До конца своих дней - Бенедикт Барбара - Страница 23
- Предыдущая
- 23/91
- Следующая
– Ну почему вы всегда затеваете ссору? Я вовсе не выговаривала вам, мне просто интересно.
Тут у него на лице мелькнула редкая улыбка, от которой у нее как-то странно екнуло сердце.
– Я просто ехал мимо, но, когда увидел, как Бафорд скачет взад-вперед по полю, остановился поглядеть.
– Ланс тренировался к турниру.
Гинни покраснела, почему ей приходят в голову одни глупости? Будто и так не очевидно, чем занимался Ланс. И почему она так теряется в присутствии этого непредсказуемого человека?
– А вы будете участвовать в турнире, мистер Латур?
– У меня нет таких денег, – пробурчал он.
Тут только Гинни сообразила, что высокая плата за участие остановит многих.
– Если хотите, – предложила она, ругая себя за очередную глупость, – я поговорю с дядей. Может быть, он разрешит вам участвовать бесплатно.
– Вы станете за меня просить? – спросил Раф. Его глаза сузились. – Почему?
Хороший вопрос.
– Потому что Ланс говорит, что это будет самое интересное состязание в этом году. – Гинни сама не могла понять, почему она настаивает, когда Раф явно не интересуется турниром. – Жаль будет, если вы его пропустите.
– Ничего, переживу.
– Конечно, переживете, но будет очень весело. Соберется все местное общество.
– Без меня. Через это я уже прошел, моя прекрасная дама. Когда я в прошлый раз принял участие в ваших играх, это оказалось совсем не весело.
– Но с тех пор столько изменилось. Мы были детьми. Я не понимала...
Она вдруг замолчала на полуслове, увидев устремленный на нее пронзительный взгляд.
– Да и вам ни к чему принимать в этом участие, моя прекрасная дама. – Раф стоял так близко, что она увидела, как потеплел его взгляд. – Не поддавайтесь вы этим людям. Вы вольны распоряжаться своей жизнью. Святой Боже, неужели вы не хотите сами выбрать мужа?
– Конечно, хочу. Но все знают, что победит Ланс. Раф кивнул, и тепло ушло из его взгляда.
– Вы сказали неправду, моя прекрасная дама. Ничто не изменилось, а вы меньше всего.
Гинни вспыхнула.
– Не знаю, почему вы так упорно цепляетесь за детские обиды. Ланс – добрый, честный, порядочный человек...
– А я не гожусь ему в подметки. – Раф шагнул к ней и схватил за руку. – Скажите, что за странный вопрос вы ему задали, почему он вас никогда не целует? Вам хочется нас сравнить?
Какое самомнение! Но прежде чем Гинни успела ему сказать, что он слишком много о себе воображает, он наклонил голову и прильнул к ее губам.
На этот раз это не был нежный пробный поцелуй. На этот раз он как бы шел в атаку, отказываясь брать пленных. Гинни уронила зонтик и забыла обо всем на свете, кроме твердого сильного тела, к которому была прижата. В глубине ее существа все таяло от блаженства.
Вдруг Раф резко отстранился.
– Вот как надо целовать женщину, – сквозь зубы проговорил он. – Если Бафорд не может дать вам такого же, тогда не выходите за него замуж.
Негодяй! Как он смеет так с ней разговаривать после того, как... после того, как он только что...
– Много вы знаете, – отрезала она. – Ланс любит меня, и я тоже люблю его всем сердцем.
– Ваш драгоценный Ланцелот просто... – Он оборвал себя и вскочил в седло. – А впрочем, может, вы и правы. Откуда мне знать?
– Вы ревнуете! – крикнула Гинни, но жеребец заплясал под Рафом, и ей пришлось отскочить. – Вы пытаетесь мне отомстить за тот случай в детстве.
Он глянул на нее с какой-то грустью в глазах.
– Что ж, желаю вам счастья с Бафордом, – со вздохом сказал он. Потом, пришпорив лошадь, бросил через плечо: – Вы его стоите!
Раф поскакал в направлении, противоположном тому, куда уехал Ланс. А Гинни осталась стоять, кипя от негодования, глядя то направо, то налево, больше всего желая, чтобы Ланс вернулся и помешал ей делать невыгодные для него сравнения. Ланс – честный, сильный, благородный человек, твердила она себе. А Раф – Раф...
