Смертное Камлание - Басов Николай Владленович - Страница 15
- Предыдущая
- 15/20
- Следующая
– Я занимался многим. И затратил на это немало времени. А сейчас, – он опять улыбнулся, – я просто смотрю, как на них воздействует мир духов. И как они на него воздействуют. Если вам станет легче, я готов признать себя наблюдателем того, что они делают.
Рыжов понял, что неловким вопросом о личности своего собеседника, он многое испортил, даже Смеховой, кажется, не мог бы испортить больше. И он сомневался, что успеет исправить ситуацию за оставшееся, вероятно, очень малое время. Поэтому он решил, что пора спросить то, ради чего он, собственно, тут оказался.
– Вы не ответили на мой первый вопрос. Как вы узнали, чем можете подтвердить, что камлание на смерть было проведено?
– Они узнали, что это было, – пожал плечами мужчина. – Это несложно. Ведь они,.. Как бы это сказать, они… ходят в одно и то же место. В пространство, куда допущены только они. И там есть очень много маркеров, меток того, кто тут был и что делал. Они читают работу других хороших шаманов так же легко, как вы видите следы на снегу. Такое объяснение для вас, офицера-позитивиста, подходит?
– Вы так об этом говорите, словно они какие-то особые люди, которым позволено быть… почти сверхлюдьми.
– Нет, конечно, я не хотел, чтобы у вас сложилось такое впечатление. – Мужчина подумал, снова снял шапку, несмотря на морось с легкой снежной крупой, потер голову. – По сути, они ходят в разные пространства, многие узнают лишь ближнее к нам измерение, дальше не идут. Но есть и такие, кто… Впрочем, это неважно. Думайте вот как – они не могли не узнать о том, что и кем было сделано. Мне сказали, он все проделал очень точно, и грамотно, с их точки зрения, и согласно их этики.
– У них же нет морали, – отозвался Рыжов. – Мне… наш общий друг говорил.
– Морали нет в нашем понимании, но этика есть, без этого невозможно никакое сообщество, даже такое, о котором вы ничего не знаете, – кажется, он готов был улыбаться чаще, чем Рыжов мог вынести.
– Значит, вы подтверждаете, что камлание было.
– Уже подтвердил.
Да, разговор идет по кругу. И теперь он, Рыжов должен владеть инициативой, должен направлять этот, с позволения сказать, обмен мнениями. И сведеньями.
– И целью… является… товарищ Сталин? – тихо спросил Рыжов. Не мог не спросить об этом.
– Я бы не торопился с именованием… цели.
– Но что же мне делать теперь, с этим знанием?
– Вы не единственный, кто это знает. И все же… Ничего не происходит, вам не кажется? – Он так и не надел шапку, просто закинул лицо так, чтобы посмотреть в небо над собой. И лишь сейчас Рыжов понял, что у него сильно болит голова. – Вам нужно ждать.
– Чего?
– Вы поймете. Скоро что-то произойдет.
– Я не могу просто ждать, у меня приказ… Который, помимо прочего, подразумевает ответные действия. Разумеется на нейтрализацию этого камлания.
– Вы уткнулись в такую страшную и странную для вас… тему, что запросто могли ничего толком и не узнать. Если вам необходимы отговорки, поезжайте снова в Петрозаводск. Там местные упоят вас до белой горячки, это будет алиби, хотя бы внешнее, не так ли?
– Вы так много знаете? – Рыжов не ожидал, что незнакомец и это знает.
– Нет, не так много, как вы полагаете. Но знаю то, о чем вы и не догадываетесь.
– Например?
И тут Рыжов подумал, что этого человека довольно легко будет отыскать. Собственно, он об этом подумал сразу, как только мужчина сел рядышком с ним. Но отогнал эту мысль, она могла продиктовать неправильное поведение, неправильные слова. То есть, тогда, в начале разговора, для нее было рано. Зато сейчас, кажется, она была в самый раз.
