кудахтал и пытался нажимать кнопочки мобильного телефона, бесполезного в этой глуши. Спутниковая мобила Отрадьева оказалась разбита в кашу и тоже бездействовала.
Освободив раненого, занялись машиной. Ларионовский жигулёнок оставался в деревне, так что пришлось ставить на колёса увязший в грязи Порш-кайен. Положение усугублялось тем, что ещё одна стропилина с крыши рассыпавшегося флигеля вмазала торцом в серебристый борт.
В пустом гараже нашёлся буксировочный трос и ручная лебёдка. Трос зачалили вокруг ствола старой берёзы и постепенно выволокли джип на твёрдую землю. Затем при помощи всё той же ваги двухтонная машина была варварски перевёрнута и встала на колёса. Удар о землю разнёсся далеко окрест, как если бы очень большой медведь сорвался с осины, на которую вздумал сдуру залезть.
Удивительный образом мотор покалеченного Порша заработал, как ни в чём не бывало, доказав себе и остальному миру, что крутая тачка, это не хухры-мухры.
Лишь затем Ларион повернулся к сидящему на земле Валерию Отрадьеву.
Есть люди со столь грубой душевной организацией, что поневоле задумаешься, а умеют ли они чувствовать вообще? Но даже в самой тупой башке многое проясняется, если как следует приложить по ней четырёхвершковым бревном. Впервые сиятельный нувориш видел то, чего прежде не мог разглядеть ни за какие деньги. Из дождливой тьмы один за другим выходили люди. Они останавливались и разглядывали его, словно отвратительное, полураздавленное насекомое. Бывшие владельцы усадьбы «Отрадное» – пехотные офицеры и коллежские асессоры, горные инженеры, экстраординарные профессора – служилые дворяне, они не могли и не хотели жуировать жизнью за крестьянским хребтом. Как и следует из их звания, они исполняли государственную службу и в новгородское имение возвращались лишь на время вакаций или выслужив полный пенсион. Среди них не было прославленных деятелей, но титул свой они оплатили не мошной, а кровью.
Их взгляды жгли, презрение убивало.
– Выскочка!.. Парвеню!.. Самозванец!
Чернявый мужчина в старинном стрелецком кафтане встал рядом с Ларионом, медленно потянул из ножен источенную в ратных делах саблю.
– Что с ним делать будем?
– Пусть уползает, – ответил Ларион.
Он наклонился к Отрадьеву и, глядя в белые глаза, спросил:
– Ты понял, что с тобой случится, если ты ещё раз появишься на моём пути?
– Б-б…ва… – согласно икнул несостоявшийся граф.
Ларион рывком поднял безвольное отрадьевское тело. Вдвоём с охранником они усадили Отрадьева на переднее сидение джипа, сзади уложили второго охранника, у которого, кажется, были сломаны ноги. Оставшийся целым телохранитель действовал быстро чётко и целеустремлённо. Никаких призраков он не видел, и те тоже не обращали на него внимания. Обустроив шефа и товарища, телохранитель уселся за баранку, прощально кивнул Лариону, и джип, вихляя повреждённым колесом, двинулся к броду.
– Эй, а меня?! – закричал забытый Борис Яковлевич.
– Там нет места, – пояснил Ларион. – У человека сломаны ноги, он не может сидеть.
– А как же я?
– А ты – сзади. Петушком, петушком…
Машина, взрёвывая и подсвечивая себя единственной фарой, взбиралась на косогор по ту сторону ручья.
– Уехали! – плачущим голосом проблеял адвокат. – Меня кинули!
– Документы на дом где? – потребовал Ларион.
– Там, всё там! – Борис Яковлевич замахал ручонками в сторону усадьбы., всем видом показывая, что согласен скорее умереть, нежели хоть на минуту вернуться под готовую обрушиться кровлю.
– Значит так, – сказал Ларион. – Через ручей перейдёшь по камушкам, смотри не оскользнись, они мокрые, а дальше дорога плотная, не собьёшься. До деревни пять километров. Оттуда автобус до райцентра ходит, два раза в неделю. Захочешь, доберёшься.
