Пираты Венеры - Берроуз Эдгар Райс - Страница 36

• Предыдущая
• 36/42
• Следующая

У нас было много потерь, но это было ничто по сравнению с потерями на «Йане», палубы которого были просто завалены мертвыми и умирающими. Положение корабля было безнадежным, и его капитан, должно быть, осознал это, потому что подал сигнал, что сдается, и остановил двигатели. Через несколько минут мы были рядом, и наш отряд перебрался через перила борта их корабля.

Камлот и я стояли и смотрели, как наши люди под предводительством Кирона направились перенести добычу и доставить некоторых пленников на борт «Софала». Я строил догадки о том, каким будет ответ на мое требование полного подчинения. Я знал, что свобода была нова для них, и вполне можно было ожидать эксцессов. Я страшился возможных последствий, ибо был твердо намерен устроить показательную расправу с каждым, кто меня ослушается, пусть даже в попытке сделать это я потерплю поражение.

Я видел, как большинство наших людей рассыпалось по палубе под командой великана Зога, тогда как Кирон повел отряд поменьше на верхние палубы в поисках капитана и онгйана.

Прошло не меньше пяти минут, прежде чем я снова увидел моего лейтенанта, выходящего из башни «Йана» с двумя пленниками. Он повел их вниз по трапу, они пересекли главную палубу и направились к «Софалу», тогда как сотня человек моего пиратского отряда в молчании наблюдала за ними.

Никто не поднял на пленников руку.

Когда заложники перебрались через борт «Софала», Кирон облегченно вздохнул и подошел к нам.

— Я думаю, что жизнь моя висела на волоске, так же, как и жизни пленников, — сказал он, и я согласился с ним.

Если бы мои люди начали убивать на борту «Йана» вопреки моим приказаниям, им бы пришлось убить меня самого и верных мне людей, чтобы спасти свои собственные жизни.

Онгйан немного шумел, когда пленники остановились напротив меня, но капитан «Йана» был потрясен. Во всем происшествии было нечто, что поразило его, а когда он приблизился ко мне на достаточное расстояние, чтобы разглядеть цвет моих волос и глаз, он был очевидным образом ошеломлен.

— Это беззаконие! — кричал онгйан Муско. — Я позабочусь о том, чтобы вас казнили всех до единого!

Он дрожал, но был багровым от гнева.

— Проследи, чтобы он не открывал рот, пока к нему не обратятся, — велел я Кирону и повернулся к капитану. — Как только мы заберем с вашего корабля все, что нам нужно, вы будете свободны, и сможете продолжать свое путешествие. Мне жаль, что вы не сочли нужным повиноваться, когда я приказывал вам остановиться; это сохранило бы много жизней. В следующий раз, когда вы получите приказ с «Софала» лечь в дрейф, повинуйтесь. А когда вернетесь в свою страну, объясните другим капитанам, что «Софал» — в море, и ему следует повиноваться.

— Могу ли я задать вопрос? — сказал он. — Кто ты такой, и под чьим флагом вы плаваете?

— На данный момент я вепайянин, — ответил я, — но мы плаваем под собственным флагом. Никакая страна не несет ответственности за наши действия, равно как и мы не отвечаем за действия какой бы то ни было страны.

Задействовав остатки экипажа «Йана», Камлот, Кирон, Гамфор и Зог перенесли с корабля все оружие, те запасы провизии, которые нам были нужны, и более ценную, но менее громоздкую часть груза. Это было сделано еще до наступления темноты. Затем мы сбросили за борт их пушки и позволили им продолжать путь.

Муско я задержал в качестве заложника на случай, если таковой нам когда-нибудь понадобится. Его держали под стражей на главной палубе, пока я не решу окончательно, как с ним поступить. Вепайянские женщины-пленницы, которых мы спасли с «Совонга», и наши собственные офицеры, которые тоже были расквартированы на второй палубе, заняли все каюты, так что Муско некуда было поместить. А я не хотел держать его в дыре под палубой, предназначенной для простых заключенных.

Я как-то упомянул об этой проблеме Камлоту в присутствии Вилора, и тот немедленно предложил разделить с Муско свою собственную маленькую каюту с тем, чтобы своей головой отвечать за пленника. Поскольку это казалось легким решением проблемы, я приказал перевести Муско в каюту Вилора, который сразу же и забрал его к себе.

