В конце сезона туманов - Ла Гума Алекс - Страница 8

— Что за вопрос, мистер Бьюк! — Томми обнажил белоснежные зубы. — Как раз я си-ро-та!..

— А куда девалась та, что я видел в прошлый раз? Как ее звали? Гвенни?

— Ах, знаешь, старина, женщины приходят и уходят, приходят и уходят.

— Настоящий Казанова, черт тебя дери!

— Что я могу поделать, если они без ума от того, как я танцую!

«Ах ты хвастун никчемный, — думал Бейкс, улыбаясь Томми. — Впрочем, не такой уж никчемный».

Они знакомы не первый год, и Томми испытывал что-то вроде неосознанного уважения к этому чудаку, который, вместо того чтобы наслаждаться жизнью, забивает себе голову политикой. Все, что Томми делал для Бейкса, было продиктовано дружескими чувствами. Он выполнял любые поручения охотно, но не вникая в суть.

— Слушай, ты, чертов клоун, — вслух сказал Бейкс, — можешь сходить для меня в одно местечко?

— Конечно, Бьюк, ты ведь меня знаешь. А далеко это?

— Недалеко. Аптека Польского.

— Аптека? Так ты заболел?

— Я здоров, приятель, и не задавай дурацких вопросов.

— О'кей, Бьюк, ты меня знаешь.

— Итак, аптека Польского. Вот адрес. — Бейкс объяснил, как отыскать нужную улицу в предместье. — Я дам тебе денег на автобус.

— Отлично, Бьюк. Аптека Польского. Найду!

— Да уж постарайся. Дело важное. — Бейкс зевнул в кулак и продолжал: — Спросишь самого мистера Польского, хозяина. Ты понял?

— Понял, Бьюк.

— Скажешь, что пришел за лекарством для Артура. Для Артура.

— Спрошу мистера Польского, лекарство для Артура. Это все?

— Все. Принесешь мне, что он тебе даст. Только не заверни куда-нибудь по пути.

— Не беспокойся, Бьюк. Я примчусь, как «Чатануга Чу Чу». Лекарство для Артура у мистера Польского. А если я его не застану, тогда что?

— Застанешь. Ну, жми-дави. — Бейкс потянулся к пиджаку и высыпал мелочь на ладонь Томми. Тот уже надевал рубаху.

— Ты, видать, чертовски устал, Бьюк. Ложись баиньки. «Я разбужу, тебя, когда закат озарит багрянцем сад!» — Он беспечно захохотал, подхватил со стола таз и выскочил за дверь выплеснуть перед уходом воду.

Бейкс лег на кровать и закрыл глаза. От подушки кисло пахло бриолином. Он расслабился, и сон наконец взял над ним верх. Он успел еще подумать: «Хорошо бы, приснилась Фрэнсис», но тут же впал в глубокое забытье, без сновидений.

Впервые они встретились с Фрэнсис на потешной ярмарке. Бейкс ступил из ночного мрака в вольфрамовое зарево разноцветных гирлянд, протянутых на столбах от балагана к балагану. Пронзительная музыка, обрушиваясь из громкоговорителей, служила лишь фоном для прочих звуков: грохотали аттракционы; визжали девушки, взлетая в небо на чертовом колесе; как хворост, потрескивали в тире ружья; стучали по брезенту кегельные шары.

— Два цента за бросок, шесть шаров на десять центов, — метнулся к нему зазывала без пиджака, но Бейкс покачал головой и пошел дальше, продираясь сквозь толпу, бурлящую у аттракционов, мимо женщин в очереди перед будкой гадалки. Шум дубасил его, он брел оглушенный, под градом нестройного многоголосья. Очумелые визги и смех смешивались с трубным ревом буги-вуги. Пианино и контрабас бушевали как штормовое море, ритм тонул в потоках обезумевших децибелов.

У Хамада, его дружка, в тот вечер была сверхурочная работа, и Бейкс от нечего делать завернул на ярмарку, разбитую на пригородном пустыре. В кармане было три полкроны и пригоршня меди, и он решал, спустить ли их в кегли или же попробовать силы в метании колец. Не так-то просто накинуть кольцо на дешевенькую вазу, или златокудрую куклешку, или бутылочку с одеколоном. Но если попадешь — забирай мишень себе, это твой приз.

«Небось хозяева на призах не разорятся», — думал Бейкс, кружась в людском водовороте. Пыль бурым дымом взлетала из-под ног. Он споткнулся о протянутую веревку, и кто-то рявкнул у него над ухом:

— Эй, приятель, ослеп, что ли?