А раз так, он стал рисовать портрет этого человека – внешность, манеры, образование, одежда… Чтобы, расспросив о нем у знающих людей, которым это положено знать по должности, получить фамилию, адрес, профессию, и чем черт не шутит, возможно, даже предысторию. У таких вот людей, как правило, предыстория имелась, и порой такая, что дух захватывало.
– С вами все будет хорошо, – вдруг сказал незнакомец. – Как мне сказали очень продвинутые… шаманы, вы хороший человек. И если не наделаете серьезных ошибок, смерть ваша лежит далеко впереди. Так далеко, что вы и не подозреваете об этом.
– Ошибки?.. Разве исполнение своих служебных обязанностей, это ошибка?
– Иногда неправильное их исполнение, или исполнение кому-то во вред, да, ошибка. Но я почему-то думаю, вы все сделаете правильно. И не пытайтесь меня искать. Это, возможно, будет одной из таких ошибок. Тем более, что остановить уже ничего нельзя. Помните, нужно просто ждать.
Он поднялся на ноги. Постоял, снова осматрелся, на этот раз не слишком явно. Хотя и не так, чтобы в нем заподозрить опытного конспиратора.
– Мудрые говорят, то, что должно произойти, произойдет. Тот, кто должен умереть, умрет. И есть точка, после которой никто, слышите, никто уже ничего не в силах что-либо изменить. По некоторым признакам, эта точка пройдена. Так уж вышло, это не нам решать. А раз так, то лучше не вмешиваться.
– Вы… знаете будущее?
Рыжов хотел задать этот вопрос с насмешкой. Но вышло не так, он спросил чуть ли не с интересом, и еще, пожалуй, с уважением, какое в нем вообще вызывал каждый информированный человек. Но какой ценной информацией мог обладать его ночной собеседник? И все же, все же…
Он видел много странного за время работы в проекте «Темных папок», встречал такие необычные штуки, которые простыми совпадениями не объяснялись. И привык, как видно, к тому, что если определенного типа люди говорят, что они что-то знают, значит, скорее всего, они действительно знают.
– Как бы я иначе решался на такие слова?
– Что же произойдет?
– Скоро, очень скоро будут аресты, смерти многих хороших, полезных, невиновных людей. Но этого тоже не избежать.
– Как вы можете так говорить? Вы, образованный и сильный человек, много знающий…
– Вот из-за того, что много знаю, поверьте, я так и говорю. К тому же, в долговременной перспективе это ничего не изменит. Потому что… Мы все-равно вернемся. Не вы или я конкретно, но мы, понимаете?
Рыжов тоже поднялся. Он не знал, стоит ли пожимать руку этому… антисоветчику. Но вышло все иначе. Незнакомец вдруг стал копаться в карманах, в одном, в другом. Было видно, что он досадует на себя, и что он только сейчас придумал то, что решил сделать.
– Знаете, вы вот что… – Наконец, он достал из внутреннего кармана пиджака под пальто, какой-то хитро сплетенный шнурок из сыромятной кожи. – Вы, когда на вас очень крепко насядут, или станете чего-то чрезмерно бояться, или захотите остаться невидимым для врагов, вы развяжите вот этот узелок. – Он посмотрел на свою кожанную косичку, и видно было, что она для него представляет большую ценность, но он все же решил с ней расстаться. – Вы только дождитесь настоящей угрозы, чтобы… Не попусту истратить амулет.
– Что, просто развязать, никаких молитв при этом произносить не обязательно?
Но шутка получилась грубой. Рыжов и сам вдруг смутился. Незнакомец, кажется, посмотрел на это его смущение чуть ли не с удовольствием. Потом еще раз протянул руку с узелком, и шершавая даже на морозе, нескладная увязочка перешла из рук в руки.
Незнакомец не сводил теперь, когда она оказалась у Рыжова, с косички глаз. А потом чисто по-русски махнул рукой.
– А ладно, мне она вряд ли понадобиться, а вам… К тому же, она все-равно почти развязалась, а это значит, что все подходит к концу. Вернее, – он улыбнулся еще раз на прощанье, – не к концу, конечно, а к развязке… Скоро уже, скоро.
- Предыдущая
- 15/20
- Следующая