Преследование «Йана» отвлекло нас от курса, и сейчас, когда мы снова взяли направление на Вепайю, по правому борту неясно виднелась полоса суши. Я мог только строить догадки, какие тайны лежат за этой туманной береговой линией, какие неизвестные звери и люди населяют terra incognita, что простиралась до самого Страбола и неисследованных экваториальных областей Венеры. Чтобы удовлетворить свое любопытство хоть отчасти, я направился в рубку, достал проклятые амторианские карты, и определив наше положение так точно, как это только было возможно при помощи расчетов, установил, что берег, который мы видим — это Нубол. Я помнил, что Данус упоминал эту страну, но не мог вспомнить, что именно он о ней говорил.

Мое воображение разыгралось. Я поднялся на носовую башню и стоял там один, глядя поверх слабо светящихся ночных вод Амтор на таинственный Нубол. Ветер разыгрался, это был уже почти шторм — первый шторм, с которым я столкнулся со времени своего прибытия на Утреннюю Звезду. Начали подниматься тяжелые волны. Но я вполне доверял кораблю и способности моих офицеров управлять им в любых условиях, поэтому меня не беспокоила нарастающая сила шторма. Однако мне пришло в голову, что женщины могут перепугаться, и мои мысли, которые редко бывали далеки от нее, вернулись к Дуари. Быть может, она была испугана!

Даже отсутствие предлога уже есть предлог для мужчины, который стремится увидеть объект своего слепого увлечения, но сейчас я тешил свое самолюбие тем, что у меня есть настоящая причина увидеть ее, причина, которую она сама должна будет признать существенной, ибо мной руководило беспокойство о ее благополучии. Так что я спустился по трапу на вторую палубу с намерением просвистеть перед дверью Дуари. Но поскольку мне приходилось пройти непосредственно мимо каюта Вилора, я решил воспользоваться этой возможностью, чтобы посмотреть на нашего пленника.

После моего сигнала последовала минутная пауза, затем Вилор пригласил меня войти. Войдя в каюту, я был удивлен тем, что вместе с Муско и Вилором там сидит анган. Замешательство Вилора было очевидным, Муско казался не в своей тарелке, а анган испуганным. Их смущение не удивило меня, потому что общение с кланган не входит в обычаи представителей высшей расы. Но если они и были в замешательстве, этого нельзя было сказать обо мне. Скорее я был рассержен. Положение вепайян на борту «Софала» было деликатным вопросом. Мы были немногочисленны, и наше влияние, наша власть зависели исключительно от уважения, которое мы вызывали и поддерживали в умах торанцев, составлявших большинство команды. Они опять рассматривали вепайян как высших, несмотря на зловредные усилия лидеров Торы убедить их в том, что все люди равны.

— Ваши помещения впереди, — сказал я ангану. — Ты не должен быть здесь.

— Он не виноват, — сказал Вилор, когда птицечеловек встал, чтобы покинуть каюту. — Муско, как ни странно, никогда не видел ангана, и я привел этого парня сюда, чтобы удовлетворить его любопытство. Прошу прощения, если я поступил неверно.

— Конечно, — сказал я, — это придает делу несколько другую окраску, но я думаю, будет лучше, если наш пленник будет рассматривать их на той палубе, где кланган живут. Я разрешаю ему сделать это завтра.

Анган вышел, я обменялся еще несколькими словами с Вилором, а затем оставил его с пленником и направился к кормовой каюте, где помещалась Дуари. Только что разыгравшийся эпизод практически немедленно изгладился из моей памяти, уступив место гораздо более приятным размышлениям.

Когда я свистел перед дверью, в каюте Дуари был свет. Я не знал, пригласит ли она меня войти, или проигнорирует мое присутствие. Некоторое время на мой сигнал не было ответа, и я почти уверился, что она не захочет видеть меня, когда услышал, как ее нежный низкий голос приглашает меня войти.

— Ты настойчив, — сказала она, но в ее голосе было меньше гнева, чем когда она в последний раз говорила со мной.

• Предыдущая
• 36/42
• Следующая