Он разглядел смуглое, будто грубо и наспех вырубленное из красного дерева лицо. Трое парней ловко оттеснили его за угол, и Бьюк увидел циничные улыбки, затвердевшие, как мороженая рыба, злые глаза, хищно блестевшие под козырьками мягких кепок.

— Послушай, друг, — начал один из них, — не найдется ли у тебя деньжат взаймы?

— Нет, не найдется. — Бейкс весь напрягся, надеясь улучить момент и вырваться из западни.

— Умник! — вступил второй. — Видать, не робкого десятка.

— А ну выворачивай карманы! — приказал первый с нечистым, прыщавым лицом, похожим на грязную терку. Вокруг гремела музыка, вопила толпа, с «автодрома» донесся девичий визг.

— Да оставьте его, — заговорил третий, — дался вам этот тюфяк!

— Умник, — твердил второй, поглядывая на первого, страшного и опасного, как ржавое лезвие.

Бейкс не спускал с них глаз, вглядывался в лица, стараясь угадать, кто бросится на него первым.

— Я выиграл, выиграл! — долетел чей-то крик. — Вон ту коробку конфет, с лошадкой!

Внезапно между ним и парнями втиснулся верзила в комбинезоне.

— Эй, что здесь происходит? — гаркнул он. — Опять ваши штучки! А ну катитесь отсюда, живо! И чтоб я вас больше не видел!

Парни, как потревоженные стервятники, с ненавистью поглядывали на верзилу, переминаясь с ноги на ногу, потом медленно повернулись и исчезли в толпе.

— Смотри тут за ними, — ворчал верзила в комбинезоне, — мало мне своей работы! Вчера кого-то раздели, понаехало полиции, а мне от босса влетело. Ты уж, дружище, поосторожней.

— Спасибо, — сказал Бейкс, — выручил.

Верзила помахал рукой, похожей на копченый окорок, и зашагал прочь, возвышаясь над толпой.

Бейкс побрел дальше без определенной цели, все еще решая, как бы потратить деньги.

— Эй, Бьюк, — громко окликнули его, — какого черта тебе здесь надо?

— Хелло, Эрни, старина! Наверно, того самого, что и тебе, — заулыбался Бейкс.

— Давненько не видались, — орал Эрни. — Я спустил здесь пятнадцать шиллингов. Хватит, я не дурак. Сплошное надувательство. Единственно, на что стоит потратиться, это качели и чертово колесо. Я прокатил девочек — они визжали так, будто их режут.

— Привет! — кивнул Бейкс двум девушкам, что были с Эрни.

Они улыбнулись в ответ. Одна из них, здоровенная девица с пышными формами и тяжелым круглым подбородком, прижимала к груди хрустальный бокал. У нее не хватало передних зубов, но зато были ямочки на щеках, делавшие ее привлекательной.

— Выиграли, да? — спросил Бейкс, указывая на бокал.

— Это Эрни в тире, — ответила она, стараясь перекричать шум, — угодил в самое яблочко.

— Слушай, друг, я прямо снайпер, дикий Бил Хикок, — загоготал Эрни. — Парень в тире, жулик чертов, хотел зажать приз, но я себя в обиду не дам!

— Молодчина! Вы, я смотрю, недурно проводите время.

— Еще как! — подтвердил Эрни.

— Эрни швыряет деньги на всякую чепуху, — сказала вторая девушка. — Просто безумство!

— А на черта их беречь! Ешь, пей, веселись — вот мой принцип. — Эрни снова заржал и потянулся, чтобы шлепнуть девушку по заду, но она со смехом увернулась.

Бейкс не сводил с нее глаз.

— Эрни вечно сорит деньгами.

— Мог бы найти им лучшее применение, — сказала девушка и с укоризной посмотрела на Эрни.

Вокруг них не умолкая гремела музыка, взлетали ввысь разноцветные лампочки на чертовом колесе. Клокочущая толпа то и дело оттесняла их друг от друга, уносила в сторону и возвращала назад. Девушка размахивала у лица ладошкой, разгоняя пыль. У нее была гладкая кожа, большие, чуть-чуть раскосые глаза, в которых отражались огни иллюминации, припухлые, изогнутые дугой губы.

«Ай да девушка, кофе со сливками!» — подумал Бейкс.

— Хватит околачиваться здесь без дела, — заговорил Эрни. — Пойдем веселиться. У меня на руках две пташки, так что выручай, Бьюк, присоединяйся к нам.

— О'кей! — Бейкс обрадовался компании. — Что будем делать? Швырять пенни вместо колец?

— Вот бы отхватить ту коробку шоколада, — сказала толстуха, глазея на призы.