Мода на умных жен - Арсеньева Елена - Страница 33
- Предыдущая
- 33/81
- Следующая
Все это как-то связано? Связано все это как-то? Есть в этом какой-нибудь смысл или нет?
Может быть, пойти сейчас домой, забыв про все, что здесь было не было, про все, что она наговорила, накуролесила, напридумывала? Пойти домой, но все же позвонить по пути Льву Ивановичу Муравьеву и сказать, вернее, доложить: «Ваше поручение не выполнено и выполнено быть не может!»
Конечно, конечно. Итак, сейчас домой. Домой, скорей, чтобы не пропустить Алексея, который через час-полтора привезет ей деньги. Но все же какое-то время у Алены есть, чтобы… Чтобы дойти до дома пешком, прогулочным шагом, немножко в обход обычного маршрута. Даже не немножко в обход. Просто так, от нечего делать, посмотреть на один дом, который стоит на Ковалихе. На старую такую, облезлую хрущобу…
Зачем? Неизвестно. Зачем-то.
Алена порой не понимала мотивов своих поступков. Иногда она сама себе дивилась и сама себя пугалась. Но именно эти необъяснимые, стремительные, вроде бы никому не нужные, а иногда даже пугающие шаги и приводили ее к странным открытиям, которые потом, по прошествии времени, казались ей вполне очевидными и само собой разумеющимися, но которых почему-то никто, кроме Алены Дмитриевой, не мог сделать.
– Большое спасибо, Майя, – торопливо кивнула она. – Все, что вы рассказывали, было очень интересно. Да, очень интересно. Но я вспомнила, что мне срочно нужно бежать.
Хранительница и Майя смотрели на нее одинаково настороженно, только хранительница зачем-то поправляла очки, а Майя стояла неподвижно.
– До свидания… – проговорила она медленно.
Алена торопливо вышла из зала и, с трудом сдерживаясь, чтобы не броситься бегом – еще решат, что стибрила какое-нибудь бессмертное полотно, схватят, задержат! – начала спускаться по лестнице.
– Уже уходите, так быстро? – спросила контролерша. – Неужели не нашли пейзажей?
– Нашла, спасибо большое, вполне достаточно нашла!
Скорей, скорей в гардеробную…
Почему надо было спешить, она не вполне понимала. Может, потому, что Алексей, не застав Алену дома, может уйти восвояси и тогда она не получит своих денег?
Не надо, ну не надо мерить все на деньги, друзья!
Она вышла на крыльцо музея – да так и замерла.
Чуть сгорбившись, прикрывая ладонями от ветра зажигалку, здесь стояла и прикуривала не кто иная, как Майя.
Нижний Новгород, примерно месяцем раньше описываемых событий
На пороге Майя оглянулась, крикнула:
– Опять! Опять!
И тотчас с силой закрыла за собой дверь, и что-то там грохотнуло, скрежетнуло. Лиза бросилась к двери, дернула – но напрасно. Обернулась испуганно:
– Она дверь как-то заперла! Ножкой, что ли?
«Что за чушь, что за чепуха такая, как можно какой-то ножкой дверь запереть?» – промелькнуло в голове у Натальи Ивановны, и в это мгновение сильно понесло вдруг ветром, холодом.
– Она окно открыла! – взвизгнула Лиза.
Иван мигом оказался около двери, рванул раз, другой – попусту, обернулся к хозяйке:
– Если сломаю – ничего?
Она слепо хлопнула глазами, явно не в силах вникнуть в смысл вопроса, потом до нее все же дошло:
– А, ну да… ничего!
– Как это «сломаю»?! – вскричал Вадик, но было уже поздно: Иван крутым плечом шибанул в дверь. Раздался звон стекла, и Наталья Ивановна удивилась: дверь была самая обыкновенная, деревянная, чему ж звенеть-то?
И тут же страшным голосом закричала Лиза:
– Маечка, не надо, не надо!
Оказалось, что Майя с силой распахнула оконные сворки – так, что стекло в одной разбилось и осыпалось на пол, – и пыталась забраться на высокий подоконник.
– Да что б ты сдохла, психическая дура! – плачущим голосом выкрикнул Вадик. – Где я среди ночи стекло найду, чтоб вставить?
Иван одним прыжком перескочил кухню – небольшую, к счастью, – и яростно сгреб Майю в объятия. Она навалилась животом на подоконник, явно пытаясь перевалиться наружу. Иван висел на ней, скреб носками по полу, пытался запрокинуться назад, но не мог сладить – Майя его перетягивала, словно от ярости ее силы утроились.
