Дамочка с фантазией - Арсеньева Елена - Страница 38
- Предыдущая
- 38/80
- Следующая
– Что вы имеете в виду? – вызывающе закинув голову, спросила между тем Долохова Таня. Впрочем, наметанным взглядом она тут же оценила, что перед ней стоит не какой-нибудь студентишка или безденежный преп, а мужчина с несомненным достатком как денег, так и прочих достоинств – взрослый, сильный, уверенный в себе, – и сменила гнев на милость. Выразилось это в откровенно поощряющей улыбке, на которую Долохов, впрочем, не ответил. Прежде всего потому, что смотрел не на Таню, а на Люду Головину.
– Извините, девушка, как бы мне с вами приватно побеседовать? – спросил он сдержанно, без своей обычной очаровательной улыбки. – Важное дело, поверьте. Это касается похищения вашего паспорта.
– А вы кто? – глядя исподлобья и постепенно трезвея, недоверчиво спросила Люда. – Вроде бы эта девка все равно убита, да? Что еще от меня надо? Ее уже бог наказал.
– Ее-то наказал, это правда, – кивнул Долохов, – но ведь сами говорите, что она была не одна. Тех троих тоже надо найти. Поэтому я бы попросил вас…
– А вы что, тоже из милиции? – уже чуть менее настороженно спросила Люда.
Долохов, наклонившись, что-то прошептал ей на ухо, и у девушки стали круглые глаза.
– А это надолго? – спросила она. – А то у нас завтра зачет, а мне еще готовиться…
– Через час отвезу вас домой, слово джентльмена, – приложил руку к груди Долохов.
Люда начала вставать, но Таня схватила ее за руку.
– Нет! – воскликнула она. – Я ее одну не отпущу! Я поеду с вами! Мало ли кто вы такой, может, маньяк! Завезете Людку куда-то, а потом мне в морг придется идти ее опознавать!
Валентина покачала головой. Да… в таких случаях в застолье объявляют: «Этому (или этой) больше не наливать!» Быстро закосела девочка. Или она таким образом просто набивается в компанию, рассчитывая очаровать-таки Долохова? Ну и ну… Просто-таки штурм унд дранг. Долохову это определенно не понравилось, судя по его насмешливо изогнувшимся губам. Слишком уж эта Таня напористая. Неудивительно, что какой-то там всеобщий идол Гоша остался к ней равнодушен. Ну что тут можно сказать? Молодец, парень!
– Спасибо за комплимент, девушка, – хмыкнул Долохов. – Но я выразил намерение поговорить с вашей подругой достаточно громогласно. Здесь масса свидетелей, которые меня явно запомнят. Так что можете за нее не беспокоиться. Что характерно, домой к себе я ее не повезу, посидим часик в «Бригантине», в квартале отсюда, а потом я доставлю Люду домой. Так что чао, бамбино!
Люда вообще не удостоила зарвавшуюся подругу даже взглядом. Просто повернулась – и пошла вслед за Долоховым.
Что характерно, не одна Таня провожала их изумленно-обиженными глазами. С аналогичным выражением смотрели вслед Долохову и Валентина с подошедшим к ней Максимом.
– Это что, типа, мы пешком домой пойдем? – спросил он негодующе. – Ничего себе! Называется поматросил и бросил! Нас на бабу променял. С ума сошел, что ли?
– Говорят, седина в голову – бес в ребро, – попыталась пошутить не менее негодующая Валентина. Конечно, она привыкла к непредсказуемости своего соседа и приятеля, но не до такой же степени! Совершенно необъяснимо ведет себя! Неужели так уж запал на эту самую Люду? Вот уж нашел красотку, ничего не скажешь! Типичная инфузория туфелька, как говорил Максим.
Раздался звон. Пронзительный, занудный.
– Макс, по-моему, это ты звенишь, – сказала Валентина.
Максим вырвал из кармана мобильник.
– Точно, я. Алло! Слушаю! Ой, пап, привет!
Валентина обернулась.
– Где тетя Валя? Знаю. – Максим расплылся в улыбке. – Рядом со мной, а что? Ты ее потерял? Даю трубку.
Валентина приняла у него телефон:
– Алло?
– Слушай, ты меня извини, но что происходит? – послышался встревоженный голос мужа. – Где ты? Где эта женщина? Долохов о себе не давал знать? Анька говорит, что тебя не видела целый день, что тут в подъезде чья-то квартира выгорела… Это не бред?! Ты когда появишься? Не забыла: я сегодня в Москву еду?
– Е-мое… – простонала Валентина.