Адвокат нерешительно направился в сторону брода. Ларион нагнал его, протянул зонтик.
– На вот, возьми. А то вымокнешь доро?гой.
Теперь, окончательно разобравшись с рейдерами, Ларион смог взглянуть на своих спасителей.
Отрадины уходили в ночь, в то небытие, что на недолгие минуты отпустило их. Хотя, почему в небытие? Ведь они явились из прошлого, которое реально было, и потому непременно существует и днесь.
Допетровский стрелец задержался на шаг, остро улыбнулся сквозь клочковатую татарскую бороду:
– Что, тёзка, крутенько пришлось? Смотри, теперь твоя очередь дом ставить и род. Ну да ты справишься, Ларионы народ упорный.
Они ушли, оставив Лариона оценивать ущерб и приводить в порядок чувства.
Полуразваленная усадьба производила удручающее впечатление. Придётся укреплять берег, разбирать завалы на месте рухнувших флигеля и сарая. Генератор почти наверняка погиб. Весь дом накренился, врубленные в пазы брёвна, составлявшие боковые стены холодного флигеля, опасно висят, угрожая довершить разрушение. Всё это надо будет аккуратно снимать, и не когда-нибудь, а сейчас; зиму руина не простоит. Двухэтажную часть придётся поддомкрачивать, подводить в фундамент новые камни, заливать бетоном… А на какие шиши? Денег на счету не осталось, и серьёзных доходов впереди не предвидится.
Что творится внутри, лучше не представлять. Наборный паркет наверняка покоробился, фирменная паутинка изломалась или осыпалась, резные панно не держатся на покривившихся стенах. На второй этаж подниматься попросту опасно. Камин и печи растрескались, всё требует ремонта, срочного и дорогостоящего. По-настоящему уцелели только баня, гараж и кухонный флигель. Но если обрушится центральная часть, то и флигель не устоит.
В голове против воли мелькнула догадливая мысль – позвонить иудушке Каштуну и попенять: «как же так, приехал намедни господин Отрадьев, родовым имением полюбоваться, а ваше строение ему прямо на голову рухнуло. Нехорошо получается…»
Каштун, конечно, примчится, и кое-что с него удастся сорвать. Скажем, работы по укреплению фундамента и разборку рухнувшего крыла. Конечно, он будет ныть: мол, гидрографию вы не заказывали, а без неё кто мог знать, что под берегом родники?.. Да, не заказывали, а ты предлагал? Кто из нас специалист – бедный художник или владелец фирмы «Русский лес»? Так что вполне можно кое-что исправить за счёт мироеда. Вот только противно это, аж мочи нет. Уж лучше как-нибудь самому.
Из темноты подошла Ольга Юрьевна. На ней по-прежнему был костюм курсистки, только шляпка и перчатки пропали, должно быть, забыты на каминной полке.
– Вы замечательно поступили, Ларион Сергеевич, когда побежали спасать этих людей. Нет, тут не было никакого испытания, один только ваш выбор. Останься вы на месте, эти четверо погибли бы. Но и дом тогда рухнул бы полностью, его было бы уже не восстановить. От вас зависело, наказать обидчиков такою ценой или простить.
– Вот уж прощать я их не собираюсь, – проворчал Ларион.
– Тем не менее, они уехали, а дом, хоть и пострадал, но остался цел. И не надо смотреть так безнадёжно. Конечно, на починку потребуется время и силы, но вы справитесь. А с деньгами и вовсе проблемы не будет. Идите за мной, я должна вам кое-что показать.
Они спустились к ручью, обойдя оползень, и вышли туда, где освобождённый источник размывал себе дорогу среди старых и новых обломков. Вода уже очистилась от мути, было видно, как кипит дно криницы. Вечный танец песчинок в родниковых струях… Несколько плоских камней лежало неглубоко под водой, должно быть, прежде они облицовывали берег, но потом сползли вниз, либо же, напротив, вода поднялась высоко.
- Предыдущая
- 9/11
- Следующая