За спиной Натальи Ивановны коротко, испуганно взвизгнула Катерина:
– Ой, держите их!
И тотчас она проскочила вперед, вцепилась в Ивана и сильно потянула, так что он утвердился наконец ногами на скользком от осколков полу и не только сам утвердился, но удержал и Майю от падения.
– Ванечка! – вскричала Катерина, всплеснув руками. А Наталья Ивановна вдруг вспомнила о слухах, которые ходили в «Скорой» насчет этих двоих: у них, дескать, роман, хотя Катерина замужем, а у Ивана есть невеста. Роман у них, точно, и при первой же возможности они уединяются в какой-нибудь свободной комнате отдыха бригад и вовсю той свободой пользуются, но как-то раз реаниматоры их застали на месте преступления, однако не выдали… Правда, в таком случае непонятно, откуда поползли слухи о «месте преступления» и всем прочем?
Наталью Ивановну часто поражало, сколько дури лезет человеку в голову в минуты, когда дело идет о жизни и смерти. Вот именно в кошмарные, роковые минуты и думается черт знает о чем!
Ладно, все это ерунда. Главное, что Иван и Майя уже стояли на полу, поддерживаемые Катериной. Правда, в панике она не столько помогала, сколько мешала, а Иван пытался и Майю удержать, и вырвать у нее из рук осколок стекла.
– Да поймите! – закричала Майя внезапно каким-то совершенно заячьим криком. – Нельзя меня отпускать! Нельзя!
– Тише, миленькая, тише, ты что? – слабо подала наконец голос Наталья Ивановна. – Если не хочешь, мы тебя и не отпустим. Поедешь с нами, хочешь? В машинке поедешь, на мягоньком сиденьице… А хочешь, полежишь на диванчике, в салоне…
Никакого диванчика, само собой, в салоне не было, топчан имелся да носилки стояли, но это сейчас было не суть важно.
– Если хочешь, мы тебя в больничку отвезем, – таким же воркующим голосом подхватила Катерина. – Знаешь, как хорошо в больничке!
– А вы меня свяжете? – спросила Майя, резким движением откидывая с лица растрепавшиеся волосы, и Наталья Ивановна увидела мольбу в ее черных глазах. – Да, свяжите меня! И не пускайте никуда!
– Свяжем, свяжем, – пообещал Иван. – Только ты стекло брось! Ну я тебя прошу, будь хорошей девочкой!
Майя бледно улыбнулась и выпустила стекло из пальцев. Они были в крови – порезалась все-таки.
– Маечка! – в очередной раз всхлипнула Лиза и осеклась.
Майя растерянно оглянулась на подругу, потом зажмурилась и несколько мгновений стояла так в тишине. Никто не осмеливался шевельнуться, только Иван не ослаблял хватку, держа ее за руку и приобнимая за плечи, да Катерина по-прежнему цеплялась за Ивана.
«Молодцы реаниматоры, что не стали трепаться», – почему-то подумала Наталья Ивановна.
Сильно дуло в окно, наносило запах сентябрьского ночного холодка, палой листвы, еще и дымом немножко припахивало, небось бомжи где-нибудь костерок жгли, а может, какая-то помойка невдалеке горела…
Майя открыла глаза, огляделась – уже с иным, осмысленным выражением лица.
– Лиза, ты что плачешь?
– Заплачешь тут с тобой… – безнадежно проворчал Вадик из коридора, не приближаясь все же к линии фронта.
– А такси пришло? – спросила Майя.
– Ой, нет, Маечка, только ты не огорчайся, – всхлипнула Лиза. – Вроде бы даже и не звонили… или звонили, да ты телефон не взяла… Да черт с ним, с такси, тебя и без такси отвезут.
– Куда?
Голос ее задрожал, глаза беспокойно забегали.
Наталья Ивановна перехватила взгляд Катерины и сердито качнула головой. Катерина, смекнув, выметнулась в прихожую, к забытому чемоданчику.
– Вы руки порезали, видите? – сказала Наталья Ивановна спокойно. – Как бы не было столбняка. Мы вам сейчас укол сделаем, потом руки перевяжем и поедем к доктору, может быть, он вам какие-то рекомендации даст.
– По поводу чего? – недоумевающе нахмурилась Майя. – Руки… да, надо перевязать, и укол, если так нужно, сделайте. Хорошо, я согласна. Но я никуда, ни к какому доктору не поеду!
- Предыдущая
- 33/81
- Следующая