Она вынуждена была признать, что Раф для нее полная загадка.
Но если этот самодовольный мужлан воображает, что она станет вспоминать его поцелуи – как первый, так и второй, – то он заблуждается. Свой выбор она сделала давно, и это правильный выбор. Она обожает своего Ланцелота.
Тем не менее она еще долго стояла на месте, время от времени дотрагиваясь до своих губ.
Глава 7
Джервис Маклауд с гордостью озирал освещенное луной турнирное поле. С болота поднимался легкий туман и, проплывая мимо специально сколоченной трибуны, заволакивал ее серебристой завесой. Джервис не считал, что обладает богатым воображением, но даже он, глядя на трепыхающиеся на высоких шестах флажки и на развевающееся над трибуной знамя Маклаудов, представил себе двор короля Артура и самого себя, выезжающего из тумана на резвом жеребце.
Он знал, что Гинни обожает фантазировать на тему Камелота. Если бы она сейчас взглянула на это поле, может быть, она не стала бы ныть, что не хочет быть призом в турнире.
Но ее капризы не особенно волновали Джервиса. Все было готово – от услужливого священника до специально тренированной лошади, которая дожидалась Бафорда в конюшне. Они все предусмотрели, против всего застраховались, и завтра в это время Джервису будет обеспечено поместье Белль-Оукс. Скоро он станет влиятельным человеком в округе, и все поймут, что его брат Джон – просто жалкий пьяница.
Страшно довольный собой, Джервис пошел домой. Наконец-то он получит то, что ему полагается по праву. Сколько лет он с тоской наблюдал, как все достается брату – положение, деньги, Аманда...
Нет, он не будет думать о прошлом. Главное – в конце концов станет ясно, что из двоих братьев он добился большего успеха в жизни.
Жаль только, что Джон до этого не доживет. Доктор еще не предупредил его, как мало ему осталось жить, но Джервис то знал. Именно узнав о его скорой кончине, он и начал всерьез строить свои планы.
Как доверенное лицо брата, он знал содержание завещания Джона. Розленд достанется его дурочке дочке – предотвратить это Джервис не в силах, – но он придумал, как наложить лапу на завещанный ей отцом капитал, если она выйдет замуж за человека, которого не одобряет Джон, все эти деньги достанутся его младшему брату.
Джервис ухмыльнулся. Так как в завещании специально оговаривалось, что Джон возражает против ее брака с Лансом Бафордом, как бы его братца не хватила кондрашка, когда на турнирном поле в его присутствии состоится брачная церемония.
Может быть, незачем уступать Лансу Розленд? Надо только повести дело с умом. Такой болван, как Бафорд, наверняка окажется бездарным хозяином. Так что Гинни с супругом скоро будут вынуждены продать поместье, и добренький дядя Джервис сможет купить его за бесценок, «чтобы оно не попало в чужие руки». На те деньги, что он вместо Гинни получит по наследству от брата, плюс то, что он выручит за Белль-Оукс, и плюс доходы от турнира он с легкостью вернет Розленду его былое великолепие.
Джервис поглядел на высокий, величавый особняк, вспоминая, каким он был раньше, потом перевел глаза на просторные поля, дожидавшиеся, когда на них снова начнут возделывать сахарный тростник. Когда-то Розленд был самым богатым поместьем на Миссисипи. Как они все грелись в лучах славы Джона! Какая тут была богатая и веселая жизнь! Если бы только Аманда...
Джервис потряс головой, отгоняя назойливое воспоминание, и пошел к дому. Вдруг он услышал, как скрипнула дверь конюшни.
– Эдита-Энн! – с изумлением воскликнул он, увидев, как из конюшни вышла его дочь. – Что ты здесь делаешь в такое время?
– Ой, папа, как ты меня напугал! Я приняла тебя за... привидение, – со смехом ответила та.
«Чего это ее разобрало веселье в такой неподходящий момент?» – подумал Джервис. Взяв отца под руку, она повела его от конюшни.
– Ты не ответила на мой вопрос, Эдита-Энн!
– Разве? – Она смотрела прямо вперед, словно главное для нее было дойти до дома. – Мне хотелось побыть одной, а в доме такая суматоха со всеми этими приготовлениями к турниру, что собственных мыслей не слышишь.
- Предыдущая
- 23/91
- Следующая