– И мое тоже, – ехидным тоном отозвался муж.
– Валечка, все, бегу домой, – затараторила она покаянным тоном. – Сейчас вскакиваю в трамвай – максимум через полчаса буду, честное слово, клянусь. Ну, пока!
Она протянула трубку Максу. Хорошо, что по сотовым телефонам не принято точить лясы и растабарывать тары-бары. Обменялись минимумом информации – и все. Ее раньше не больно-то радовало, что Максин мобильник оплачивает Валентин, а сейчас подумала – нет худа без добра. Залесский вынужден поберечь свои деньги и прекратить выволочку. А впрочем, муж не умеет сердиться долее пяти минут, так что, пока Валентина будет добираться до дому, успеет остыть. И как это ее угораздило забыть про эту Москву? Точно, Валентин упоминал про поездку и вчера, и сегодня. Господи, да с тех пор столько всякого случилось! Ничего удивительного, что Валентина все забыла.
Тем временем они с Максимом уже вышли в вестибюль, взяли в гардеробной свои пальто и куртку. Максим кое-как насунул ее на себя, помог одеться Валентине. Она попыталась протолкаться к единственному зеркалу, как вдруг кто-то тронул ее за плечо.
Обернулась – Ирина Петровна. Жена Олега Пластова…
Вблизи было видно, что ее жесткие, черные, коротко стриженные волосы плохо прокрашены, в них очень много седых волос, особенно у неровного, небрежно проведенного пробора.
– Вы меня извините, – сказала Ирина Петровна с бледной улыбкой. – Мне ваше лицо вроде бы знакомо, а вспомнить не могу. У Сережи преподавали какой-то предмет? Или вы мама кого-то из его друзей?
Валентине стало так неловко, что даже в жар бросило. Может быть, в вопросе Ирины Петровны не было никакого подтекста, однако нечистая совесть заставила ее ощутить себя какой-то побирушкой, которая пробралась сюда обманом, попила-поела, да еще уносит под полой стопочку блинов и рюмочку водки. Это, конечно, сущая дурь, тем паче что под полой у нее ничего не было, пожалуйста, проверьте! – однако несколько мгновений она стояла, глупо хлопая ресницами под пристальным взглядом очень темных глаз Ирины Петровны, и не знала, что ответить.
Максим, который мог бы прийти ей на помощь, сказав, что учился вместе с Сергеем, как назло, о чем-то болтал с двумя парнями и не подозревал о мучениях Валентины.
– Вы меня извините, – повторила Ирина Петровна. – Я грубо спросила, да? Я почему к вам подошла? Потому что с вами был тот мужчина, который девочку с собой пригласил. Вы его знаете? Имя, фамилию, адрес? Он порядочный человек?
– Ой, не волнуйтесь, Ирина Петровна, – с облегчением вздохнула Валентина. Так вот в чем дело… Ну и слава богу. – Это очень хороший человек. Его зовут Владимир Константинович Долохов, мы в одном доме живем, даже в одном подъезде. А сюда попали потому, что Максим – вон, видите, рыжий парень в синей куртке стоит, это сын моего мужа от первого брака, – Максим с вашим Сережей вместе учился. А я… честно говоря, мы с Долоховым приехали сюда потому, что хотели повидаться с Олегом Сергеевичем. Выразить соболезнования и все такое. Мы с ним знакомы. Не знаю, каким образом его знает Долохов, но я с Олегом много лет назад работала вместе в деревне Пильно.
И тут же она прикусила язык. Дальше рассказывать не стоит. Ведь, вспоминая Пильно, нельзя не вспомнить и Розу! А бог ее знает, эту Ирину Петровну, может, ей неприятны разговоры о первой жене мужа. Роза была такая красавица – что называется, умри, Голливуд! Рядом с ней Ирина Петровна – это, конечно… мягко говоря, но грубо выражаясь… Она определенно знает, что первая жена была большой любовью Олега, а напоминания о таком всегда тяжелы и неприятны для женщины. Пусть Роза и умерла, а все равно – Ирина Пластова не может не ощущать соперничества.
– Понятно, – протянула Ирина Петровна, и ее и без того усталое, мрачное лицо потемнело еще больше. – Теперь понятно, откуда я вас знаю. Видела на одной старой фотографии, где вы засняты с моим мужем и его первой женой. Чудно, что именно тот снимок и сохранился при взрыве… При взрыве, который погубил Сережу… А как вы узнали о нашем несчастье? Извините… Олег называл ваше имя, только я забыла.
- Предыдущая
- 38/80
- Следующая
