Армия возмездия - Эхерн Джерри - Страница 27

• Предыдущая
• 27/29
• Следующая

Чудесный камин.

В буквальном смысле слова.

Просто волшебный!

— Кудзихара!

— Да, сэр.

— Нет, погоди, — улыбнулся Фрост. — Здесь, пожалуй, потребуется Свенбьорг…

— Да, зэр! — отозвался громадный швед.

— Ну-ка, приналяг на эту закраину.

Дальше Марина Фроста не водила, и наемник понятия не имел, куда попадут они сквозь волшебный камин. Капитан предусмотрительно взял штурмовую винтовку на перевес. Прочие немедленно последовали примеру командира.

Под неудержимым нажимом шведа весь огромный, сложенный из дикого камня очаг стал медленно поворачиваться, точно замысловатая дверь открывалась, пропуская пришельцев.

Обнаружился просторный, совершенно пустой зал. Фрост узнал его. Если Рамон сохранил расположение кабинетов, принятое во время Агилара-Гарсиа, от президентских апартаментов людей Фроста отделяло всего три-четыре комнаты.

Фрост повертел дверную ручку.

Ни малейшего эффекта.

— Стукнуть, командир? — осведомился Кудзихара.

— Еще успеешь, — хмыкнул Фрост. — Потерпи чуток. Они уже наверняка заподозрили наше присутствие, и начинают рыскать по дворцу. Самое время поднять немного шума…

Наемник отступил и выпустил в. бронзовый замок две коротких очереди.

— Чок-в-чок по расписанию, — сказал Фрост, бросая взгляд на “Омегу”. — Будто хронометраж вели!

В следующей комнате не оказалось ни души, а новая дверь заперта не была. Штурмовая группа ринулась дальше, слыша, как во дворе и за пределами внешней стены идет жесточайшая перестрелка. Люди Рамона усердно выводили друг друга в расход, обманутые двумя взаимоисключающими сообщениями по радио.

Заведомая и преднамеренная ложь в эфире, подумал Фрост. О, как это крепко пахнет политикой и репортерской работой!

— Вперед! — заорал наемник, а кто-то — кажется, Пальчик-Финч, подхватил:

— Бей Рамона!

За третьей дверью, вспомнил Фрост, обретается кабинет самого президента. Ну, теперь вспоминайте окаянные три дня подготовки на противоположном берегу Монте-Асуль! Теперь-то и потребуется полная слаженность!

— По схеме “один” — давай!

Наемники не забыли ничего.

Ибо именно эти действия Фрост заставил их репетировать, и вновь репетировать, и опять репетировать на протяжении четырех томительных часов.

Гивэнс, Эдисон и Свернбьорг остановились немного позади, приготовившись при необходимости открыть все уничтожающий огонь из трех автоматических стволов. Особые надежды Фрост возлагал на тяжелый М—60, которым вооружился швед. Пальчик-Финч и сам наемник прикрывали фланги, а Кудзихара с разбегу взлетел в воздух, подгибая правую ногу, выбрасывая вперед левую и прижимая локти к бокам.

Ударил.

Упал на пол, немедля перекатился, чтобы не перекрывать соратникам линию стрельбы.

Вскочил.

Точно по мановению палочки фокусника, в левой руке японца уже оказался крупнокалиберный револьвер, а в правой — узкий обоюдоострый тесак.

Фрост хорошо знал, кому какую роль отвести в этом завершающем приступе. А людей подбирал тщательнейшим образом. Кудзихара числился когда-то чуть ли не лучшим диверсантом-истребителем на всем Дальнем Востоке…

Не удайся японцу этот впечатляющий прием, известный в каратэ как “йоко тоби-гэри”, Гивэнсу, Эдисону и шведу надлежало открыть сосредоточенный и непрерывный огонь, прошивая деревянную преграду. Но Кудзихара преуспел.

Дверь, видимо, заложенная изнутри массивным деревянным брусом, попросту сорвалась со всех четырех петель и с громовым треском рухнула внутрь, на безукоризненно отполированный паркет.

Нервы шведа не выдержали, грянула короткая очередь. И тотчас оборвалась. Ибо из кабинета никто не стрелял.

Наемники молниями влетели внутрь — опять-таки, в заранее установленном порядке: первым — Кудзихара, вторым — Фрост, а все остальные — следом.

Точно атакующая рысь, Кудзихара кинулся к письменному столу возле дальнего, забранного пурпурными шторами окна.

Ошеломленный Эрнесто Рамон, сорокалетний красавец в безукоризненном смокинге, поднимался из кресла, хватая рукоять револьвера, засунутого прямо за пояс и выглядевшего довольно странно в сочетании с безукоризненным костюмом.

— Бей Рамона! — заорал Финч.

Кудзихаре никаких дополнительных наставлений не требовалось. Он просто взмахнул рукой и метнул занесенный клинок, ибо кабинет оказался просторным, а пересекать его, рискуя наткнуться на пулю, японец не желал.

Тесак мелькнул, перевернулся, вонзился точно в основание горла. Не желая полностью отдавать подчиненному честь окончательной победы и, к тому же, помня, что нож, в отличие от выстрела, не оглушает жертву мгновенно. Фрост нажал на гашетку.

Безукоризненно белая, крахмальная сорочка Эрнесто Рамона покрылась багровыми дырами — наемник целился в середину грудной кости. Самозванный диктатор отлетел, выбил спиною оконное стекло, сотряс крепкую раму и покатился на пол.

Грянула гивэнсовская М—16.

Лишь сейчас Фрост сообразил, что у огромной карты, висевшей на стене справа, стояли двое кубинцев. Один из них уже опрокинулся и застыл, второй, раненный в живот, сгибался пополам и умирал, падая.

— Руки верхом!

Как выяснилось, в кабинете обретался еще и четвертый человек. Именно его и взял на мушку могучий швед. Фрост сей же час разглядел генеральские знаки различия на широких, неуклюжих погонах.

Командующий кубинскими “добровольцами”!

Профессионал: застыл не шевелясь при первых же признаках беды. Но сначала поднял руки. Выкрик Свернбьорга был уже чистейшей и совершенно лишней формальностью…

— Где караулы? Сколько? Живо, скотина! — завопил Фрост, подскакивая к высшему фиделевскому чину. — Если сюда сунется хоть один солдат, первым убитым сделаешься ты!

Генерал очень слабо усмехнулся:

— Во дворце, кроме нас, никого не оставалось. Отбивают нападение ваших головорезов. Я один, вас — шестеро… Успокойтесь.

— Мы не волнуемся, ваше превосходительство, — осклабился Фрост. — Но вносим поправку: головорезы не наши. Это ваши головорезы.

— Не понимаю.

— Мы успешно стравили рамоновцев с рамоновцами. Сейчас они занимаются взаимным истреблением.

— Проклятье! — прошептал кубинец.

На хорошем английском изъясняется, подумал Фрост. Но особо размышлять не доводилось. Надлежало добиться необходимого сразу же, покуда первый шок не миновал, и генерал пребывал в полной растерянности.

Мундир под мышками кубинца набрякал потом. Крупные капли влаги выступили на лбу. Генерал был смертельно бледен, однако старался держаться с невозмутимым достоинством. Пятерка, подумал Фрост. С минусом, но все равно, пятерка за поведение…

Наемники обступили пленного.

— Выбора нет, генерал, — внушительно и раздельно произнес Генри Фрост. — Вернее, выбор имеется, однако не думаю, что вы станете долго колебаться. Приказывайте своим “интернационалистам” сию минуту сложить оружие, сдаться и отправляться на родной остров без малейшего ущерба — телесного или морального. Гарантирую обращение в полном согласии с международными нормами. Либо… Фрост выдержал преднамеренную паузу.

— Либо?.. — хриплым голосом повторил кубинец.

— Либо Финч раздробит вам обе коленные чашечки малокалиберными пулями; я отстрелю кончик носа — неминуемо выжгу при этом глаза, между прочим, — а Кудзихара медленно вспорет живот. Минут пятнадцать спустя, разумеется. И намотает кишки на винтовочный ствол. Делайте выбор. Даю полминуты.

— Вы — одноглазый капитан Фрост…

— Какая проницательность, — ухмыльнулся наемник, упирая по-прежнему горячее дуло в нос кубинцу.

— Si, Io veol…[11] Но, сами понимаете, нужен радиопередатчик.

— Вас проводят Финч и Кудзихара. Шевелитесь, генерал. Эти ребята не отличаются ни терпением, ни снисходительностью.

Пленный двинулся по паркету, сопровождаемый двумя отряженными в конвоиры наемниками.

• Предыдущая
• 27/29
• Следующая